Тень желания - Айли Карвен
Смотрю на неё сейчас, а она молчит, голову повесила, даже не дрогнула от шагов моих. Села я рядом, на самодельную скамью, обнять сестру боюсь, будто рассыплется.
— Потеряли меня? — начала она.
— Да.
— У вас с бабушкой память одна на двоих, — Катька по-доброму усмехнулась.
Нос у неё красный, руки в карманах, сидит как воробей на ветке, вся сжалась. Сняла с себя шарф, на неё повязала, так что глаза только торчать остались.
Посмотрела на могилы родителей, и только тоску непреходящую более явно ощутила. Всегда она со мной была, только со временем свыкается, и чем дальше, тем меньше в прошлое возвращаешься. Смешивается горе с другими моментами, что тоже в открытую створку угадили.
— Ты их отпустила? — спрашивает она, хотя сама ответ уже знает.
— Да, а ты? — аккуратно как-то подойти к этому хотелось, столько лет прошло, а она проститься не может.
— Кажется, сегодня.
Сердце сдавило. Слова подбираю, а сказать нечего.
— Дальше жить надо, а я всё перед сном мечтаю, как бы сложилось всё, будь они живы. Накатило на меня в последние несколько недель. Надоело.
Голос её дрогнул, и она замолчала. В одном моменте мы с ней находились, к сожалению, незабываемом. Стереть бы его, а с усилием оно только ярче становится. Просунула ладонь в карман сестры и пальцы её сжала.
Вечер, мокрая постель, мама в лихорадке. Она цепляется за шею, в себя уже давно не приходит, то с отцом разговаривает, умершим год назад, то мычит, то бессвязно буквы перебирает. Больно ей, а помочь нечем, морфин да горькая надежда на чудо. Не верится мне уже, что по-старому всё будет, кажется уже тогда, пока простынь под ней меняла готова была. Только Катькин крик меня в чувство привёл, все мысли в делах да хлопотах, пока бабушки нет. Взгляд перевожу, а мама в руках моих растеклась, руки веточки к полу свисают. Кожа холодеет, а грудь больше не всхлипывает.
Даже не заметила как она отойти успела. Сестра стоит, в красных колготках и майке, а янтарные глаза её ужасом полыхают.
— Ты меня тогда ночью за руку держала, и мне спокойно стало. Прости, я больше не буду докучать.
— Докучай, сколько влезет.
Засмеялась, и мне радостно стало от её смеха.
Пора было уже уходить, и так задержались. Ещё подождать или готова уже сестра домой идти? Катька встала, молча меня за собой к выходу повела, ладонь мою в кармане сжимая. С родителями не попрощалась, как раньше, даже не оглянулась.
— Не успеем, — понуро бормочу, на ускоренный шаг сестры.
Сверяюсь с наручными часами, нет, уже опоздали.
— Успеем, — тянут меня за собой.
Бежим, дорогу перебегаем, не глядя, как свет фар справа ослепляет. Катька застыла, только голову в направлении машины повернула, а я в спину толкаю её, собьёт же. В последний момент отскакиваем, машина резко тормозит, уезжает в бок, чтобы не задеть нас.
— Олениха, — шепчу, скрипя зубами.
— Сама такая, он бы нас объехал.
— Он чуть в столб из-за нас не въехал.
— Неправда. — брови Катьки съезжаются в одну линию, щёки округляются, серьёзная такая.
— Вот же, точно олениха.
Слышу, дверца машины открывается, подмечаю высокий силуэт мужчины. Переглядываемся с Катькой, ух, попадёт нам сейчас. Мужчина стремительно надвигается, в движения сдерживаемая ярость чудится, не накричать, так по хребту отвесить, чтобы по сторонам смотрели.
— Ты же сама с ним поговоришь? Взрослая как-никак.
Тяну сестра за собой вместо ответа, намекаю, что лучше убежать, чем извиниться и получить пару подзатыльников, повезёт так просто ласковыми огребу. Шаг мужчины замедляется, он шумно выдыхает, и выругивается.
— Бежим? — спрашиваю сестру, а она голову поворачивает, обстановку проверить.
Сжалась вся, а потом улыбка по губам скользнула.
— Нет, твой стоит, не то убить, не то расцеловать хочет, — Катька вынимает мою руку, и ладонью ему машет. — Мы припозднились немного, подвезёте до дома?
Мой? Разворачиваю голову, глаза Дэвида блестят, желваки на его лице заходили. Подошёл ближе, осмотрел нас и головой качнул, на вопрос сестры. Она, не дожидаясь, радостно в ладоши хлопнула и побежала в салон греться.
Дэвид на меня вопросительно смотрит, позади кладбище городское, впереди станция.
— Так, мы….
— Можешь не придумывать, — он обреченно выдохнул и положил горячие ладони на мои щёки. — Поздно уже, ты замёрзла вся, пошли быстрей.
Просто подвезти, ему было мало, он припарковался и зашагал за нами. Катька всю дорогу на тортик смотрела, что на переднем пассажирском сидении находился, а Дэвид его с собой захватил, и Катька совсем обомлела.
Что получается, он до двери провожать собрался? Судя по торту — не провожать, а наведаться.
Холеные номера и в ряд с коммунальными комнатками не стоят. Притормозила у подъезда, чтобы попрощаться, а Катька на меня непонимающе зыркнула, отодвинула от двери и за руку Дэвида повяла, тот мне только хищно осклабился.
— У нас не прибрано, немного, — начала я, за спиной Дэвида.
— Ничего.
До самых дверей, точно слепого, сестра Дэвид провела, а он по сторонам сморит, с новой обстановкой знакомится. Соседи притихли, смотрят на него, точно на ожившую статую, расступаются перед ним.
— Ба, я знаю, всё знаю, больше не буду так делать. — Бормочет Катька, стоило только дверь открыть.
— Ох, стрекоза, отходить бы тебя ремнё… ой, а кто это такой?
— Жених, — выдаёт Дэвид.
Глава 19
Дэвид.
Лена нежно придержала меня за руку на выходе, спешно обулась и накинула на плечи вязаную кофту — решила меня проводить, кто знает, может парой фраз наградит, а то весь вечер отмалчивалась. Ожидаемый допрос с пристрастиями не состоялся, приняли меня радушно, интересовались только общими вещами, про большее спросить не решились, хоть и видно было, очень хотели.
Огляделся напоследок. Вещей не много, что весьма облегчало поставленную задачу. И что самое интересное, люди в этом доме обживались, а всё равно словно на чемоданах жили. Лена повела меня по коридору, глаза украдкой на меня поглядывают, с щёк румянец не сходит, касаюсь их ладонями, останавливаясь, горячие и мягкие. Глаза её чёрные на меня поднялись, и я не смог сдержаться. Наклонился и коснулся её губ своими, сопротивляться она не стал и я углубил поцелуй.
Спросить всё же стоило, прежде чем в её жизни свои порядки наводить и менять по своему желанию, ещё так кардинально. Согласилась бы? Отрываюсь от её губ, в черных зрачках загадочные тени мелькают, влекут меня, а губы её искусанные приоткрываются в ожидании нового поцелуя. Позади шорох раздаётся,
