Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 1
– А сделай-ка его пророком, – хихикнул мелкий бес с физиономией прохвоста.
Люцифер щелкнул пальцами. На экране возник отшельничий скит; сам отшельник в веригах и рубище, с безумным блеском в очах; костлявая дрожащая рука грозит внимающей толпе. Люди готовы ко всему: подхватить пророка на руки и – нести, куда покажет он, или же – в праведном гневе сбросить его в ко всем чертям с отвесной скалы.
«Непогрешимы, неуязвимы… Все просчитано… даже сама неопределенность дозирована… Никто мне не поверит на Земле…А ежели буду чересчур активной в своих доказательствах, то мне уготована роль городской сумасшедшей, в лучшем случае – Жозефины Кроуфорд, сорвавшей десятимиллионный джек-пот на склоне лет – в качестве утешительного приза», – думала я.
«Неужели ничего нельзя сделать?» «Нет, все предопределено»…
«Она мне нужна»…
Для чего? Для баллов, рейтинга, для будущего ранга Сатаны? «Она моя», – так, кажется, сказал «дух изгнанья» о царице Тамаре. Есть сходство и есть разница… А что если… он брякнул, не осознавая?..
Мои мысли прервала пошловатая ажитация бесов-зрителей: пророк на экране уже спекся – лежал как труп в пустыне.
Люцифер нажимал клавишу «Божьего гласа», когда я спросила довольно громко:
– Это твоих рук дело?
Он посмотрел на свои руки, прежде чем обернуться.
– Я слышал, ты заказала корабль?
Также не отвечая, я подошла к нему и обхватила его шею руками. Главное, выдержать взгляд… Глаза жгли, но в них застыл ужас… Значит, правильно… Краешком уха я услышала страшное шипение, это изо всех уголков поднимали головы и ползли к нам гады… Я приблизила свои губы к его губам. «Прощай», – сказал он, прежде чем поцеловать.
Из котла донесся зубовный скрежет и проклятия. Из облака – всхлип, хохот… вспышка, грохот.
Тишина.
Я почувствовала, что мир снова не конкретен, не предопределен, не просчитан…
…Снова?!
Это длилось всего мгновение.
Нас не стало.
Виктор Бондаренко
Родился 20.09.1937 на станции Алмазная в Донбассе. В том же году родители переехали жить на родину мамы – в село Жабенка Лысянского района тогдашней Киевской области. Работали на полях местного колхоза. После войны отец устроился работать на сахарный завод в соседнем селе Бужанка. Виктор закончил 7 классов местной школы и поступил в техникум пищевой промышленности в г. Смела, который закончил в 1957 году. Работал вместе с отцом на Бужанском заводе теплотехником. В 1962 поступил в СТИ (теперь СибГТУ) в Красноярске, в 1967 закончил с отличием и был оставлен на год для изучения английского языка. Потом работал инженером-конструктором на заводе, руководителем бригады в институте «Гипрохиммонтаж», потом начальником проектно сметной группы в системе треста «Сибтехмонтаж» до выхода на пенсию в 2003 году. Принимал участие в разработке проектов производства работ по монтажу оборудования Красноярского завода тяжелых экскаваторов и на других строящихся объектах СССР. С 1992 на общественных началах является президентом английского разговорного клуба для начинающих при краевой библиотеке имени В.И. Ленина.
Письмо к брату в Украину
Так вот, братишка, вообрази себе, что перед тобой стоит черный ящик. С кнопкой «Нажми меня – получишь доллар». А ниже большими буквами: «И ОДНА ДУША ПЕРЕЙДЕТ В МИР ИНОЙ» – больше ничего. Я не знаю, правда это или нет. Но я от природы – любопытен. Увидев такой ящик, я нажму кнопку… и, получив доллар, задумаюсь: если про доллар – правда, то, может быть, и про душу правда? Вдруг звонит мобильник и высвечивается страница интернета… мало ли какая. И в ней сообщение: «Скоропостижно помер…»
До меня доходит – все правда. Проверяю еще раз. Эффект – тот же! Померла… Все! Больше я эту кнопку нажимать не буду! Да, я бедный. Не всегда могу позволить себе, что хочу. Но зарабатывать доллары или рубли на чужих несчастьях я не стану. Хотя иногда, при нынешнем строе, в лозунге которого провозглашено «Прибыль любой ценой!», возникает мысль прикарманить найденный кошелек. Но кнопку я нажимать не стану. Нет.
А ведь существует в реальности этот ящик! Я имею в виду заводы, предприятия, производящие оружие в реальности. Хозяева их получают прибыль – долларами или рублями. Государства – тоже. За это производство земная цивилизация платит душами. И очень много душ погибло. Только во II Мировой – 20 миллионов! Эта цифра высвечивалась на экране в дни моего детства в документальном киножурнале.
А вот теперь – самое главное. Я не сомневаюсь, что ты не будешь жать эту кнопку сознательно. Но тебя используют те, которым некуда девать произведенное оружие. Склады полны, магазины на реализацию не берут. Люди живут в мире и дружбе. Оружие никому не надо. А деньги и труд на его производство затрачены. Как вернуть затраченные деньги?
Гениальная и простая мысль родилась вдруг в голове директора, производящего патроны. Надо поссорить людей. Не наших, а чужих. Русских и украинцев, например. Или украинцев между собой. СССР выступает с мирными инициативами? Долой его! Россия стала выступать за мир? Пусть повыступает пока, накопит оружия – изменит политику. Видно, директор-то не сидел со своей мыслью на месте, а раскрутился: где надо – подмазал, где надо – рассказал, в правящих кругах был принят… Патроны ящиками пошли в вагоны. А деньги – в карманы владельцев. Нет, ребята, я за мир между народами. Святое дело.
Береза. Сибирь, г. Назарово. Выставка картин
В зале много картин. Мое внимание привлекла именно эта. На ней изображено исконно русское дерево – береза. Да, засохшая, стоящая береза. И засохшая, и стоящая на корню береза. Не старая, а засохшая. А на заднем плане – озеро или пруд, строятся дачи, где-то недалеко замок олигарха, должно быть.
Почему засохла эта береза? Она выросла здесь, на этом месте. Ее никто не сажал. Ветром занесло маленькое семечко. Оно, попав в эти условия, проросло! Был грунт, была вода. Природа взяла свое – семечко проросло. Береза выросла в борьбе за свое существование. Развилась, стала настоящим деревом. Смогла устоять против ветров и гроз. И засохла на корню… Не так ли ты, Россия, засыхаешь на корню, когда есть все – и недра, и земли, и тайга?..
Сергей Валерьевич Смирнов, автор картины, очень тонко все подметил. На картине, если присмотреться, видно маленькую березку. Пробивается росток сквозь сухие ветки и травку. Вырастает, растет новая береза! Возродится СССР в новом обличье. Я в это верю. Человечество не допустит, чтобы страна, первым декретом провозгласившая МИР и ДРУЖБУ между всеми народами Земли, была забыта.
Тамара Булевич
Автор романа «Горячие тени», семи повестей: «Фрося-Ефросинья», «Дед Игнат», «На дальнем зимовье», «Медвежий угол», «Исцеление любовью», «Плач рябины», «Таежные были», и трех поэтических сборников – «Моя планета», «Дорога жизни всей», «Убегающая в века».
Член Союза писателей России, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, член Международной гильдии писателей.
Награждена двумя международными золотыми медалями им. К. Симонова за книги «Фрося-Ефросинья» (2007) и «Тропой Любви» (2012); лауреат всероссийского конкурса с вручением «Серебряного пера» в номинации «Лучшая проза года» (2008), награждена медалью «Золотой Пегас» Хорватской Академии российской литературы и искусства и Знаком МГП за повесть «Плач рябины» (2013); неоднократно получала звание лауреата и в других всероссийских и международных конкурсах.
Международная гильдия писателей объявила Т.А. Булевич «Личностью-2013».
Вовкино горе
18+
В Ивановке, заброшенной деревеньке на сто дворов, селяне жили бедно, но дружно, как в далекие добрые времена. Завидовать некому и нечему: каждый кормился тайгой, рекой да огородом по своим силам и умению. Беда, и та была на всех одна: неудержимое, беспросветное пьянство. С вечера взрослое население до одури ублажалось доступным зельем из огородного сырья, а поутру, по новому веянию, шли в церковь грехи замаливать. До обеда каялись, замаливали. Придя домой и перекусив, что Бог послал, принимались за неотложные, бесконечные «надо» ради прокорма семьи и домашней живности. В сумерках, только бабы подоят коров, садились за длинный скобленый стол ужинать. И пошла-поехала новая гульба разгульная. Бал правил самогон…
Так-то жили приличные хозяева. Большинство же мужиков любимому занятию, как приятной повинности, отдавали себя без остатка времени на хоть какие-то полезные дела. Настоящей работы, за которую деньги платят, – никакой. Колхоз разворовали крутые ребята. Оставалась одна ферма. Ее мужики по очереди охраняли. Да не устерегли. Сгорела ферма-кормилица вместе с колхозными коровами и народившимися телятами. То ли те же вражьи дети по злобе спалили, то ли дед Кузьма со своей вечной самокруткой во рту где-то искру сронил.
