Тот самый сантехник 10 - Степан Александрович Мазур
— Выйти? — удивлялся накативший сразу раз, другой и третий бармен. — Да как, блядь, в неё уже попасть⁈
Первое выступление заканчивалось, музыка затихла. И при приближении Глобального Вишенка тут же подскочил с рюмкой в руке.
— О, Боря пришёл! — и постучав ложкой по рюмке, полковник дождался тишины, заявив всем и каждому зычным голосом добровольно-принудительное. — Ну давайте уже, за Бориса первый тост! А всё, что было до этого… обнуляется!
Кишинидзе тут же приподнял голову от кулака, который держал на столе вместе подставки под лоб и сонно возмутился:
— Как это… как это… отменяется?.. Я протестую!
Но говорил он это так долго, словно боролся с засасывающим его болотом. И в этой нелёгкой битве один на один его никто не расслышал. А Бронислава Николаевича расслышали все. И многие подняли фужеры и рюмки, рассчитывая на длинный тост.
Но Вишенка был как никогда краток:
— Ну, за то, чтобы хуй стоял и деньги были!
Стерпеть этого Арсен уже не мог. Тут же ударив по столу кулаком, он подскочил и возмутился снова:
— Как можно! Одни тут титьками трясут… а мне с края не видно. Другой тосты режет, как… лаваш кинжалом. А где же о душе разговоры? А о крепком здоровье где? Не-е-ет, так дело не пойдёт. Вот как надо!
Часть гостей уже выпила, часть прислушалась. Удивился и полковник, как это его младший по званию перебивает. Но Арсену было уже всё равно. Решительно взяв бутылку вина с предварительно вставленном в неё штопором для удобства, он тут же начал её открывать, чтобы исправить ситуацию в пользу мира и добра.
— Щас…щас… щас… — повторял Кишинидзе со строгим интервалом, которому мог маятник позавидовать.
Тут надо заметить, что слева от него сидела супруга Кристина, что ещё совсем недавно была Мергенштольц, но ощутила бабушкин зов крови по Родине. А справа — Вишенка. Та, что Елизавета Валерьевна. Супруга полковника.
Свою супругу Арсен любил больше. А полковника супругу даже не пробовал… любить. Во-первых, по статусу не положено. Во-вторых — не его тип. Потому поднапрягшись как следует, капитан тут же вытащил пробку, махнув локтем в правую сторону.
Вероломный локоть вообще ничего не понимал в субординации. Но чётко направленный неуёмной энергией желающего тостовать, мгновенно выбил два передних зуба Елизавете Валерьевне. В целях распределения кинетической энергии из потенциальной, сугубо поровну: один сверху, один снизу. Сама супруга в момент подачи мгновенно откинулась со стула и встретила затылком пол.
Картина поразила присутствующих больше, чем любой возможный тост.
— Тысячи извинений! Тысячи извинений! — мгновенно протрезвел Кишинидзе, говоря уже со скоростью тысячу слов в минуту. Плюс-минус.
Тогда как Вишенка только рот открывал, но ничего сказать не мог от переполнивших его эмоций. А сказать хотелось многое и сразу. Но по покрасневшему лицу и всё более и более накапливаемому запасу воздуха в лёгких, Боря предположил всего лишь два варианта исхода: либо полковник сейчас взорвётся, накачав себя как грелку качок, либо взорвётся лицо Арсена, разукрашенное во все оттенки синего в ближайшие часы разговора, выговора и наговора.
Оба варианта для юбилея подходили мало, поэтому Боря тут же согнулся к потерпевшей, про которую в возможных разборках вообще забыли. Отключившись от нечаянной встречи с полом, она так и лежала, доверив ему своё тело. Глобальный тут же попытался её поднять, но едва поднял следом голову сам за поддержкой, как у стола первым начал действовать… Лапоть.
С криком:
— Не ты женщину танцуешь, не тебе и любить! — он зашёл на Арсена сбоку, махнув правой «с крюка».
Кишинидзе был не в том состоянии, чтобы уворачиваться от вызовов судьбы и приняв кармический ответ почти мгновенно, доверился небесам. Удар буквально выбил из него дух и подбросил свободную душу в это самое небо. Но бренное тело не осознало позыва и рухнуло на стол дальше, где с большим аппетитом музыкант по кличке Кинг-Конг расправлялся вилкой и ножом с фаршированной щукой.
Ничем не мотивированное вторжение тела на тарелку привело к тому, что щука подскочила и улетела дальше, как будто крылья выросли и всегда мечтала быть похожей на гуся. Тогда как с самим гусем в яблоках как раз расправлялась Диана. И когда щуке прилетела ей по щеке, попросила пояснить за так же ничем не мотивированные ласки.
С криком:
— Что за предварительные ласки во время еды? — она подхватила с большой тарелки большую часть гуся и швырнула обратно в Лаптева.
Но видит бог, целилась в Романа Геннадьевича, а попала в Дарью Сергеевну, так как на поверку оказалось, что жирный гусь в хрупкой женской руке, не привыкшей кидать камни на заднем дворе каждый день в тренировочных целях, это мало подходящий для метания снаряд.
— Сучка! — тут же подскочила не Дашка, но сидящая рядом и оберегающая двоюродную сеструху как зеницу ока Татьяна Юрьевна.
В руках не спортсменки, но поверившей в возмездие в моменте, оказалась салатница. Путём проб и ошибок было мгновенно обнаружено, что салат «Харбин» летает над столом гораздо дальше жаренного гуся. А ещё радиус поражения у него: больше. За счёт разлёта ингредиентов. В этом сразу убедился Пётр Глобальный, Наталья Новокурова и Галина Константиновна, которая вроде бы и не сидела рядом с той парой, но получила заряд бомбометания ещё в процессе перелёта салатницы над её головой.
— Да как ты смеешь «маму» пачкать⁈ — подскочила следом Наташка, и её рыжий цвет волос в этот момент гнева стал подобен горящим волосам рассерженных валькирий. — да я тебе за маму знаешь, что сделаю?
И в Татьяну Юрьевну мгновенно полетела нарезка. Кусок за куском. Колбаса вместе с сыром, затем хлебница. Как будто человек пытался сделать бутерброд прямо в воздухе. Затем их догнали рассыпанные по столу оливки и заботливо уложенные в картину шеф-повара маслины.
Безусловно, кидала Наташка так себе. Одни могли сказать, что мешает живот, другие могли добавить, что беременность спорту не помеха.
— В смысле «маму»? — больше всех обиделась почему-то именно Дуня и выразила своё мнение на этот счёт. — Она тебе не мать!
Боря успел заметить только, как мама улыбнулась. Парасолькину-Дубову-Глобальную слова настроенной ТАК невестки явно задели за живое. И она мгновенно выступила в этой схватке за рыжую воительницу. Так с одного конца стола на другой полетели следом котлеты, салат Пекин и креветки в кляре. Тогда как противоборствующая сторона швыряла уже блюда из фьюжена.
Дольше всех держал себя в руках
