Хозяева-2 (СИ) - Вадим Хлыстов
— Ну и прекрасно. Если Санахт выполнит требование высокородных, то мы сразу до всех наших магов доведем, что им надо делать, растворившись среди обычных людей. А если не выполнит, то опять-таки, не ища их магическими щупальцами по городам всей страны, устно прикажем, на всякий случай, до особого распоряжения о возвращении, покинуть Тукан, чтобы сохранить конклав в начавшемся хаосе и разрушении Империи. Еще раз напоминаю — ни в коем случае они сейчас не должны проявлять свои способности. Это сейчас — самая правильная тактика. Теперь — иди. У меня на сегодня еще много работы…
Когда старший ученик вышел из кабинета, Верховный жрец Бога смерти еще некоторое время в задумчивости перебирал четки, устало сидя в кресле. Нащупав, наконец, старческими, подагрическими пальцами последнюю, самую большую бусину, с кряхтением встал и медленно обошел помещение, гася в нем светильники один за другим. Когда последний светильник был погашен, Ако, на удивление хорошо ориентируясь в темноте, приблизился к стеллажу со свитками, три раза с силой нажал на вторую снизу полку и сделал быстрый шаг назад, встав точно посередине чуть приподнявшейся одной из каменных плит, которыми был выложен пол комнаты. Плита под его весом опустилась до уровня других плит, и тут же раздался щелчок механизма обезвредившего смертельные ловушки, выставленные для человека, который случайно смог бы открыть секрет жреца. Стеллаж, вместе с кирпичной стеной, к которой он был намертво прикреплен, беззвучно отъехал в строну и в образовавшемся проеме стала видна каменная лестница, уводящая вниз. Глава тайного конклава магов Тукана, не зажигая огня, не задумываясь прошел в открывшийся проем, а кирпичная стена, вместе со стеллажом, за его спиной плавно и беззвучно встала на место. Теперь только легкий запах дорогих благовоний, которые могли позволить себе лишь очень богатые люди в Империи, мог сказать стороннему наблюдателю, что в рабочем кабинете Главного жреца Бога Сешта кто-то недавно был…
Путь Ако вниз был долог. Очень долог. Но удивительное дело, чем ниже он спускался под землю, тем слабее становился запах розового масла исходящего от него, уступая место пыльному, тревожащему запаху давно увядших цветов. При этом старческий силуэт жреца в темноте вроде как стал истачиваться, а на его месте начала проявляться фигура тяжеловесного, приземистого, мужчины. Вскоре, изменившийся до неузнаваемости жрец, очутился перед перегораживающей лестницу массивной дверью, вырезанной из цельного куска странного зеленого камня с золотистыми прожилками, которые ярко светились в темноте. Ако сделал несколько быстрых, непонятных пасов своими ставшими чрезвычайно мускулистыми руками. Едва он закончил последнее движение, как дверь, выполняя беззвучный приказ, послушно отворилась перед ним. Жрец решительно шагнул вперед, при этом пройдя сквозь нечто напоминающее прозрачную, но вязкую мембрану. И в свое тайное убежище, окончательно сбросив личину главы тайного ордена магов Тукана, грузно ступая, вошел Второй Отец уничтоженного Яром и Мартой Дома Пикчу, которого все Великие Дома на Терре давно уже считали мертвым!
Как бы приветствуя Второго Отца, тут же зажглось множество светильников, причудливой, не привычной для глаза человека формы. Все пространство скрытного пристанища заполнилось радостным, зелено-золотистым светом, который осветил множество непонятных вещей, среди которых особо выделялся большой куб, сделанный из такого же материала, как и входная дверь в убежище и стоящий на каменном столе.
Второй Отец Дома Пикчу подошел к этому столу, тяжело сел в скрипнувшее под его кряжистым телом роскошное кресло и надолго задумался, почесывая желтым, длинным ногтем, заросший черной, густой щетиной массивный подбородок. Наконец, по-видимому, придя к какому-то решению, решительно произвел еще один ряд малопонятных пасов руками, после которых грани куба вспыхнули, а затем стали почти невидимыми. Там, внутри куба, полностью заполненном до верха прозрачной жидкостью, на круглом диске, сделанном из такого же метала, как и преподнесенное Императору Яром оружие, лежала голова Первой Матери Великого Дома Пикчу. Прозрачная жидкость, заполнявшая куб, еле заметно поднималась снизу вверх, при этом двигаясь по кругу, ту в одну, ту в другую сторону, омывая женскую голову, отчего казалось, что длинные, темные волосы женщины жили самостоятельной жизнью, клубясь тонкими, ядовитыми змеями.
Мужчина внезапно громко, каким-то срывающимся речитативом проговорил три фразы на гортанном, щелкающем языке, три раза хлопнул в ладоши, оставив их сведенными после последнего хлопка. Жидкость в кубе забурлила, пошла золотистыми всполохами, затем исчезла вместе с кубом, как их и не было, а голова на диске чуть заметно шевельнулась и открыла свои, такие же как у Марты, разноцветные глаза. Несколько мгновений она бессмысленно смотрела прямо перед собой, потом ее взгляд прояснился, в нем заклубились искры мыслей, а губы чуть раздвинулись в неожиданно ироничной улыбке:
— Здравствуй, Невр. Искренне рада, что опять вспомнил обо мне…
Второй Отец Дома Пикчу пробормотал что-то вроде восхищенного «Хех!» и усмехнулся:
— Меда, клянусь крыльями Первого Отца, ты, если совсем канешь в вечную темноту, даже оттуда, будешь умудряться язвить!
Глаза на голове Первой Матери весело блеснули:
— Даже не сомневайся, муж мой! И язвить я буду в самые неподходящие для тебя моменты. Ну, скажем, заведешь ты себе очередную красотку, только уединишься с ней на ложе, а я тут как тут. Сяду бесплотной тенью рядом и начну громко комментировать происходящее. Или советовать. Да, подавать советы — изящное решение. На том и порешили! А сейчас — взор головы стал внезапно очень серьезным — что случилось, Невр?
Второй Отец осторожно провел пальцами по глубоким, еле заросшим шрамам на лице, оставленным каким-то ужасным оружием:
— Яр и Марта здесь, в Тукане…
Брови головы грозно сошлись к переносице, разноцветие глаз сменилось пронзительной синевой, источавшей лютую ненависть и она даже не прошипела, а прохрипела, будто перерубленное горло внезапно сдавили невидимые руки:
— Ненавижу…
Невр еще раз провел ладонью по шрамам, словно пытаясь разгладить их:
— Я тебя очень даже понимаю, но эмоции для нас сейчас непозволительная роскошь. Боюсь Меда, что мы с тобой зря сделали ставку на нынешнего Императора. Уж слишком обучаемым, способным к восприятию нового оказался Санахт…
Ненависть с лица Первой Матери исчезла, и ее сменило искренне недоумение:
— Слишком обучаемым?
— Именно слишком. Нашей целью было создать настоящую армию боевых магов, а не всего лишь вновь основать Великий Дом из предрасположенных к волшбе отдельных хезуров. Для этого мы, после тысячелетий поисков, экспериментов, скрытной жизни пришли к решению выявить здесь, в Тукане, минимум за пять
