Бордель: Призови мою боль - Lion_official
— Ауч! — шикнула темноволосая, но всё же продолжала поглаживать головку сына, пока он впивался своими дёснами в нежную плоть.
— Да, этот процесс не из приятных, — хмыкнула медсестра, — Но у вас хорошо получается, только голову надо держать чуть ниже. Не бойся!
Как только Тереза обучилась этому непростому навыку, женщина покинула палату, пообещав, что скоро вернётся. Гарри, до этого не мешавший всему процессу, вернулся на стул, оглядывая эту милую парочку.
— Ты так не хотела мальчика, — довольно ухмыльнулся и продолжил, — Уже успела сменить тапки?
— Он такой красивый, я просто влюбилась!
Они ещё долго ворковали над малышом, пока их идиллию не прервала зашедшая Кейт, тоже посвежевшая и отдохнувшая за ночь.
— Тереза, ты вся светишься! Очень бодро выглядишь, — в её голосе слышалось небольшое удивление, но профессионализм взял своё, и глаза опустились на результаты анализов, — Поздравляю, малыш абсолютно здоров! Мы делали ему разного рода анализы, зная, что у тебя прогрессивный паралич, но у твоего сына всё в порядке! — это была самая радостная новость.
— Отлично! — счастливо улыбнулась Тереза, но Кейт продолжила.
— Твои анализы тоже вполне хорошие, но мы вас подержим здесь ещё несколько дней. Думаю, два будет достаточно, и если вы будете в порядке без изменений, то уже в среду отправитесь с сыном домой, — она поглядела сначала на Терезу, затем на Гарри, качнув головой, и продолжила, вынимая из бумажек лист, — Вам надо вписать фамилию, имя и второе имя, хорошо подумайте, а то бывает, что родители выберут, а затем бегают по сто раз.
— У нас уже есть имя, — Гарри принял из рук Кейт лист и ручку.
— Хорошо, тогда, как будете готовы, передайте через одну из медсестёр. Я ещё несколько раз сегодня зайду просто для общей беседы и контроля.
— До скорой встречи! — усмехнулся хитро Стайлс, чем вызвал смущённый взгляд Терезы, а в глазах Кейт забегали похожие хитрые искорки.
— Я тоже надеюсь, что это не последняя наша встреча.
— Через пару лет, — уточнила Гарднер, продолжая строго сверлить глазами ничего не замечающего шатена.
— Через год, может чуть больше, — не отступал от своего.
Кейт, тихо хихикая, вышла из палаты, оставив за собой кучу вопросов для парочки. Тереза посмотрела на сына, который уже тихо сопел, позавтракав сытно, а затем её взгляд, не сдавшийся без боя, вернулся к умиротворённому лицу мужчины.
— Гарри, — начала она, — следующий ребёнок только после двадцати пяти. Я пока не готова.
— К твоим двадцати пяти мне уже будет тридцать шесть. Я не молодею, — он протянул руки к малышу, и девушка, честно вверяя и не опасаясь за сына, передала его папе.
— А как же моя карьера? Как же свобода? Я…
— Никто не лишает тебя свободы и карьеры. Ты первые шесть месяцев полноценно работала, и никто тебя не ограничивал.
— Я всё же имею право это обдумать, этим и займусь в отведённый мне год тобою. — Закатила глаза и взяла в свои руки листок с ручкой.
Минуту она разглядывала строчку за строчкой, не торопясь наносить имя их сына. Да, они выбрали его два месяца назад, но Гарднер раз за разом в палате обдумывала, подходит ли оно, красиво ли, приятно ли звучит. Она хотела сделать всё правильно для своего сына.
— Сомневаешься? — тихо спросил, укачивая сына на руках.
— Не сказала бы, просто ещё раз обдумываю… — пожала плечами.
Выдохнув всю свою неуверенность, Тереза встрепенулась, расправила плечи и, сдвинув с подноса стакан, найдя свободный уголочек, красивыми маленькими буквами она написала имя сына впервые. Немного длинное, но чувствуется порыв классики, чего-то забытого, но то, что нашло отклик и у него, и у неё. Так глаза Гарри обращались не просто к его маленькому сыну, а будущему строгому, как отец, и строптивому, как мать, юноше. Кристофер Мартин Стайлс.
Комментарий к Летний дождь
Вы также можете подписаться на меня в Wattpad, там больше моих историй!
https://www.wattpad.com/user/Lion_official
Тереза
Время подходило к полудню, и её глаза осторожно обратились к новеньким наручным часам. Да, она немного задержалась на ранчо, куда в последнее время зачастила. За прошедшие три месяца она научилась сидеть в седле твёрдо, но при этом, когда они с Джеральдом набирали скорость, то она становилась мягкой и гибкой. Без проблем Тереза выезжала вместе с хозяином за пределы ранчо, и они, обгоняя друг друга, взбирались по холмам, чтобы остановиться там на несколько минут и перевести дыхание, глядя на чудесный вид. Конечно, в подобные воскресные утра раза два в месяц она старалась делать это в одиночестве. И всё по причине того, что Гарднер уставала от семейной бурной суеты, когда детский гомон был слишком шумным, и растущее напряжение с усталостью давали прорехи между их отношений.
Всё было почти идеально. Ключевое слово — почти. К позитивной части можно было отнести то, что, как Гарри и обещал, так он и помогает ей со всеми заботами. Они делали всё рука об руку, иногда о чём-то споря, иногда выплёскивая негодование друг на друга, но каждый раз, когда эмоции силились брать верх, весь огонь словно заливался холодной водой. Они уверенно держались на плаву даже в самый сильный шторм.
Тереза выпрыгнула из своего новенького джипа, поправила сумку на плече, где лежала сменная одежда, и в своём красивом белом платье она зашла в дом. С момента, когда она покидала его, собираясь в больницу, превозмогая боль, тут многое поменялось. На небольшом крыльце валялся розовый велосипед Ханны, её новенькие ролики, в коридоре, как проходишь в дом, всё вечно завалено детской обувью и припаркована белая коляска, повсюду растасканы детские игрушки, ходунки. Когда-то пустые полки сейчас заполнились фоторамками. Теперь любого гостя встречают милые детские рожицы, улыбающиеся родители и всё потому, что кое-кто овладел фотоаппаратом. Гарри старался запечатлеть почти каждый момент их сумасшедшей жизни.
— Хей, я дома! — девушка бросила ключи на стеклянную столешницу в коридоре, спустила с плеча сумку и, подбирая по дороге разбросанные вещички, проходила вглубь дома. Послышались голоса.
— Ханна! — Гарри строго обратился к дочери, — Надо уже сесть делать поделку, тебе завтра на занятия!
— Без мамы делать не буду! М! — по последнему звуку Тереза поняла, что кто-то там языки показывает.
— Чем я тебе не нравлюсь? Раньше мы всегда с тобой рисовали, — недовольно буркнул, —
