Это не орлы – это чайки - Артем Каренович Галустов
— Я тебя спрашиваю, тебе заняться больше нечем? У тебя мало работы? — Алексей стоял, потупив голову. — В глаза мне смотри!
— Нет…
— А за каким хером ты гуляешь тогда по ночам с какими-то малолетками?
— Я не гулял с малолетками.
— Мне это весь посёлок может подтвердить.
— Ты больше веришь тому, что скажет посёлок, или что я тебе скажу. — сказал он, чуть повысив на него голос от обиды.
— Рот свой закрой. Я знаю, что говорю. Зачем ты взял пистолет?
— Чтобы защититься.
— Защитился, блядь, молодец! Мне не мог сразу сказать, что у тебя проблемы? Эти ебанные казаки и выйти бы из домов не успели.
— Я решил сам всё сделать. Это касалось меня и брата.
— Он тебе не брат.
— Вот именно поэтому я к тебе и не обратился.
Мите приходилось всё слушать. В последнее время он был в доме на плохом счету в качестве нежелательного наследника. Николай не хотел, чтобы Митя получил квартиру. Братья прекрасно знали, что у Николая уже создаётся вторая семья на стороне. Ему хотелось бы в квартире отставить сына с женой, а самому жить в большом доме, который он построил, с любовницей и их будущем ребёнком. Алексей и Оксана отходили на второй план. А про Митю нечего и думать, он совсем один. Всем было плевать на судьбу мальчика.
Мысли кружились ураганом в голове, а на их фоне стоял ор Николая. Он снова стал их слушать.
— Если такой умный, может, сам будешь кормить семью? — Алексей молчал. — Ну и хрен ли ты молчишь? Себя то прокормить не в состоянии. — сказал он с пренебрежением.
Алексей не мог это долго слушать. Слова внутри покоробили всю гордость, словно скребли её чем-то тупым.
— Как я могу это делать, если ты забираешь все наши деньги с братом?
— Пока вы живете в этом доме, вы все свои деньги отдаёте мне. Не хотите, можете убираться отсюда. А пока ты здесь, будешь мне должен.
— Я тебе ничего не должен.
— Рот свой закрой. — Николай стал тычить пальцем ему в грудь. — Ты здесь живешь, ты здесь ешь, я дал тебе образование, я дал тебе машину.
— Я тебе давно отплатил за машину. Мне что, ещё нужно вернуть деньги за институт. А за еду мне сколько вернуть?
— Ты мне должен за мост.
— Я не соглашался на этот мост.
— Я тебе ещё раз сказал…
— Плати сам за свой гребанный мост! Если нужны деньги на твою шлюху, ищи их в другом месте…
Как только он это сказал, прозвучал глухой хлопок. Николай тыльной стороной кисти ударил Алексея по челюсти так, что у него резко дернулась голова в бок, отчего все вокруг испугались. Алексей от шока стал пятиться назад. У него была разбита губа. Он слегка прислонил к ней руку. На ладони отпечатались пару капель крови. Во рту стал чувствоваться привкус железа.
Оксана обогнула столик и подбежала к сыну. Бабушка поднялась с дивана и тоже подошла к внуку. Митя не знал, что делать. Вся храбрость попрана одним ударом. И сопротивляться бесполезно. Они были подневольны.
— С этого дня ты во всем отчитываешься мне. — говорил он, сотрясая пальцем воздух. — Понял меня, блядь? Чтобы после десяти был всегда дома. Я буду звонить и узнавать. Не дай Бог тебя не будет, говнюк!
Оксане это решение показалось более чем несправедливым, она не могла не заступиться.
— Но они же до десяти работают.
— Как катер на место поставят, сразу домой.
— Но они каждый день работают с утра до вечера.
— Мама, подожди… — еле слышно сказал Алексей.
— Меня не ебет, чтобы было так, как я сказал.
— Да они у тебя и так в рабстве, а ты хочешь их лишить последнего свободного времени?
Как только она это сказала, ноги оторвались от пола. Николай набросился на неё всей своей массой. Вцепился руками в шею и стал бить Оксану об диван. Она была в его руках, словно тоненькая ветка, с которой вот-вот от такой силы спадут все листья. Она упиралась об него, словно пытаясь разомкнуть цепь. Все встали в оцепенении. Не знали, что делать. Гектор мялся на одном месте. А Николай в крайнем исступлении, которое захлёбывало всё внутри него, тряс и тряс Оксану, будто хотел превратить её в пыль.
Митя ждал действий от Алексея, но тот прирос к дощатому полу. И вот тело Мити подняло мятеж против него же. Без разрешения оно устремилось к Николаю. Митя почувствовал, как что-то первобытное в нем растаяло и вспенилось по всему телу. Одурманило. Лишило рассудка. Он вцепился когтями в этого борова и потянул на себя. Со стороны могло показаться даже смешным, как восемнадцатилетний мальчишка пытался отодвинуть взрослого мужчину. Но на всеобщее удивление Митя повалил его прямо на себя. Они упали с таким грохотом, что Гектор отпрыгнул назад и уже точно не знал за кого заступиться.
Алексей словно очнулся и стал их растаскивать на полу. Это была какая-то всеобщая масса, которую он пытался отделить. Бабушка хлопала дочь по спине, та кашляла и давилась воздухом.
Когда Николай поднялся, он страшным и удивленным взглядом посмотрел на Митю. Митя удивленно глядел на свои руки. Пацан лежал на полу и боялся подняться. Николай лишь сказал: «Такой же урод, как и его паршивые родители». После этих слов он повернулся и ушёл, захлопнув дверь. Алексей заперся в комнате до самого утра.
Весь оставшийся вечер Оксана вела себя так, будто ничего и не было, даже заставила Митю прогуляться вместе с ней и Гектором. Они шли по ночным полям, которые устилали весь горизонт. Вдоль них шли вереницы столбов с проводами. По ним жужжал ток, как какое-то насекомое. Гектор бегал
