Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1980 год
Королевская семья проживает пока в бомбоубежище, но, поговаривают, если средства позволят, снимет недорогую квартиру на Британских островах.
Плита проржавела насквозь, и недалек день, когда она рухнет в море, поставив окончательную точку в доподлинной истории королевства Морская Земля.
Л.Минц
Сила и меткость
М ногие олимпийские виды спорта — бег, прыжки, метание копья — восходят к древнему охотничьему ремеслу, к приемам тренировки молодых охотников. Настоящий охотник — обязательно спортсмен. Мы говорим об истинном охотнике, который кормится своим трудом, потому что это дело — основа хозяйства его народа. Арктический охотник, наверное, самый разносторонний спортсмен.
Предки эскимосов добывали оленей и овцебыков. Охота эта освоена была людьми еще в палеолите. Однако она не очень надежна и не так уж продуктивна. Перейдя на тюленей, моржей и китов, эскимосы смогли обеспечить себе оседлую и налаженную жизнь на самых холодных, самых бесплодных островах и побережьях арктической Америки. Но хозяйство, основанное на такой охоте, предъявляет и самые жесткие требования к силе, закалке и сноровке людей. Одно дело — мчаться налегке по ровной степи и совсем другое — бежать в тяжелой глухой одежде через торосы от полыньи к полынье да еще тащить на голове байдарку со всем снаряжением Нелегко незаметно подкрасться к пасущемуся африканскому страусу или австралийскому кенгуру, но куда труднее, скорчившись на жестоком морозе, часами поджидать тюленя у маленькой продушины во льду. Затем, не видя животного, а лишь угадывая его приближение под водой, метнуть гарпун. После долгой борьбы за каждый сантиметр гарпунного ремня вытянуть на лед раненого, но еще полного сил десятипудового тюленя.
Не случайно эскимосские народные спортивные упражнения и игры поражают нас тяжестью нагрузки, приходящейся на участников. Самое среди них популярное — перетягивание. Мальчики перетягивают друг друга, сидя и сцепившись согнутыми указательными или средними пальцами руки. Еще чаще меряются силой, зажав в зубах по концу короткого ремня. У этой игры ясный практический смысл: ведь иногда в единоборстве с загарпуненным животным могут понадобиться обе руки, и тогда обязательно нужно удержать гарпунный линь зубами...
Любимое соревнование женщин — перетягивание ремня командами Эскимоскам приходится в повседневной жизни тянуть лямку в буквальном смысле слова: когда охотники возвращаются с китом, вытягивать многотонную тушу на берег собирается весь поселок — и женщины и дети.
Когда я работал среди эскимосов у нас на Чукотке, мне доводилось охотиться на мелких тюленей и водоплавающую дичь с лодки и с берега. На собственном опыте я убедился, как важно уметь вовремя, быстро, метко и далеко бросить закидушку — деревянную грушу с острыми крючьями на длинном и тонком лине. Ею зацепляют подстреленную добычу, пока волны и течение не унесли ее куда-нибудь под льдины или под скалы, откуда потом никак не достать. Этот навык — бросать закидушку — и другой — бичом направлять собачью упряжку, запряженную широким веером или вытянутую в длинную цепочку, — породили вид спорта, называемый «ипираутакурник».
Это слово, которое, как и многие другие эскимосские слова, поспорит по длине с любой собачьей упряжкой, означает метко ударить длинным бичом по нужному месту». Под «нужным местом» в ипираутакурнике подразумевается пятка противника. Но попадать бичом по самой пятке, хоть она и надежно защищена торбасом из толстой лахтачьей шкуры, запрещено. В подошву торбаса воткнута заостренная спичка: ее-то и нужно выбить бичом. Промахнулся — теряешь очко, огрел противника по ноге — проиграл целых два. Длина бича и дистанция броска в ипираутакурнике не регламентированы, они зависят от класса спортсменов. Но мастер не выйдет с бичом короче десяти метров.
Еще одну игру — «налукатак» — чаще всего видят люди, посещающие эскимосские поселки, поэтому о ней часто и пишут 1. Это обычные прыжки в высоту на батуте. Батутом служит растянутая моржовая шкура, которую держит тридцать человек. И у этой игры корни сугубо практические: там, где берег плоский и рядом с поселком нет высоких скал, нужно было подпрыгнуть как можно выше, чтобы увидеть — не показались ли на горизонте фонтаны китовых стад.
Соревнуются эскимосы и в беге, но только бежать с их точки зрения — слишком легко и просто. Пробежать стометровку, ухватив в охапку камень весом этак килограммов в сорок-пятьдесят, это еще куда ни шло, хотя, в общем, тоже достаточно примитивно и не замысловато: эка невидаль, бежать на ногах, ухватив камень руками... На играх Северных территорий в Уайтхорсе на Юконе в 1972 году эскимос студент Роджер Куньях пропрыгал пятнадцать метров на четвереньках, опираясь на большие пальцы ног и согнутые фаланги пальцев рук, правда, без груза. Его однокурсник пробежал эту же дистанцию на ногах, но с грузом в восемь килограммов, подвешенным на веревке, завязанной вокруг правого уха»
Это, впрочем, было новомодным усложнением. Обычно эскимосы предпочитают «икусиммиак» — скоростную ходьбу на четвереньках. Спортсмен опирается на носки ног и локти; кисти рук при этом прижаты к ушам. Охотникам, которые должны были обмануть бдительность зверя среди плоской белой равнины, зачастую приходилось стремительно передвигаться на четвереньках.
По сравнению с этими упражнениями «акраорак» — прыжки в высоту — выглядит почти олимпийским видом легкой атлетики. Подпрыгнув с места, надо ударить носком ноги подвешенный к планке мячик. Мировой рекорд в акраораке принадлежит Мики Гордону, охотнику из канадского поселка Инувик: 249 сантиметров. Учтите, что рост спортсмена всего метр пятьдесят восемь.
Многие из тех, кто приезжает посмотреть на эскимосские соревнования, пытаются принять в них участие. И всегда неудачно. Даже тренированному спортсмену не удается потягаться со средним эскимосом.
Недаром антропологи установили, что эскимосы — не очень высокого роста люди — самые атлетически сложенные среди всех народов Земли...
В первую осень после войны
Мы заканчивали обычное задание: разбрасывали предвыборные материалы и почту по зимовкам на арктических островах. А когда от острова Уединение взяли курс на мыс Желания, на борт поступила радиограмма с грифом «Экватор», то есть сверхмолния: «Борт самолета Н-362 Сырокваше зпт Аккуратову тчк 13 ноября выполняя рейс юго-восточной части Карского моря вследствие отказа трех моторов на участке Ямал — Амдерма Титлов произвел вынужденную посадку на самолете «Кондор» Н-400 тчк Немедленно приступить к поискам тчк Оказанию спасательных работ подключены также другие самолеты тчк Безопасность зпт порядок полетов на малых высотах условиях непогоды зпт полярной ночи согласуйте диспетчерской службой Амдермы тчк Ясность подтвердите тчк Мазурук» — А, черт, — вырвалось у Сырокваши, он испытующе обвел нас глазами, — ну как? Пошли с ходу?
— Только так, нельзя терять ни минуты, благо горючего еще на семь часов, — сказал я.
Радиограмма мгновенно сняла усталость. Страшно даже было подумать, что где-то в этом хаосе льдов и непогоды, на поверхности остылого океана сел, а может быть, и упал четырехмоторный гигант, на борту которого вместе с экипажем Титлова возвращались в Москву экипаж Крузе и экспедиция ученых ..
Титлов считался опытным и вдумчивым летчиком, мастером «слепых» полетов. Он не раз доказывал, что умеет выходить из самых сложных, казалось бы, безвыходных положений. Это он спас свой экипаж, когда над озером Чаны, в Сибири, на самолет спикировал орел, разрушил пилотскую кабину. Полуослепленный, не понимая, что произошло, он все же посадил машину на косу озера. А сколько самолетов Титлов перегнал с Аляски в Москву для нужд фронта! Да что и говорить, Илья Павлович Мазурук — начальник полярной авиации умел подбирать кадры.
«Но где же люди? — думал я. — Ведь весь район предполагаемой посадки уже исхожен поисковыми самолетами. Мы не одни их ищем... Может быть, кто-то с Титловым наладил связь, а мы не знаем? На «Кондоре», помимо бортовой рации, есть и аварийная, с автономным питанием...» В голову лезли самые разные предположения, как вдруг я замер: где-то далеко ночную черноту прорезала зеленая полоса, рассыпавшаяся веером ярких звезд.
— Ракета! Там, сзади, сигналят. Разворот на сто восемьдесят! — крикнул я, врываясь в пилотскую, и, схватив ракетницу, одну за другой выпустил три зеленых.
— Ты не ошибся? — круто кладя машину на крыло, недоверчиво спросил Сырокваша.
— Нет! Ниже, еще ниже. Наши ракеты уходят в облака, их могут не заметить. Смотреть левее под тридцать градусов.
