Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год
Построенный 60 лет назад понтонный Галатский мост не просто связывает между собой два района европейской части Стамбула. Это мост между древностью и современностью, и именно здесь отчетливее всего звучит эхо прошлого города, история которого уходит в глубь веков на две с половиной тысячи лет.
Первоначально город назывался Византиум, или Византия, по имени вождя греческих колонистов из Мегары Визаса, основавшего, его в середине VII столетия до нашей эры. Правда, как гласит легенда, вначале поселение возникло на азиатском берегу Босфора, но потом дельфийский оракул подсказал более удобное место — прекрасную естественную гавань Золотой Рог. После того как в 350 году император Константин перенес туда столицу Римской империи, город быстро стал наиболее богатым и красивым во всем тогдашнем цивилизованном мире. Как писал Гиббон, «из каждой провинции в Европе и Азии в имперскую казну непрерывно текли потоки золота и серебра». Ясно, что столица раннего христианства оказывала немалое влияние на ход событий и судьбы Европы да и большей части тогдашнего мира.
В 1204 году крестоносцы четвертого похода взяли штурмом и разграбили Константинополь. Среди их добычи были и бронзовые кони Лисиппа, ныне украшающие собор святого Марка в Венеции. Два с половиной столетия спустя город захватила турецкая армия, и он стал столицей обширной Османской, империи, пока пятьдесят лет назад не образовалась Турецкая республика.
Из всех императоров, султанов и военачальников, оставивших след в многовековой истории Стамбула, есть одно имя, которое жители города помнят и почитают больше всех других. Нет, это не Махмед-II Победитель, чьи солдаты после почти двухмесячной осады ворвались в город через неприступные крепостные стены и захватили его во славу ислама и Османской империи. И не император Юстиниан, не пожалевший для постройки Айя-Софии 320 тысяч фунтов (Фунт — 453,6 г.) золота и труда 10 тысяч рабочих, который был настолько потрясен воплощенным в камне проектом собора, что воскликнул: «О, Соломон, я превзошел тебя!» Может быть, тогда император Константин V? Конечно же, нет. Его помнят лишь потому, что он обожал, когда ему преподносили блюдо с горой отрезанных носов его противников.
Человек, перед которым преклоняется не только Стамбул, но и вся Турция, это Мустафа Кемаль, голубоглазый военачальник и государственный деятель, заслуживший почетное имя Ататюрк — «Отец турков». Сегодня трудно найти в Стамбуле комнату, которую бы не украшал его портрет. Причем почитание это не только искренне, но и вполне оправданно. После первой мировой войны союзники предложили ликвидировать остатки Османской империи, что и вызвало войну за независимость 1919—1922 годов. После победы Ататюрк был избран президентом молодой Турецкой республики.
Сегодня большинства из тех, кто сражался под знаменем Ататюрка, нет в живых. Но оставшиеся не забывают прошлых сражений. И когда во время своих традиционных встреч они проходят по улицам, одетые в старую выцветшую форму при орденах и регалиях, а кое-кто с тщательно хранимым все эти годы оружием, это зрелище никого не может оставить равнодушным. Старики, они маршируют как на параде, и гордость за славные дела оказывается сильнее и мучительно ноющего сердца, и негнущихся от артрита суставов.
Мне довелось познакомиться с одним из ветеранов. Фейяз Полат вошел в кофейню, прикрыл за собой дверь и, как большинство пожилых людей в Стамбуле, прежде всего направился к плите — убедиться, что огонь не погаснет, пока он будет сидеть за своим любимым столиком. Затем он снял старенькую шинель и поправил медали на таком же ветхом френче.
— Я сражался в войсках Ататюрка в центральной Анатолии, — не спеша рассказывал он. — Три года. В кавалерии. Ранили меня всего один раз. Даже не рана, а так, пустяк — отрубили мне саблей мизинец… Нет, Ататюрка я сам не знал...
Потом Полат с трудом встал, взял палку и на прощание философски изрек:
— Пойду немного погуляю. Все, что мне осталось теперь, сидеть да ковылять, ковылять да сидеть...
Старый солдат надел черную кубанку и вышел. В молодые годы он, вероятно, носил феску, но Ататюрк отменил традиционный турецкий головной убор, когда проводил широкие реформы с тем, чтобы приблизить к современности молодую республику. В частности, он заменил арабский алфавит на латинский, способствовал эмансипации женщин и, хотя 90 процентов населения Турции составляют мусульмане, конституционно закрепил светский характер государства. Из-за того что Стамбул слишком долго был столицей империи, Ататюрк относился к нему с подозрительностью. Именно поэтому он и перевел столицу в Анкару. Однако ему так и не удалось лишить Стамбул роли наиглавнейшего города Турции и ее ведущего торгового, культурного и учебного центра. Потеряв свой статус столицы, он и теперь продолжает оставаться драгоценной тиарой, венчающей древнюю страну.
— Да и как можно отрицать, что Стамбул является главным городом Турции, если на него с окрестностями приходится 58 процентов национальной промышленности и 52 процента торговли? — Доктор Фахри Атабей, с которым я беседовал, выпрямился на стуле. — Когда 90 процентов из 800 тысяч или даже миллиона иностранных туристов, ежегодно приезжающих в Турцию, ограничиваются лишь посещением Стамбула? А кроме всего прочего, самые красивые женщины в Турции именно у нас, в Стамбуле.
По профессии доктор Атабей врач-терапевт и к тому же мэр Стамбула (Доктор Фахри Атабей был мэром Стамбула до декабря 1973 года.). По его словам, на этой должности проблем у него хватает, причем отнюдь не последняя из них, как добиться, чтобы все 102 члена муниципалитета работали согласованно.
— Впрочем, позвольте мне познакомить вас с действительно серьезными проблемами, которых, увы, немало. Например, наплыв приезжих из деревни...
Ежегодно в Стамбуле оседает больше 150 000 человек. В основном это бывшие крестьяне, у которых под ногти въелась траурная каемка земли с их истощенных полей. Однако эти люди полны спокойной силы и достоинства анатолийского крестьянина. В Стамбуле им приходится нелегко. Пока мужчины обивают пороги фабрик в поисках работы, их жены пытаются превратить хоть в какое-то подобие жилья построенные за ночь черт знает из чего жалкие лачуги. И лишь дети с радостными криками с утра уносятся из дома, осваивая новые и от этого тем более интересные места игр.
Один из самых больших поселков недавних крестьян расположен в европейской части Стамбула всего в нескольких кварталах от центральной гостиницы города. В поселке я разговорился с турком, который всего лишь два месяца как приехал из деревни.
— Мне еще повезло, потому что моя деревня довольно близко от города — 200 миль. Почти всю дорогу мы шли пешком. И я, и моя жена, и четверо детей, и теща. Конечно, пока нам здесь одиноко, но скоро сюда приедут и мои двоюродные братья. Мне посчастливилось получить работу на текстильной фабрике. Конечно, жаль было покидать родные места, но там на жизнь не заработаешь. А ведь мне всего двадцать восемь...
Пока мы беседовали, его жена тут же, на улице, стирала белье, а теща жарила рыбу на крошечной печурке в маленькой кривобокой пристройке, в которой ютилась вся семья.
— Просто невозможно приостановить миграцию из деревень в Стамбул, — признает доктор Атабей. — Каждый имеет право искать для себя лучшей жизни и выбирать место, где он хочет жить. Но мы обязаны обеспечить им хотя бы минимальные общественные услуги. Ту же воду. В Стамбуле ежедневное потребление воды составляет 35 галлонов (Галлон — 3,78 л.) на человека — в два раза меньше, чем в других больших городах.
Да, Стамбул давно страдает от нехватки питьевой воды. Сидя в кабинете мэра в ультрасовременном здании муниципалитета, я видел в окно внушительные остатки византийского акведука, построенного в 378 году, чтобы дать городу воду из окрестных рек. По словам Атабея, сейчас дефицит намечается покрыть путем строительства дамб и создания водохранилищ.
— Мы заканчиваем разработку проекта, который удовлетворит потребности Стамбула до 2020 года. Однако, помимо воды, есть и другие жгучие проблемы. Транспорт, необходимость ежегодно увеличивать производство электроэнергии на 13—15 процентов и, наконец, отвратительная телефонная сеть.
Как и во многих европейских и азиатских городах, стамбульский телефон — это орудие пытки. Были случаи, когда даже по-настоящему стойких людей он доводил до слез. Дозвониться до нужного абонента с первого раза — это все равно что получить главный выигрыш в общенациональной лотерее
— А канализация? — продолжал перечислять свои проблемы Атабей. — До моего избрания на пост мэра в 1968 году все канализационные магистрали выводились в реки или море. Значительная же часть города довольствовалась выгребными ямами. Мы уже составляем планы, чтобы исправить это положение. Канализационные трубы будут выведены на дно Босфора...
