Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1974 год
Все было как при настоящем кораблекрушении: стандартный плотик, каким оснащены все наши суда, и испытатели — обычные люди, «не успевшие» взять с собой в плотик ни пищи, ни воды. Все они были специалистами по спасению людей на море, конструкторами, работающими над созданием новых спасательных средств.
Один за другим испытатели скрылись в плавучем домике, задернули шторки входа, словно закрыли за собой двери. И тотчас наше судно отошло далеко в сторону, оставив людей наедине со стихией.
Допоздна мы толпились на мостике, дожидаясь первых сеансов радиосвязи с плотиком, и разговаривали о тех, кому волей случая пришлось когда-либо испытать горечь настоящего кораблекрушения. Вспоминали статистику — до двухсот тысяч жизней в год — страшную дань, которую и поныне человечество платит морю.
Человек вынослив, он может месяц прожить без пищи, до десяти дней — без воды. Известны случаи невероятной стойкости моряков. В свое время весь мир облетело сообщение о героизме четырех советских парней — Зиганшина, Поплавского, Крючковского, Федорова, выдержавших более чем полуторамесячный дрейф в океане без запасов пищи и воды. Еще более длительное единоборство со стихией выдержал житель Гаити 30-летний Теманихи. Он ждал спасения 154 дня, питаясь только сырой рыбой и утоляя жажду дождевой водой.
Но известны и другие случаи. 2 июля 1816 года после крушения французского фрегата «Медуза» сто сорок девять человек оказались на плоту, сколоченном из бочек и досок. У них были вода и вино. Но когда через 12 дней плот был найден, на нем оставалось в живых только пятнадцать человек. 14 апреля 1912 года столкнулся с айсбергом и затонул трансатлантический пассажирский пароход «Титаник». Первые суда подоспели к месту трагедии через три часа, но на спасательных шлюпках было уже немало умерших и сошедших с ума людей...
«Жертвы легендарных кораблекрушений, погибших преждевременно, я знаю: вас убило не море, вас убил не голод, вас убила не жажда! Раскачиваясь на волнах под жалобные крики чаек, вы умерли от страха» — так писал человек, первым бросивший вызов стихии, — Ален Бомбар...
За окнами густела ночь, и плот, исчезнувший среди черных волн, казался теперь бесконечно далеким. Но он был близко: инструкция предписывала ночью держаться от него не дальше трех кабельтовых. Присмотревшись, можно было отыскать в темноте слабый желтый огонек: испытатели включили наружное освещение. Огонек вздрагивал, то и дело исчезал среди волн, своим мерцанием напоминал одну из бесчисленных звезд, низко опустившихся над морем.
С самого рассвета мы стояли на мостике, с тревогой ожидая новостей с плотика.
— Какие могут быть новости? — удивились испытатели. — В нашем положении лучшие новости, когда нет никаких новостей. Все идет, как надо. Плотик держится отлично.
В тот день мы говорили между собой только о надувных плотах — этом самом древнем и самом новом спасательном средстве на море. Они появились раньше шлюпок. Еще за тысячи лет до нашей эры при форсировании водных преград воины использовали надутые воздухом козьи шкуры. И впоследствии моряков не раз выручали надувные пузыри. Но недоверие к зыбкой опоре брало верх, и шлюпки век за веком продолжали занимать место на палубах судов. Хотя все знали: шлюпки не всегда удается спустить на воду, а при сильном волнении они даже опасны — разбиваются о борт, калечат спасающихся.
За многие годы накопилось достаточно статистики о причинах гибели людей на море. Оказалось, что главные враги потерпевших кораблекрушение — холод или жара. Требовалось изолировать людей от переохлаждения в воде и от перегрева на солнце. Так родилась идея «плавающего шалаша» — легкого, чтобы его мог спустить на воду даже один человек, прочного, чтобы не разбился от ударов о борт, и совершенно закрытого. Особую популярность надувные спасательные плоты приобрели в 1956 году, когда английским рыболовным судам было предписано иметь их на борту и когда с затонувших в том году судов не погиб ни один человек: все спаслись именно на надувных плотах. В них за счет тепла людей создавался микроклимат — почти комнатная температура, и это спасало от холода.
Во всех флотах мира началось своего рода соревнование на надежность спасательных плотов. Для них создавались специальные материалы, их делали многослойными и многосекционными, чтобы случайные повреждения не отразились на плавучести, чтобы отгородиться от холодной воды. Они снабжались и своего рода автоматикой. В случае быстрой гибели судна плотики, лежащие на палубе, всплывали и сами раскрывались, готовые принять моряков, успевших прыгнуть за борт...
Прошел еще день и еще одна ночь. Следующим утром испытатели сообщили, что вскрыли банки с водой и выпили по глотку — первому за 37 часов дрейфа. С этого времени они пили уже регулярно — в восемь утра, в два часа дня и в восемь вечера — по стакану воды, пахнущей железом от консервных банок, и съедали по нескольку желтых витаминизированных леденцов. Таковы были условия эксперимента: испытывая плот, испытать на себе все, что приходится на долю потерпевших кораблекрушение. А суточный рацион неприкосновенного запаса, постоянно имеющегося на плоту, — 450-граммовая банка воды и горстка конфет на человека в сутки.
Мы засыпали работников инспекции безопасности мореплавания вопросами:
— Почему в неприкосновенном запасе так мало воды?
— Какая необходимость терпеть и ничего не пить первые сутки?
— Почему на спасательных плотах нет пищи?..
Они отвечали терпеливо и снисходительно:
— Пища требует воды, а ее у потерпевших кораблекрушение в обрез. Первые сутки муки жажды не столь чувствительны, потому что организм еще не обезвожен. А воды — медицински обусловленный минимум. Плот десятиместный. Десять человек за десять суток даже при этой норме выпьют почти полцентнера воды. Плот, извините, хоть и резиновый, все же не может растягиваться, то есть утяжеляться выше определенных пределов, иначе он потеряет свое основное достоинство — легкость и простоту в обращении с ним...
...Шумел шторм, и глоток компота, который усердно предлагал кок Женя, застревал в горле, потому что за окном в нескольких кабельтовых от судна порхал с волны на волну оранжевый домик.
Прошло сорок пять часов. Был побит своеобразный рекорд.
...Несколько лет назад на зимней Балтике обледенел и затонул небольшой рыболовный траулер. Команда спаслась на подобном же стандартном плотике и в свирепый шторм, в жестокий мороз ждала помощи почти двое суток. Обычно помощь приходит в первые же часы после катастрофы. А в тот раз спасателям пришлось искать слишком долго. Думали, что в плоту обледенелые трупы. Каково же было удивление, когда всех спасшихся нашли живыми, здоровыми и даже не обмороженными. Это был самый длительный, известный спасателям срок пребывания людей на надувном плоту.
Мы, журналисты, попросили разрешения связаться с руководителем испытаний Борисом Таубиным по радио.
— Знаете, — послышался усталый голос. — Давайте перенесем интервью на потом. А? Пожалуйста...
Мы поняли: людям на плоту совсем не до разговоров. Испытание есть испытание. Не только надежности плота, но и стойкости людей. Впрочем, и здесь, на судне, в этот шторм далеко не всем было весело. Некоторые лежали по кубрикам, изо всех сил старались не вспоминать кока Женю с его вкусными наваристыми борщами.
— Температура воды — пять градусов, воздуха — четыре, в плоту — восемнадцать. Приступы морской болезни прошли. Во рту толстый белый налет...
Доктора взволновало сообщение о налете, но его тотчас успокоили:
— Самочувствие нормальное. Жажда терпима. Чувства голода нет совсем....
На четвертые сутки море утихло. Тучи разошлись, и пологие зеленые волны, пронизанные солнцем, стали точно такими, как те, что плещутся летом у крымских берегов. Испытатели повеселели. В бинокль хорошо было видно, как кто-то из них, откинув полог, ловит рыбу на ту удочку, что прилагается к плоту в аварийном пакете. В проеме входа показалась белая спина: кто-то решил позагорать. Это воодушевило нас на решительные действия, и мы, весь бывший на борту «пресс-клуб», отправились к капитану с просьбой спустить шлюпку.
На веслах мы подошли к плоту и с почтительного расстояния стали задавать свои вопросы.
— Как жизнь?
— Лучше не надо, — весело кричали с плота.
— Какие сны видите?
— Жены снятся.
— Есть очень хочется?
— Нисколько. Можем даже вас угостить. Конфетами. Подходите ближе.
— Почему не съедаете?
— Больно кислые.
С плотика в шлюпку и в самом деле полетели пакетики с леденцами. Мы расхватали их как сувениры. И загоревали, что не можем отблагодарить за подарки: передавать что-либо на плотик не разрешалось...
