Искушение - Ольга Дашкова
— Надевай и садись, — прозвучало слишком жестко.
Инга прикусила губу, стерла слезы, сейчас она была растерянной маленькой девочкой. Не думаю, что у нее есть страх езды на мотоцикле. Надела шлем, я лишь накинул капюшон толстовки на голову. Сел и похлопал позади себя по сиденью.
— Залезай.
— Ты уверен?
— Я всегда уверен, ты знаешь. По мне это видно. Залезай. И держись крепче. Так крепко, как только можешь.
Она сомневалась, но в глазах блеснул азарт. Легко села сзади, обвила мою талию руками, прижавшись к спине грудью, внутри меня сразу растеклось тепло. Я даже прикрыл глаза от удовольствия.
Завел байк, проревел несколько раз мотором, а потом резко тронулся с места, быстро выезжая с парковки. Инга вцепилась в меня еще сильнее. Я чувствовал дрожь мотора под собой и дрожь ее тела. Выехали на дорогу, начали лавировать в автомобильном потоке. Самое главное — выехать за город. Там будет свободная трасса, и можно набрать скорость.
Она не спрашивала, куда мы едем, просто крепко прижималась ко мне, а я улыбался, понимая, что она первая девушка за два года, которая села на мой байк за моей спиной. Даже Машку не пускал, никого, Арни и то иногда, когда его нужно было довезти до дома, лишь бы тот не сел пьяным за руль и не убился насмерть.
Через пятнадцать минут, свернув с оживленной дороги, мы оказались на объездной, там прибавил скорость, ветер закладывал уши, а я чувствовал, как стучит сердце Инги, отдавая частыми ударами в мою спину, я слышал только это.
Она поняла, куда мы едем, напряглась, сжала кожанку пальцами, а когда я притормозил у высоких темных ворот, не хотела вставать. Сделал это первым, снял с нее шлем, Инга смотрела на крышу дома, облизнула пересохшие губы. Не знаю, что с ней творилось, но придется клин вышибать клином.
— Ты часто здесь бываешь?
— Иногда. Я сейчас открою ворота.
Вытащил из внутреннего кармана куртки большую связку ключей, открыл калитку, затем ворота, загнал байк, проделав все манипуляции в обратном порядке, я посмотрел на девушку. Она стояла, не двигаясь, просто смотрела на входное крыльцо и не моргала.
— Отомри, пойдем. Надо согреться и выпить, иначе я слягу.
Начал моросить дождь, небо затянулось тучами, поднялся на крыльцо, открыл дверь, зашел первым. Надо было включить рубильник и запустить систему отопления. В дом отца, где я жил много лет, последний раз приезжал месяц назад, как-то паршиво стало, набрал выпивки, закуски, напился.
— Я так давно здесь не была. Все боялась, что сорвусь и начну плакать.
Ушел в подвал, подсвечивая себе фонариком на телефоне, нашел щиток, нажал пару кнопок, поднял рычаг, за спиной наверху вспыхнул свет. Этот дом два года стоит без жизни, а когда-то в нем много что происходило.
Когда поднялся, Инга рассматривала помещения, здесь мало что изменилось, но мебели стало меньше, а та, что осталась, была накрыта целлофаном. Ковры убраны, окна плотно закрыты, пыльные портьеры задернуты. Дом даже не стоял на сигнализации, но за ним присматривала охрана поселка.
Закрыл двери, зажег лишь нижний свет, взял с камина бутылку с коньяком, налил в два бокала, протянул Инге, свой выпил залпом и налил еще. Она была странная, смотрела в глаза, словно изучая меня.
— Зачем ты сюда меня привез?
Сделал глоток алкоголя, понимая, что промерз до костей, сдернул с дивана целлофан, снял куртку, бросил на него.
— Когда мне было четырнадцать, я видел, как отец трахал тебя на этом диване. Ты еще не была его женой, но часто оставалась здесь.
— Ты решил пойти по его стопам? — спросила спокойно.
Не понимаю, почему мне иногда так хочется ее обидеть, задеть, сделать больно. Она была мной желанна, но при этом была моей слабостью и уязвимостью. У меня не должно быть слабостей, я не верю ни в какую сраную любовь. Ее нет.
И я отлично помню, как отец трахал ее на этом диване. Сегодня она будет кричать громче, чем тогда.
Глава 17
Наглость Макса одновременно восхищала и выбешивала.
Как вообще можно быть таким самоуверенным в девятнадцать лет? Ах да, я периодически забываю, из какой он семьи и кем был его отец. Мальчику всегда было позволено все. Все и даже немного больше.
Ему доставалось все, что он хотел. От самых крутых и дорогих игрушек до техники, часов, телефонов, машин, мотоциклов, брендовых шмоток. Он купался в деньгах с рождения, родившись с золотой ложечкой во рту.
В то время к Ивану перешла компания его родителей, которые скоропостижно погибли в аварии. Какая ирония. Сын повторил их судьбу. Но, как рассказывал Иван, там что-то не заладилось, его долю пришлось продать партнеру, открыть что-то новое.
В течение тринадцати лет он вполне неплохо вел свой бизнес. А вот когда его жена заболела раком и умерла, что-то пошло не так. Иван не любил рассказывать о том периоде своей жизни, я и не лезла. Но, как говорится, на его «счастье» появилась я.
Я помогала, я была не просто приложением к мужчине, а, как я считала, полноценным партнером. Я работала, не гуляла по бутикам и не пила с подружками кофе в элитных ресторанах, у меня и подружек нет.
Но у Макса было все и всегда.
Сколько я себя помню, пока была в их семье, мальчик ни в чем не нуждался. Если он что-то хотел, он просто говорил. Если ему отказывали, он начинал требовать. Если его наказывали, он мог совершить немыслимые поступки.
Даже однажды залез на крышу, на самый конек, и стоял там полчаса. Просто молчал и смотрел вниз. Иван чуть с ума не сошел. Но его сын все-таки добился своего, ему купили какую-то последнюю модель Плейстейшен.
И он успокоился на несколько месяцев, пока не наигрался ей. А потом в одну из ночей просто разбил. Психанул. Что-то там у него не получалось в игре.
Интересно, он так же поступит со мной? Наиграется сейчас, а потом психанет? Хорошо, если просто выкинет. А если разобьет меня?
А если я сама разобьюсь вдребезги? От того, что сейчас происходит между нами. От той тяги, которую я сейчас испытываю. Если я к этому привыкну? Если не смогу без этого жить? Жить без этого мальчика?
Внутри все похолодело от таких мыслей, я поднесла бокал с коньяком к губам, сделала большой глоток, меня саму трясло от поездки, от недавнего срыва
