Мистер Фермер. Война бессмертных! - Focsker
Войско спокойно приближалось к главной дороге, к вратам, в встречающей страже которой сегодня стояли исключительно аристократы в своих парадных одеяниях. Подвесной мост был опущен, а древо, из коего он выполнен, свежевыкрашенно в белый.
Командуя парадам стражи, что в числе сотни стояла у въезда с выставленными в небо пиками, к нам выходит возрастной, усатый дядька. Шлема нет, потому я вижу его изуродованное шрамами лицо, левый, белый и выбитый глаз. Ударив себя стальной перчаткой в нагрудник, набрав воздуха в лёгкие, тот басом произносит:
— Слава Богу нашему Императору Матвеему, Слава Спасителю и защитнику рода Человече, слава Ему!
— Слава, Слава, Слава! — В один голос произносят сотни стражников, после чего моя передвижная гробница начинает движение вовнутрь.
Слышатся фанфары, слева и справа от дороги музыканты, ещё чуть ближе, оцепление, тысячи стражников, охраняя дорогу, сдерживают горожан. Я вижу первые дома и людей, толпы людей, десятки тысяч. Один на одном, они заняли крыши, лестницы, окна всех глядевших на дорогу домов были забиты десятками лиц… Впервые в этом мире я видел столько людей одновременно. И все они были счастливы, махали флагами, кидали под ноги солдатам цветы, они пели и кричали, хвалебные оды в нашу сторону.
От увиденного, что творилось на улице, мне стало тяжко и не спокойно на душе. Многие из жителей, наверняка думают, что пришёл спаситель, тот, кто разом решит все их проблемы, разом победит голод, болезни, коррупцию, завершит все войны и принесёт рай на землю обетованную. Под их смех, радостные овации и улыбки мне стало страшно. Я испугался, ведь я знал, что не смогу оправдать всех их ожиданий. Не смогу по достоинству отплатить за добрые слова и те эмоции, которыми они делились со всеми нами. Я ощущал изменения, даже мёртвые Слуги, оскверненные и очерненные души, вечно мрачные и жаждущие чужих страданий, смогли ощутить всё то тепло, исходящее от местных. Их внешний вид, серость и угрюмость стали более яркими, Слуги не стали белыми и пушистыми, не посветлели в миг, но тоже испытали эмоции, внутреннее удовлетворение от происходящего. Более эмоциональными оказались мои серые ангелы. Распетушились, спустились с небес на землю, распустили крылья, улыбками своими идеальными отвечали на овации. Они махали жителям; подбирая с пола цветы, набирали букеты с коими продолжали свой путь. Они были рады, в первую очередь тому, что ещё живы.
Если даже реинкарнации вели себя не так, как обычно, то чего уж говорить о живых. Простые солдаты из рода зверей и человече, особенно те, кто прошёл со мной пару серьезных битв, задрав носы уже успели обзавестись на головах цветочными венками. Их потрёпанные знамёна собирали на себе особое внимание, и те, кто пришёл к нам только после битв, ревнительно поглядывали в их стороны. Да, их тоже славили как победителей, пришедших с богом императором, вот только внутри себя, в душе, они оставались теми, кем и были, запоздавшим подкреплением.
Сидя внутри своей золотой клетки, я видел всех, а меня никто. Оглядывая длинные улицы, нескончаемые потоки, толпы людей, всё закидывающих и закидывающих нас цветами, не без иронии улыбнулся. Вспомнил те каменные, пустые поля вокруг города. Возможно, когда-то на них росли эти самые цветы. Так, около часа наша торжественная процессия по широкой улице приближалась к стенам следующего, невероятно высокого строения. То была очередная стена, сраставшаяся в дальнейшем с домами и постройками, возвышавшимися над первым кругом города. Именно здесь, на этой черте, заканчивалось та массовка провожавших нас горожан, и начиналась скромная, встречающая своей роскошью и красотой «феодальная цивилизация». Лорды и их прислуга, люди знатных и уважаемых профессий. Все одеты в строгом стиле, с причёсками, личной стражей, женами, детьми и помощниками. В отличии от крестьян, игнорировавших моих слуг, данные индивиды внимательно и пристально оглядывали всё, что только могли. Они улыбались, но истинные эмоции и чувства держали под своими фальшивыми гримасами. Попав в область их обитания, все, включая моих приспешников, ощутили изменение в ауре этого места. При свете солнца местные, роскошные и визуально красивые строения откидывали неприятные глазу, холодные и зловещие тени.
«Редкий герой захочет прятаться в тени, как и редкий злодей, решится из неё выйти». — Пытаясь вспомнить, где я это слышал, не обращая внимания на редкие выкрики самых требовательных аристократов, взывавших появиться на публике, дожидаюсь, когда мы наконец-то достигнем дворца и места, где всех нас уже ждала она.
— Бог Император Матвеем, — Приклонив колено, у врат высотой шесть метров, ведущих во дворец, встречает нас Ветерок. — Благодарю за то, что снизошли к нам, позволили вновь воочию лицезреть ваше величие!
Далее в дело вступает посвященная во все эти церемониальные мелочи Аорра и Люси. Сначала, в знак уважения, белохвостая лисица-императрица отворяет для дроу шелковые двери, даёт старшей зайти. После, сама Аорра протягивает мне руку с просьбой подняться. Чувствуя себя не императором, а куклой, молча делаю, что мне велят, наконец-то выхожу с дроу за пределы своей комнатки. В этот раз мне повезло, к трону, вместо спин моей свиты, были приставлены золотые ступени.
Возвышаясь над всеми встречавшими верхами мира сего, что опустились на колени, я… забыл, что должен был сказать. Слишком много эмоций испытал во время дороги, переволновался и теперь, вместо запланированной речи императора, могло начаться блеяние барана. Пиздец…
— Император. — Заняв место подле сестры, склоняется Заря. — Прошу о милости, коль волнует вас что, говорите. Все и каждый из присутствующих исполнит вашу волю, даже если ради этого придётся расстаться с жизнью.
Хух… Заря, умничка. Твои действия и слова выиграли мне целую спасительную минуту, помогли придти в себя и что-нибудь придумать.
— Прекрасный приём. Цветок Божественных Ветров, и вы, мои верные слуги, тяжкое бремя пало на ваши плечи, но вы вынесли его, дождались. — Взглядом своим я цепляюсь за одну длинноухую, очень эротичную и симпатичную зайку, что лицом своим и фигуркой так сильно напоминала мне Муррку. Наши взгляды пересеклись, крольчиха испуганно взглядом уткнулась в пол, опустив уши, в очередной раз напомнив мне, что сейчас не до игры в гляделки.
— Дети мои, — подняв руки, словно батюшка в церкви, придаю голосу хрипоты и повелеваю. — Поднимитесь с колен, покажите мне то, что было сотворено в моё отсутствие. Я хочу знать, хочу видеть, чего вы смогли добиться,
