Костер и Саламандра. Книга первая - Максим Андреевич Далин
— Спасибо, Броук, — сказал король. — Я убедился.
— В чём, Господь с вами, государь? — спросил канцлер почти раздражённо, даже немного повысил голос.
Король взглянул на меня. Я видела, насколько страшно он устал: проклятие грызло его изнутри. Но он улыбнулся.
— Леди чернушка, — сказал он. — Покажи мессирам свою собачку.
Я отодвинула подол — Тяпка выползла из-под кресла и встряхнулась. Виллемина коротко взглянула на меня — и Дар вспыхнул, как порох, меня понесло, даже щёки загорелись.
— Тяпка, служи, — приказала я. — Хорошая собака, ложись. Теперь сядь.
Невзрачный Броук сладко улыбался, Лиэр наблюдал с чуть заметной усмешкой, герцог Хальгар хмурился. Сейл, кажется, больше интересовался своими коллегами, чем собакой, щурился иронически. Канцлер потихоньку закипал — и в конце концов не выдержал.
— Очень занятная игрушка! — сказал он, прямо-таки истекая ядом. — Государь позвал нас посмотреть на заводную собачку фрейлины леди Виллемины? Тонкая работа, согласен. Но…
— Это не заводная собачка, Раш, — сказал Броук. — Это мёртвая собачка. Дайте себе труд подумать, как она управляется. Понаблюдайте, понаблюдайте хорошенько за этим зверем, мессиры.
И наступила гробовая тишина. Буквально.
— Дорогая леди Карла, — сказал мне Броук с глубоким поклоном, — с некоторых пор лакеи начали жаловаться на мокрые пятна на паркете, которые появляются по ночам непонятно откуда. Не могли бы вы объяснить мне их причину?
— Правда? — обрадовалась я. — Мессир, пожалуйста, не беспокойтесь. Их оставляет мой друг, мессир Валор. Дворец стоит практически на набережной — и Валор на всякий случай за мной присматривает. Это очень хорошо.
— Что за бред? — мотнул головой канцлер. — Что за Валор, чрево адово?
— Дух, — коротко ответил Броук, и я поняла, что он чертовски много знает.
— С мокрыми следами? — удивился Хальгар.
— Некроманты называют это «материализацией», — сказал Броук. — Дух утопленника, как я это понимаю. Мессиры, вам всё ещё нужно что-то объяснять? Её прекрасное высочество — истинная наследница своего предка, государя Дольфа Междугорского. Его мёртвая армия когда-то вышвырнула живую армию Перелесья из Винной Долины… при схожем положении дел в Междугорье. Её высочество с детства росла в несколько необычной атмосфере… и эта девушка при ней — не фрейлинка и не светская вертушка. Вы всё ещё не хотите об этом слушать? О том, кем она состоит при будущей государыне?
Хальгар тоненько присвистнул.
— Братец, — сказал он королю, — а можно, я подам в отставку? В деревню уеду, а? Орстена заберу? — и повернулся к нам с Виллеминой. — Глубокоуважаемые леди… надеюсь, вы простите старого дурака? Я тут много кой-чего наговорил…
Он улыбался, но я вдруг поняла, что он перепуган до смерти. Король был прав: герцог был очень умный и осторожный — он с ходу сообразил, к чему всё клонится. И чем это всё может грозить лично ему: он же что-то тут вякнул насчёт своего сынка и королевского трона.
Виллемина смотрела на него со светлой спокойной улыбкой.
Я представила, как её предок — чуть постарше её — сообщает своему совету, что всё, приплыли, он теперь король Междугорья. И как кому-то до смерти хочется возразить — но нет дураков.
В таких высоких кругах не держат дураков. Они тут не заживаются.
— Неужели вы думаете, что я обижена, прекрасный мессир Хальгар? — весело сказала Виллемина.
И мессиры миродержцы встали. Теперь они стояли, а мы сидели рядом с королём.
— Ну вот, малютка, — сказал король весело, но с ужасной усталостью в голосе. — Видишь, мессиры уже почти всё поняли. Я оставлю тебе трон… и их… и вот что: они, эти мессиры, присягнут тебе прямо сейчас. При мне. И при чернушке. Чтобы и Те Самые, и силы небесные — все были в курсе дела.
А-ха-ха, они присягнули как миленькие. Если б Гелхард сказал, что они должны поцеловать Вильме туфельку, — они поцеловали бы. Дар полыхал внутри меня, и я поняла, что присяга — тоже своего рода магический обряд, из Узлов Душ, хоть люди обычно и не думают об этом. Король был прав: все силы, и светлые, и тёмные, теперь впрямь были в курсе.
С этого момента и началось, в сущности, правление Виллемины. Я ощутила Даром, как чувствуют кожей, — и мне стало чуть-чуть спокойнее.
Но тут король сказал:
— Всё. На сегодня — всё.
И я увидела, как смерть смотрит из его глаз.
* * *
В королевском Дворце, между прочим, ужасно неудобно общаться с Сумерками.
Я слышала, как каминные часы в гостиной Виллемины пробили полночь, — а обитатели Дворца ещё и не думали угомониться.
— Да что они всё ходят и бродят, когда всем добрым людям пора спать? — сказала я Вильме раздражённо. — Я бы хотела попробовать… в общем, как же мне позвать Валора? И куда? Мне бы хотелось с ним поговорить, но я боюсь! Вдруг кто-то сюда притащится?
Виллемина задумалась.
— Некроманту нужны личные покои, — сказала она. — Ну… мрачные подземелья, зеркала, свечи, факелы… Место, где можно расположиться со всем необходимым для работы оборудованием, и чтобы бедные смертные не смели туда соваться.
И хихикнула.
— Не смейся, — сказала я. — Ты права, впрямь нужно место, хорошее место. И не дело, чтобы жители Сумерек мозолили глаза простецам.
— Пока мы не можем, — сказала Виллемина. — Не можем выделить тебе специальное место, потому что это будет слишком вызывающе. Но это дело времени, всё решится. Пока нет специального помещения — может, сгодится моя библиотека? Она в неудобном месте, туда добираются раз в неделю, чтобы вытереть пыль.
— Звучит неплохо, — сказала я, и мы туда направились.
Мы прошли через все покои Виллемины, освещённые закрученными наполовину газовыми рожками, раз пять встретили лакеев, которые занимались уборкой, и в конце концов попали в тёмную галерею, а потом спустились по короткой лесенке.
Библиотека, длинная, как пенал, сумеречная зала с высоким сводом, страшно мне понравилась. Тут чудесно, знакомо и пряно пахло пылью, книжной плесенью и старыми переплётами, было очень тихо — и Сумерки ощущались прямо за плечом. Свет сюда попадал только из двух высоких окон — луна светила, никаких свечей не нужно.
Тяпка бегала
