Неизвестный - Катерина Ли
Мы идем вдоль озера, куда глаза глядят, пока не выходим на небольшой песчаный пляж. Два шезлонга с уютными матрасиками так и манят, и мы усаживаемся на один из них. Алексей ставит на второй шезлонг небольшую дорожную сумку. Я и не заметила, что у него в руках что-то было…
Ловко вытаскивает из сумки термос и какие-то свертки. Импровизированный стол располагаем на втором шезлонге, раскладываем снедь на белоснежном вафельном полотенце, которое так же, как и продукты, Алексей выуживает из сумки. Он все предусмотрел. И от этого нравится мне все больше.
Распаковывает бутерброды, салфетки. Наливает в пластиковые стаканчики душистый черный чай с чабрецом. Принимаю угощение, с удовольствием впиваюсь зубами в бутерброд с ветчиной и зеленью. Вкуснятина!
— Вкуснее ничего не ела, — делаю комплимент повару. Он улыбается обаятельно.
— Это все потому, что на природе, — целует меня в щеку и откусывает от моего бутерброда добрую половину. Смеемся. Так классно, что выбрались! И даже молчание не напрягает. Когда с обедом покончено, убираем остатки еды в сумку, мусор в пакет. Алексей немного сдвигается, садится на шезлонг верхом и, откинувшись на спинку, притягивает меня к себе, кутая в объятиях.
— Сто лет ни с кем не обнимался. Это, оказывается, очень приятно… — шепчет мне в висок, а я улыбаюсь и устраиваюсь в его руках поудобнее: полубоком, поджимаю ноги и укладываюсь так, чтобы касаться носом обнаженной шеи майора. Он вздыхает, притягивает меня крепче.
— С огнем играешь, Стефания… — его голос мягок и тягуч, как патока. И я вязну в ней, не пытаясь выбраться. Пропадаю в своих чувствах к этому мужчине. Неожиданно острых чувствах, практически обнаженных. Таких, что ни разу в жизни не испытывала. Даже с некогда любимым мужем не было такого пожара внутри. — Расскажи о себе? — вопрос звучит неожиданно, и я даже теряюсь.
— Ты хочешь сказать, что после того вечера не пробили информацию? Не поверю!
— Почему же, пробили. Но я хочу, чтобы ты сама рассказала.
— Что рассказать?
— Да что угодно… Что сама считаешь нужным. Может, то, чего никто не знает?
— Нууу… — я немного отстраняюсь и сажусь напротив майора, практически повторяя его позу. Верхом на шезлонг, чтобы мысли не путались от близости. — Я была в детстве девчонкой-сорванцом. И пока все сверстницы играли в куклы и мечтали о красивых платьях, я носила джинсы и гоняла с пацанами на велосипедах. Была «своим парнем» в компании ребят постарше, а после выпускного в школе поступила не на журналистику, как мечтала моя учительница по русскому и литературе, а в колледж на парикмахера, — во взгляде Алексея пляшут черти. Он не ожидал услышать то, что я сказала. Но сам же сказал, рассказать то, что я посчитаю нужным. — В коллежде параллельно с учебой окончила автошколу и бухгалтерские курсы. Что мне, кстати, очень помогает в работе салона. После коллежда устроилась на работу, стала откладывать деньги, чтобы поступить в вышку. Но что-то пошло не так, и как-то все завертелось, закрутилось… Потом встретила Степана. Мы стали встречаться, а через полгода поженились. Еще через год родилась Нина.
— Жалеешь, что не продолжила учебу? — берет мои руки в свои ладони, согревая.
— Сначала было жаль, да. Но, как оказалось, в моей профессии можно и нужно учиться постоянно. Мастер-классы, семинары, тренинги… Все время надо совершенствоваться, чтобы быть в потоке. Иначе, мы не смогли бы предлагать клиентам услуги и процедуры, которые есть на данный момент в нашем салоне. Да и это не предел. Много чего, на самом деле, еще не реализовано…
— А твои татуировки? Расскажешь?
— Ооо, это занятная история, — смеюсь. — Первая татуировка появилась назло мужу. Он всегда был категорически против рисунков на теле. Да и я такая девочка-припевочка была… После детства, проведенного с мальчишками, я вдруг обнаружила, что моя угловатость приобрела другой вид. Там, где надо, округлилось, и парни стали на меня совсем по-другому смотреть. Я отрастила волосы из дурацкого каре и стала заплетать косы. В моем гардеробе появились платья и юбки. Но душа требовала чего-то эдакого. А муж запрещал. И в один день, когда он в очередной раз спустил на тормозах какую-то мою претензию, я пошла и сделала тату. Совсем маленькую завитушку на пояснице. Тогда работала в салоне, где рисунки на теле были под запретом. И строгий дресс код. Поэтому никто и не знал, что у меня есть тату. И знаешь, Степан даже не устроил мне скандал. В знак протеста на его спокойное поведение, я сделала еще одну татуировку. Потом еще. А потом я уволилась из того салона, потом был развод, потом открыла Барбершоп…
— И понеслась душа в рай? — не сдерживаясь, смеется майор.
— Что-то типа того. Состригла косы, и сделала самую большую татуировку. На предплечье.
— Экстремальная девочка, — притягивает меня за затылок, чмокает в губы. — И что, после развода у тебя не было отношений?
Вздыхаю. Я знала, что придется отвечать на этот вопрос. Но все же надеялась, что Алексей не будет так любопытен.
— После пары провалов я не стала и пытаться, — усмехаюсь. — Тем более у меня дочка подростком была на тот момент. Какой бы я пример ей подала, если бы стала активно устраивать свою личную жизнь…
— Ты хорошая мама. И воспитала достойно дочку.
— Я надеюсь на это.
— А муж?
— А что муж? — улыбаюсь.
— Общаетесь?
— Да, общаемся. Мы ведь расстались без скандала. Просто как-то все сошло на «нет», и это было обоюдное решение. Мне хотелось развиваться. Мне стало тесно. А его воспитывали, как кормильца и добытчика. Его отец имеет немецкие корни, отсюда фамилия. А со стороны матери были грузины и русские. И он усвоил патриархальный нрав с молоком матери. Но только в семье это ему никак на руку не сыграло.
— Потому что к дикой кошке нужен свой подход, — чуть хрипло говорит майор, переводит взгляд на мои губы. Улыбаюсь, снова чувствую, как сердце замирает. Как же волнительно рядом с ним. И я сама тянусь за поцелуем, шепчу у самых губ:
— Возможно… — щетина колется, но этим возбуждает еще больше. Алексей притягивает меня к себе ближе и перекидывает мои ноги через свои бедра так, что я сижу на них верхом. Сжимает мою попку горячими ладонями. Одна
