Солнце мое-2 - Владимир Олегович Войлошников
Поди, не поздно ещё подключиться заново?
Решено, завтра пойду! А сегодня засяду-ка, перечитаю пару рассказов…
И забурлила моя жизнь бурным ключом. В субботу я прибежала на занятия по востоку (ну, в смысле — по восточному танцу). Отстала от группы, понятное дело. Но благодаря уму и красоте… я сейчас ржу, конечно, но преподша сказала, что я вполне бодрячком и всё смогу догнать. Особенно если несколько раз дополнительно в вечернюю группу приду. А я теперь могу! Занятия-то в Политехе закончились!
После танцев зашла к папе в магазин, сообщила ему новости. Счастливая!
Пили чай, как обычно, обсуждали всякое.
— Ты насчёт вывески-то придумала? — между делом спросил меня папа. — Или будешь следующего года ждать?
Это была прям головная боль. Всю зиму я мучилась: как обозвать большое помещение, в котором у нас шли всякие кружки? «Клуб» мужики забраковали сразу. Вова с папой дружно сказали, что люди будут думать, будто здесь что-то вроде ночного клуба. И так на звуки музыки пытаются время от времени ломиться, страшно удивляются, особенно когда детей видят.
Потом Вова уехал, и проблема вывески для меня отодвинулась куда-то далеко, и всё это время мы обходились распечатанной на простом листочке лаконичной вывеской «ВХОД НА КРУЖКИ ЗДЕСЬ». Я заправила её в мультифору и прилепила к двери скотчем. Зато преподаватели с моего разрешения отрекламировали себя в окнах, выходящих на главную улицу, как могли: налепили вывесок, картинок, объявлений каких-то, кубков и наградных листов навыставляли… Теперь, глядя на эту пестроту, я думала, что к новому учебному году надо будет всё это как-то облагородить. Но потом. Три месяца впереди. Пока дамокловым мечом нависала вывеска.
— Приходил тут какой-то комитет пенсионеров, — пожаловалась я папе, — с претензиями. Что, мол, Микрорайон строился для жителей АнгарскГЭСстроя, и улица в честь строителей, а для них ничего нет.
— Что хотели-то?
— Да я не поняла толком. Но возиться с их комитетом пока не могу себе позволить. Может назвать заведение в честь строителей АнгарскГЭСстроя, успокоятся?
— Не, казённо будет. Проще предложить им хор пенсионеров проводить в каком-нибудь свободном кабинете пару раз в неделю. Знаешь анекдот про хор пенсионеров?
— Ну?
— Встречаются два немолодых товарища. Один сразу давай жаловаться, мол: вот, выперли на пенсию, теперь скучно, чем заняться… А другой говорит: «Да ты чё⁈ Приходи к нам в хор пенсионеров!» — «Да чё там в хоре делать…» — «Ты что! Мы и в шашки, и в домино, и в шахматы, выпьем, анекдоты рассказываем!» — «А когда ж вы поёте?» — «А… когда домой идём…»
Мы с удовольствием поржали.
— то есть, ты полагаешь, что если пенсионерам выделить помещение по времени, то они успешно самоорганизуются?
— Естественно! Придут — скажи: если у вас есть преподаватель или какой-то активист…
— Староста!
— Да. То мы будем вас пускать, только чтоб культурно, со сменкой. Название пусть себе придумают какое-нибудь поэтическое. Типа «Ангара».
— Все будут думать, что конфетная фабрика к нам переехала! — фыркнула я. — Мы тут со своим-то названием определиться не можем. Пока больше всего мне нравится «Центр развития и творчества», девчонки предложили. Только без наименования скучно. Может, наследственное принять?
— Это как?
— «Шаман-камень», к примеру.
*Мы ж Шамановы!
— Да и назови! И с намёком на местный, так сказать, колорит. Картинку красивую нарисуешь в этом своём стиле, как нам оформляла.
Точно! Картинку. И во́кна по картинке, чтоб стиль общий, а наполнение разное. Ух, мысли у меня забурлили!
И тут папа спросил:
— Вова из армии придёт, жить-то где будет? У вас?
Вот я озадачилась.
Я так привыкла к мысли, что он придёт ко мне. А что об этом думает сам Вова? А мои как отреагируют, мама с бабушкой? На житьё без регистрации вокруг смотрели косо, а до брака мы пока что-то не дозрели…
Блин.
Пошла домой загруженная.
ВСТРЕЧАЮ
Лето! Нет, на самом деле не совсем лето, но почти. Двадцать седьмое мая. Однако по внутреннему ощущению у меня начался отпуск, которого так жаждет душа каждого школьника — каникулы! Рефлекс условный, как ни крути. Десять лет вырабатывали. Никто летом не хочет загружать себя ничем серьёзным. И мне не хотелось. Тем более — я бежала на встречу с любимым! И единственное, что смущало меня сегодняшним утром: я так и не смогла собраться с духом и поговорить с бабушкой по поводу Вовы и его будущего у нас житья. И я очень боялась, что эта тема как-то неуклюже всплывёт в разговоре и всех поставит в неловкое положение.
Я примчалась к пропускному пункту ИВАТУ и заняла свой стратегический наблюдательный пункт.
Вскоре пошли первые дембеля. Странно, я думала, у них чемоданы посолиднее будут. А с другой стороны… Если по теплу призвался, и дальше на полном казённом обеспечении, то никакого особенного барахла у них с собой и не будет, правильно?
Вовка вышел со своей спортивной сумкой, непривычно-загорелый, как испанец. Так дело пойдёт, он к концу лета вовсе мавром станет. Я радостно повисла у него на шее.
— Привет! Господи, как я соскучилась!
— Привет, любимая! Я тоже очень соскучился…
И тут я увидела предмет, который мгновенно развеял трогательную романтику встречи:
— О! Сорок четвёртый! Побежали!
К остановке приближался автобус!
И мы побежали. Потому что иначе можно три часа стоять и ничего не выстоять.
Уже запрыгнув в старенький дребезжащий лиаз и устроившись на облупленном дерматиновом сиденье, я снова прижалась к Вовке изо всех сил, он обнял меня, так, что косточки хрустнули и спросил:
— Может, поедем до ГЭСа? Там сейчас есть кто?
Я немножко удивилась:
— Там сейчас никого… А как же к нам? Бабушка там пирожки стряпает…
— Пирожки потом, — он наклонился и шепнул мне в ухо: — Сперва я тебя хочу. При бабушке днём неудобно. А там… можешь кричать сколько хочешь.
И так он улыбался, что мне тут же стало жарко.
И… да. Громкая я, что уж говорить.
В общем, вышли мы на ГЭСе, без палева забурились в «Шаман-камень» и любили друг друга в восточном стиле — на коврах и разбросанных подушках. И никто нас не потревожил.
Я лежала на ковре, и мысли в моей голове бродили самые умиротворённые. Сладкие и тягучие, как мёд. И над этим мёдом тоненько звенела одинокая
