Семь мармеладных поцелуев - Рацлава Зарецкая
— Ну-ну, — все тем же тоном произнес Ларский. — Я сделал свои выводы. Можешь быть свободна.
— Вообще или…? — я не договорила и, закусив губу, жалостливо посмотрела на Ларского.
— Возвращайся к работе, Аня Соловей. — Ларский повернулся к монитору компьютера, показывая, что разговор окончен.
Из его кабинета я вышла в смешанных чувствах. С одной стороны, он меня не уволил, и это, несомненно, огромный плюс. С другой стороны, я остро ощутила, что наши и без того непростые взаимоотношения полностью испорчены. Раньше я думала, что он недолюбливает и не ценит меня. Бесилась, когда он путал мою фамилию и грозил уволить. Но сейчас он наконец-то запомнил мою фамилию, оставил на работе, но его тон… Он словно во мне разочаровался. Хотя куда уж больше, разве нет?
— Ань, ты в норме? — спросила Оксана, пристально глядя на меня. — Такая бледная.
— Опять Ларский наорал? — спросила Жанна.
Я помотала головой, прошла к своему столу и села в кресло. Место рядом со мной пустовало — наверно, Никита ушел за перекусом для Ларского. Или еще по каким-то делам.
Не успела я оживить уснувший монитор, как мне пришло сообщение от неизвестного номера:
«Аня, ты как? Ларский тебя не уволил?»
А следом еще одно:
«Это Алекс Демидов»
Откуда он мой телефон знает?
Я подняла голову и посмотрела сначала на Оксану, которая печатала что-то на телефоне, а потом на Жанну, которая красила губы, держа в руке карманное зеркальце. Наверно, кто-то из них дал Демидову мой номер. Или он взял его в отделе кадров.
«Нормально. Я не уволена», — написала я в ответ и отложила телефон в сторону.
Вскоре пришел Никита, и мы вместе взялись составлять расписание Ларского на следующие две недели. Уйдя с головой в работу, я даже не услышала, как мой телефон снова завибрировал. Только после работы, когда уже выходила из здания, проверила телефон и увидела непрочитанное сообщение от Демидова:
«Ура! Такое надо отметить! Как насчет ужина после работы? Я угощаю»
Зависнув у выхода с телефоном в руке, я перечитывала сообщение до тех пор, пока рядом оглушительно не посигналили.
Вздрогнув, я подняла голову и увидела блестящий вишневый Лексус. Стекло со стороны водителя опустилось, и улыбающийся Демидов громко спросил:
— Давно ждешь?
— Э-э… — в полном замешательстве протянула я.
— Надеюсь, не успела замерзнуть, — сказал Демидов и, выйдя из машины, обошел ее, открыл пассажирскую дверь и жестом предложил мне сесть.
Наверно, мне следовало отказаться от его приглашения. Сказать, что мне очень приятно, но меня дома ждет семья. Но Алексей так мило улыбался мне, был таким галантным, вступился за меня перед Ларским. Один раз ведь можно, да? Он же мне помог. Невежливо отказывать тем, кому ты обязан.
Приняв решение, я поторопилась сесть в машину. Сразу же пристегнулась и уставилась вперед. Демидов закрыл за мной дверь, обошел машину спереди и сел на водительское место. Потыкал в навигатор, пристегнулся и тронулся.
— Ты любишь итальянскую кухню? — спросил Алексей, проезжая через парковку.
— Угу, — кивнула я, нервно теребя пальцами ремень безопасности.
В какой-то момент я повернула голову к боковому окну и сначала увидела знакомый черный Роллс-ройс, а затем и его хозяина. Ларский заносил ногу в машину, как вдруг поднял голову и встретился со мной взглядом. Зеленые глаза его полыхнули такой ненавистью, что я сразу же отвела взгляд и вжалась в сиденье. Впервые я пожалела о том, что меня не уволили.
Глава 9
Нужно всегда надеяться, когда отчаиваешься,
и сомневаться, когда надеешься.
Гюстав Флобер
Ехать с Алексеем Демидовым было крайне неловко даже с музыкой на фоне и, чтобы эту неловкость скрыть, я уткнулась в телефон и бесцельно листала новостную ленту в соцсети. Обычно болтливый Алексей сейчас почему-то молчал. Иногда он постукивал пальцами по рулю в такт музыке, а иногда даже тихо подпевал, но со мной не заговаривал.
Я тоже разговор не заводила, потому что, во-первых, волновалась и испытывала неловкость, а во-вторых, все еще было не по себе от страшного взгляда Ларского, которым он одарил меня на парковке. А еще я вспомнила, что Демидова, которая предлагала мне встретиться сегодня и подписать договор, так мне и не позвонила. Что бы это могло значить? Что нашей сделке конец или что Галина Юрьевна просто была занята? Может, самой ей написать?
Внезапно телефон Демидова на подставке разразился громким тяжелым роком. Вставив в ухо наушник, Алексей принял вызов и сделал музыку в машине тише.
— Да, хорошо, мам, — некоторое время спустя произнес он. — Я все сделаю. Ты надолго там?
Я навострила уши.
— А, уже прилетела. Отлично!
Значит, она куда-то улетала. Наверно, поэтому и забыла про встречу.
— Не, я буду ужинать не дома. С коллегой. — Демидов замолчал, кинул на меня быстрый взгляд, помялся и сказал: — С Аней Соловей.
Видимо то, что сказала мать, ему не понравилось, потому что губы Алексея скривились. Он снова бросил на меня короткий взгляд, вздохнул и сказал:
— Хорошо, я тебя понял.
Отключившись, он подъехал к перекрестку, включил поворот налево и развернулся.
— Что-то случилось? — спросила я.
— Мама прилетела из срочной командировки, — недовольным тоном произнес Алексей. — Ужинать будем у меня дома.
— Что? — пискнула я, вжавшись в сиденье. Снова в тот ужасный дом? Вот уж нет! — Может, не стоит? Зачем мне к вам домой, к вашей маме. С готовкой ее напрягать и всякое такое.
— Она хочет поговорить с тобой. Насчет разбитой вазы.
— Вы знаете? — удивилась я.
— Конечно, — фыркнул Демидов. — Я живу в родительском доме. Разумеется, я знаю все, что в нем происходит.
Ну да, разумеется. Наверняка мать рассказала своему сыну, кто разбил ее драгоценную вазу. Про семь поцелуев с Ларским, интересно, он тоже знает? Если да, я ему в глаза посмотреть уже никогда не смогу…
— Я несколько раз просил ее простить тебя. Узнав, что ты со мной, она захотела поговорить с тобой. Скорее всего, я уговорил ее не требовать с тебя денег.
Демидов довольно улыбнулся, скользнув по мне взглядом.
— Правда? — робко спорила я.
— Ага.
Вот это поворот! Неужели сегодня высшие силы играют на моей стороне? Что за подарок судьбы такой?
От воодушевления я выпрямилась и заулыбалась как дурочка. Повторный визит в этот огромный и богатый дом, где я обрела долг в семь миллионов, уже не казался кошмаром.
Демидова встретила нас весьма радушно. Даже дома она выглядела так, словно собиралась на
