Герой не её романа - Агата Соболева
— Ох, ты плохо ее знаешь…
Голос матери был пропитан горечью и смирением перед неизбежной катастрофой. В груди неприятно зашевелились нехорошие предчувствия, она чуть замедлила шаг.
Что же такое случилось?
Внутренности стянуло тугим узлом от спазма.
Судя по показушному топоту, ее вот-вот догонит и перегонит, а может и затопчет на своем пути, сестра, поэтому она все же заставила себя ускорить шаг и они вошли в кухню одновременно.
— А вот и девочки.
Дядя Рома улыбнулся и потер руки в предвкушении ужина и рюмочки коньяка. Но напряжение в чертах его лица Анна все же уловила. И предчувствие ей подсказывало, что оно вызвано не отсутствием его брата на семейном ужине.
За большим столом мать занимала теперь пустующее место супруга. Раскладывая пюре по тарелкам она насуплено смотрела на дочерей.
Я то еще с ней не успела поскандалить. Чего на меня то так смотреть?!
— Что-то мне кажется, что мы не о том как у кого дела поговорить собрались.
Убрав выбившуюся прядь в очередной раз за ухо, Аня переводила взгляд с матери на дядю и обратно. И как одна потупила взгляд, а второй неестественно улыбается, можно было судить, что она попала в яблочко.
— Ай! — будто психанув, откинула прихватку Ирина Сергеевна и с решительным выражением лица посмотрела на дочерей. — Черт с ним. И правда, тянуть особо нечего. Лучше разом, как с пластырем.
И это Анне уже совсем не понравилось.
— Что ж, милые девочки. После похорон вашего отца, мы с дядей Ромой, выясняли как обстоят у нас теперь дела и что мы можем сделать. Понятно, что папа не собирался разбиваться на машине, а рассчитывал жить еще долго, поэтому дела в порядок перед смертью не привел и не позаботился о том, как зависимые от него люди будут без него жить.
Взяв паузу, она решительно взяла бутылку коньяка, налила себе полную стопку и разом осушила, а затем продолжила, будто и не отвлекалась:
— Зарабатывал у нас он, слава богу свои кредиты мы все закрыли, но у нас теперь есть серьезные финансовые проблемы. Я, естественно, не смогу его заменить в его деле. Да и мне в принципе будет сложно сейчас найти какую-то работу после такого долгого перерыва. Сбережения есть, но они совсем небольшие. Кое-какую помочь нам сможет оказать первое время ваш дядя, но нам надо как-то вставать на ноги и учиться дальше жить самим. Тем более, это только на экстренный случай. Мы рассчитывали, что у нас получится получить некоторую сумму за продажу рабочей машины, но тут оказались проблемы. Он не успел ее переоформить после выкупа. То есть деньги ушли, а по документам машина не его. И сделать ничего не получилось. Поэтому, Светик, тебе нужно пересмотреть варианты учебы после школы. А ты, Нюта, теперь как-то сама должна будешь сводить концы с концами. Я не смогу оплачивать твою квартиру. Мне бы дом не потерять.
Сердце неестественно сильно отдавалось ударами по телу, а затылок неприятно закололо. Комок встал в горле. Мама часто говорила Анне, что ее работа это скорее хобби, чем занятие, которым можно зарабатывать на жизнь и намекала, что пора рассмотреть варианты "нормально" трудоустройства. Понятно, что теперь не приходится рассчитывать на помочь, но вот так тыкать носом было не очень этично. Замечание от дяди добавило угля.
— Если для Светы лучшим решением будет бюджетное место в местном вузе, то тебе, Анюта, надо искать мужика.
Дядя Рома пожал плечами.
Света агрессивно скрестила руки на груди и ядовито выдала:
— За меня уже решили, где я учиться буду и на кого. Может и тебе уже жениха нашли?
— А может и нашли.
Ирина Сергеевна скопировала ее позу.
— Что???
Анна вскочила со скрипом отодвинув стул.
— Сдурели что ли?!
Обуза
— Да сядь ты, не кипишуй! — махнула рукой мать и опершись локтями на стол чуть подалась вперед.
— Это что за средневековые замашки?! Ты там своих романов перечитала что ли? Когда засидевшуюся в девках дочь спихивают любому, кто позарится и мало-мальски удовлетворит требования родителей. Открою тебе секрет. Сейчас двадцать первый век. Такой фигней только где-то на Востоке еще занимаются, но мы в России, я не в чадре, и за три верблюда не продаюсь.
Дядя Рома захохотал и посмотрел на Ирину Сергеевну, простонавшую в ладони, в которых спрятала лицо:
— Господи помоги…
— Так, феминистка, оставь лозунги на восьмое марта. Никто тебя замуж не продает. Мама не так выразилась…
Светка звучно хрустнула огурцом и с интересом наблюдала семейное сражение.
— Нюта, сядь, прошу… Слушай меня и не ори раньше времени. По себе знаю, что когда женщина орет, для ни один аргумент не аргумент. А я вот что хочу сказать. Финансовые проблемы это не единственное, с чем я не смогу тебе помочь. Ты же тридцать три несчастья. Тебе то плохо физически, то морально, ты то приступы гипотонии ловишь, то панические атаки. То у тебя кран срывает, то ключ в замке застревает. Ручка от выдвижного шкафчика отваливается. Полка на кухне сломается. К тебе всегда на помочь мчался папа. Но его нет. Ты взрослая. Мама не должна с тобой уже нянчиться. И у меня есть младшая дочь, которой нужна моя помочь, чтобы взять старт во взрослую жизнь. Ты уже выросла. Надо было уже давно дать тебе заниматься решением проблем самостоятельно, но твой отец этого не понимал. Он слишком сильно тебя любил. Особенно, когда бедя с Яриком случилась… Милая. У меня был муж, который стал моей опорой. И тебе нужна опора. Тебе особенно… Ну вот сколько у тебя было романов? И что из этого вышло? Может пора посмотреть на других мужчин? Раз с теми не получается. Они же у тебя все как на подбор. И раз за разом ты совершаешь одни и те же ошибки, в надежде на другой результат. Мы просто переживаем за тебя…
Аня смотрела на мать сверху вниз. Она прошлась по всем болевым точкам. Побуждения у нее может были и лучшими, но вот воплощение хромало. Стараясь сдерживаться, она концентрировалась на дыхании. Но подбородок уже воинственно выдвинулся, взгляд потяжелел.
— Вот так поужинали нашей веселой любящей и совсем не тоталитарной семейкой, — сестра наигранно спокойно отпила воды из стакана под мечущим молнии взглядом матери.
— Сочувствую Света, тебе еще с этим диктатором жить придется достаточно.
Выйдя из-за стола, она прихватила телефон. Обвела взглядом дядю и мать:
— Ужинайте без меня. И, пожалуйста, оставьте свою дурь
