Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 1
И вот как-то утром Орхидея заметила возле себя какое-то другое растение, совсем не похожее на нее. Листья этого растения были резными и такими тонкими, что орхидея подумала: не больно ли оно и как могло появиться в их оранжерее? А растение все росло и росло. Старый садовник, увидев его, только всплеснул руками и покачал головой. Затем он достал из своей скрипучей тележки длинный металлический штырь и, глубоко воткнув его почти в центр этого странного растения, вскрикнул. Орхидея все это видела и с любопытством ждала: что дальше сделает садовник и что означал его крик? Но старый садовник стоял, согнувшись, возле странного растения, держась одной рукой за металлический штырь, а другую руку прижав к груди. Смуглое лицо садовника, все изрезанное морщинами, стало серым, он выпустил из руки штырь, за который держался, отшатнулся и упал на бок возле своей тележки. Посетители сада, увидев это, стали громко кричать. Прибежали работники, положили старого садовника на его скрипучую тележку и увезли. Больше Орхидея его не видела. А растение росло и через два дня из его центра потянулась стрелка, на конце которой была круглая зеленая головка. Эта стрелка тянулась к ней, Орхидее.
Проснувшись утром, она увидела перед собой вместо маленькой зеленой головки ярко-желтую шапку из мелких цветов, смотревших на нее. «Кто ты?» – спросила Орхидея. «Я – Одуванчик», – ответило растение. «Одуванчик? Какое странное имя, – сказала Орхидея. —
А где ты живешь, почему раньше тебя не было видно в нашем саду?
И что с тобой хотел сделать старый садовник?». Ей явно был симпатичен этот Одуванчик, такой яркий, такой круглый, и по его мелким цветочкам с явным удовольствием ползала пчела, собирая пыльцу и нектар. Он так отличался от всех обитателей оранжереи, что и другие орхидеи обратили на него внимание, даже те, кому он не был виден, но до которых доносился исходивший от него такой незнакомый и интригующий аромат. Одуванчик молчал и с явным интересом смотрел на Орхидею, такую изысканно красивую, с упругими плотными листьями, с таким изящно согнутым стеблем, украшенным изумительной красоты цветами. Конечно, у Орхидеи цветов было несравнимо меньше, чем в его шапке, но они были такие большие и такой необычной формы и расцветки, источающие еле уловимый незнакомый аромат, что он был просто очарован…
Орхидея видела, что Одуванчик любуется ею, и ей было это приятно, хоть и немного смущало. Она его уже успела рассмотреть, и в нем явно не было никакой болезненности, как ей показалось вначале, просто он был совсем другой. Молчание продолжалось долго, но все же Одуванчик ответил Орхидее: «Мы, одуванчики, живем везде: и в поле, и в саду, и в огороде. Мы можем расти возле пыльной дороги и на лесной поляне, на каменистом склоне и в песчаных дюнах и совсем неплохо чувствуем себя даже в оранжерее! Правда, нас мало кто любит, разве только пчелы и другая мошкара, пьющая наш нектар и собирающая пыльцу, да девушки и дети, что плетут нарядные венки из наших цветов. Другие же норовят истребить нас, говорят, что мы сорняки. Но мы не сорняки, мы просто любим жизнь и стремимся выжить во что бы то ни стало там, куда нас забрасывает судьба. Мы запросто перебираемся через большие реки и перелетаем через высокие горы, пробиваемся на самых ухоженных английских газонах. Мы очень упорные. Ты спросила, что хотел сделать со мной старый садовник? Он просто хотел меня убить!». «Ах!» – вырвалось у Орхидеи. «Он глубоко вогнал стержень в грунт, —
продолжал говорить Одуванчик, – глубже, чем добрался мой корень. Ему осталось только сделать одно движение и вытащить меня вместе с корнем из земли. Потом вместе с другой травой и мелкими ветками меня измельчили бы и скормили скоту, или просто бросили в компостную яму. Но садовнику не хватило нескольких секунд – он был очень стар и умер раньше меня. И теперь никто не помешает мне любоваться тобой, прекрасная, изумительная и чарующая незнакомка. Ведь я не знаю, как тебя зовут». «Меня зовут Орхидея, так же, как и всех моих подруг, живущих в этой оранжерее», – ответила она. «Ор-хи-де-я… – вымолвил по слогам Одуванчик. – Я почему-то подумал, что у такого прекрасного цветка обязательно должно быть прекрасное, певучее имя. Ор-хи-де-я…» – повторил он.
Одуванчик наклонил свою мохнатую, ярко желтую голову к Орхидее и, немного волнуясь сказал: «Скоро моя желтая голова превратится в белый пушистый шар. Это мои семена, прикрепленные к легким пушинкам. Этот шар разлетится при первом дуновении ветра на множество маленьких парашютиков, которые, подхваченные ветром, прорастут везде, куда он их доставит, и там узнают о тебе, прекрасная Орхидея». «Ветер? Я слышала о ветре от воробьев, когда они, все взъерошенные, прилетали к нам в оранжерею переждать непогоду, как говорили они. Но у нас ветра не бывает», – сказала Орхидея. «Не бывает ветра… – задумчиво произнес Одуванчик. – Ничего, тогда в оранжерее появится много одуванчиков. Ведь я тебе нравлюсь?» – спросил он. Орхидея смущенно отвела взгляд своих прекрасных цветов и сказала: «Да!».
У Одуванчика голова пошла кругом, он был весь поглощен этим «Да!». Прекрасная, обворожительная Орхидея сказала «Да!» простому одуванчику! Одуванчик был в таком восторге, что не сразу услышал скрип тележки старого садовника. А когда обернулся на скрип, то весь восторг пропал. Он увидел, что тележку прикатил молодой работник и, оглядевшись, первым делом провернул штырь, воткнутый старым садовником, вокруг Одуванчика и, ухватившись за начало корня, полностью выдернул его из земли. Потом молодой работник стряхнул приставшую к корню землю и бросил Одуванчик на дно тележки. Это произошло так быстро, что Орхидея даже не успела вскрикнуть. Ее любимый лежал на дне тележки такой беспомощный, с мятыми, сломанными листьями, с обнаженным корнем. Его желтая голова была подвернута вниз и он не видел весь ужас, охвативший Орхидею. Работник осмотрел внимательно все растения в оранжерее и, отобрав несколько орхидей, укатил тележку.
Время остановилось для Орхидеи, не стало ни дня, ни ночи, она только видела распластавшегося на дне тележки Одуванчика и слышала ужасный скрип – скрип смерти. Орхидея даже не помнила, как очутилась в цветочной лавке, и только там стала приходить в себя. Это произошло, наверное, оттого, что в лавку заходило много народа, громко говорившего и просившего показать цветы. Страшные видения и звуки все реже мучили Орхидею, она понимала, что что-то новое ждет ее впереди. И вот однажды в цветочную лавку зашла молодая дама. Ей был нужен подарок для своей знакомой, и ее выбор пал на Орхидею. Так Орхидея оказалась на подоконнике двадцать первого этажа большого дома. Мечты ее частично сбылись: из окна ей был виден край поля у излучины реки, высокий берег, поросший лесом, и большой город, сверкающий ночью разноцветными огнями. Только она больше не мечтала и не цвела.
Вы, наверное, хотите знать, что стало с Одуванчиком? Его не измельчили и не скормили скоту, его не бросили в компостную яму. Его просто кинули на мусорную кучу, где ему предстояло умереть, высушенным солнцем или заваленным всевозможным хламом. Так все и произошло, но только Одуванчик, даже выдернутый с корнем из земли, продолжает бороться за жизнь. Его желтая голова побелела и стала пушистой, и, когда он совсем высох, налетевший перед грозой ветер разметал мусорную кучу, и вместе с клочками бумаги и старыми пакетами в воздух поднялись маленькие пушистые семена-па-рашютики. Ветер их унес далеко в поле, унес за реку и лес, и только начавшийся дождь прибил семена Одуванчика к земле. Хорошо промокшие, влипшие в землю, семена проросли, и из них получились настоящие одуванчики. Но они никому не рассказали о прекрасной Орхидее, так как и сами ничего не знали о ней, ведь Одуванчик успел передать им только одно – жизнь.
12.02.2014 г.
Надежда Бек
Надежда Бек-Назарова. До средней школы провела свое детство в считанных километрах от Волги, оставив сердце навсегда в этом глухом краю. И хотя книг в местной библиотеке не хватало, многое знал наизусть отец и, цитируя, развивал литературный вкус у детей.
Повзрослев, поступила в МГУ. Работала в качестве молодого специалиста в Подмосковье и Москве. С тех пор начала писать стихи, сначала без рифм, затем в классической традиции. Одновременно писала фантастический роман «Шалунья», где «шалуньей» была планета. По личным причинам этот роман не закончила.
После длительного перерыва вновь взялась за перо. Опубликовала книгу стихов «Мост», выпустила книгу «ЭлектроСталин и Иван Царевич», печаталась в журналах и альманахах. Кандидат в члены ИСП.
Зло
– Она далеко не младенец, – прогнусавил неприятный на вид дядька.
Люцифер усмехнулся:
– По сравнению со мной она, ты знаешь, даже еще не молекула…
– У нее IQ… – начал было снова Черт – а это, видимо, он был собственной персоной. – Впрочем, я знаю, что ты мне ответишь… Но… она смертная…
