Цеховик. Книга 4. Подпольная империя - Дмитрий Ромов
— Ладно. Завтра в десять утра три тысячи. В понедельник в двенадцать часов остальная сумма. Ясно?
— Где?
— Давайте прямо в ментуре, — предлагаю я. — На самом видном месте всегда безопаснее всего.
— Исключено, — Самойлов чуть выставляет руку вперёд. — Категорически нет.
— Ну, а где тогда?
— В кинотеатре «Юбилейный», — говорит он и достаёт из кармана серо-голубую полоску бумаги. Вот билет.
Смотри-ка, матёрые. Билеты заранее купили.
— Что за кино? — спрашиваю я. — Империя страсти?
Подполковник не обращает на меня внимание.
— На месте слева будет сидеть наш человек.
— Я впечатлён, — с чувством говорю я. — Сразу видно, ребята, вы профессионалы. А где ваша машина, я не заметил перед зданием?
Он с чувством превосходства кивает. Мол мы-то крутые шпиёны… И бэтмобиль тоже припрятали неспроста. Должно быть, это их «тройка» стоит за забором. Надо бы её сюда закатить…
— Короче, самогонщики, чтоб завтра в указанное время бабки были! — приказным тоном объявляет Самойлов. Ясно?
Конечно, ясно. Яснее некуда.
— Будут, — кивает Платоныч. — Только нам нужны железные гарантии, товарищ подполковник.
— Вы не в том положении, — отвечает тот, чтобы диктовать условия. — Желаете проверить на деле, чем кончится? Ничем хорошим, уверяю. Лично мне вы даже чем-то симпатичны, и будет жалко видеть вас сломленными, подавленными и может быть даже опущенными. Пораскиньте мозгами. Это ведь веский аргумент, чтобы поверить, не так ли? Так что, давайте уж без лишних сомнений, трепыханий и терзаний. Отдаёте деньги и живёте спокойно, ни о чём не волнуетесь. Так что, по рукам?
— По рукам, — задумчиво отвечаю я.
Платоныч немного рассеянно кивает.
— Ну что же, — одаривает нас Самойлов лучезарной улыбкой. — Желаю вам успехов в труде и счастья в личной жизни. Если до завтра передумаете, вам крышка. Моментально, бесповоротно и неотвратимо. Ясно?
Мы двигаемся к двери. Она большая, двустворчатая, требующая небольшого ремонта. Одна её створка наглухо заклинена, так что открыть не представляется возможным. Поэтому проходить можно только по одному.
Подполковник Самойлов идёт первым. За ним следует молчаливый спутник, пробуждающийся к жизни и начинающий выдавать связные слова лишь при упоминании денежных средств. Следом двигаю я, и замыкает шествие Платоныч.
Мы покидаем производственное помещение. В том, что здесь ещё ничего не готово и ведутся работы есть, кстати, большой плюс — тут находится довольно много посторонних предметов. Например, лопата-подборка.
Её-то я и подхватываю, проходя мимо. И теперь, когда один из так называемых ментов уже прошёл в дверь, а в торой поднимает ногу, чтобы перешагнуть порог, лопата получает возможность сыграть заметную роль во всей этой драматичной и, вместе с тем, немного комичной истории.
Я резко её поднимаю и с неожиданно громким звоном опускаю на шляпу спутника Самойлова. Он бедный даже ойкнуть не успевает. Молча и совершенно безропотно и даже покладисто он начинает валиться на бетонный пол. Всё-таки способность держать язык за зубами определённо можно назвать добродетелью.
Привлечённый странными звуками, Самойлов оборачивается. На лице его отображается явное недоумение и даже беззащитность. Кажется, он совершенно не ожидает удара в спину. Впрочем, получает он его и не в спину вовсе. Он получает удар лопатой по голове. Бам!
Веселей, ребята, выпало нам строить путь железный, а короче — БАМ.
В данном конкретном случае «БАМ» означает звук от удара.
Мы с Платонычем стоим над поверженными врагами и смотрим друг на друга. Неординарная ситуация, чего уж…
— А вдруг всё-таки менты? — спрашивает он.
— Да не похоже, дядя Юра. Какие-то неаутентичные они. Ненастоящие то бишь. К тому же не возразили, когда я Трегубова генералом назвал. А он ведь полковник.
— А по-моему, генерал, — многозначительно поднимает брови Большак.
— Да?
— Ладно, тащи верёвку. Вон моток, видишь?
Вижу. Мы связываем своих шантажистов толстой верёвкой, примотав спинами к опорной колонне. Вовремя, между прочим, потому что они весьма быстро приходят в себя. Сначала один, а потом и другой.
— Э! Вы чего творите, олухи! — громыхает Самойлов, пытаясь выглядеть грозным. — Мы при исполнении!
— Ты откуда про спирт узнал, упырь? — спрашиваю я, внимательно изучая его служебное удостоверение.
Но он в ответ только матерится.
— Ну что, дядя Юра, их повезём в контору или кагэбэшников сюда вызовем?
— А как везти-то?
— Ну, одного в багажник засунем, того, что поменьше, а второго бросим на сиденье и ветошью закидаем. Надо позвонить. Тут телефон есть?
— У сторожа. Он, кстати, видел их.
— А у него когда смена заканчивается?
— Не знаю. Ладно. Иди позвони… Пойдём вместе. Я его отвлеку, а ты позвонишь. Никуда они не уползут у нас?
— Если только вместе со столбом.
Мы выходим. Платоныч разговаривает со сторожем, а я звоню Куренкову и обрисовываю ситуацию. Удостоверение, кстати, похоже на настоящее, но выдано УВД Улан-Удэ. Явно не наш резидент. Залётный.
Большак отправляет сторожа в магазин, а сам садится за руль «Лады» и загоняет её в ангар. Ну, хотя бы так. Мы дожидаемся сторожа и возвращаемся в цех.
— Безопасность никудышная, — ворчу я. — Что это за сторож такой, что любого встречного-поперечного впускает на территорию?
Тут крыть нечем, факт налицо, так что Платоныч молчит. Нужно будет всё это брать под контроль, чтобы сменить благодушную сельскую пастораль на настороженную и боеготовую бдительность.
Примерно через час приезжает Куренков с заплечных дел мастером, тем самым, что пытал меня в застенках конторы.
Не могу сказать, что рад его видеть, но, по крайней мере, у нас появляется шанс узнать некоторые подробности миссии этих как бы стражей законности. И мы узнаём. Не сразу, конечно. Для начала палачу приходится открыть свой чемоданчик со зловещего вида инструментами и продемонстрировать их участникам опроса. Эффект получается весьма сильным.
Выясняется, что эти ненатурально выглядящие ребята действительно не имеют никакого отношения к ОБХСС. Да и вообще к органам. Зато они имеют прямое отношение к Парашютисту. Что-то он в последнее время становится популярным. Сначала Фриц к нему в объятья попал, теперь вот мусора-разбойники от него же.
Своего босса горе-полковники сдают сразу, а вот откуда взялась информация по спирту, не говорят. Вроде как не знают. Заканчивается всё тем, что мы грузим их в машину к Куренкову и он увозит их в свои казематы, а мы с Платонычем возвращаемся домой.
— Где-то у нас очень
