Любимые по контракту - Эльвира Осетина
— Да, то трех раз, — кивнул Андрей, и тоже встав с кресла, пошел за другом.
Спустя тридцать минут и трех напряженных партий, Андрей недовольно швырнул карты на стол.
— Не нервничай друг, — ответил Артем, собирая карты. — Это всего лишь баба.
— Нафига она тебе? — спросил Андрей зло скрипя зубами. — Ты же с женщинами даже нормально обращаться не умеешь. Напугаешь Алю, она потом никого из нас не подпустит.
— Зато ты умеешь, — усмехнулся Артем. — Видел я, как ты одну блондиночку отделал.
— Это проститутка была, я ей заплатил, — качнул головой Андрей, сверкая глазами. — К тому же ей самой нравится такой секс, если хочешь познакомлю. Этот вид секса называется БДСМ. У нас всё было по обоюдному согласию. Я с ней даже контракт подписывал и каждый пункт отдельно обговаривал. Как буду бить, чем, с какой силой. Так что не надо из меня садиста делать.
— Ладно-ладно, понял я, — Артем поднял руки вверх в примирительном жесте, — можешь дальше не рассказывать, меня твои отношения с бабами не интересуют, главное, чтобы на анимешке я никаких следов после тебя не нашел.
— Если она захочет, то почему нет? — пожал плечами в ответ блондин.
— Она не захочет, — ответил Артем, убирая колоду карт обратно в ящик.
— Откуда ты знаешь?
— Я в людях разбираюсь.
— Ну что, кто выиграл? — прервал беседу Виталя.
— Я, — не глядя на шатена ответил Артем, — и поехали пообедаем где-нибудь, а то время уже два часа, а я до сих пор не жрал ничего.
— У тебя там холодильник полный, куда ехать? — не понял Виталя.
— А ты езжай анимешку корми, заработалась там совсем, наверное.
— Это моё дело, когда её кормить и что вообще с ней делать, — тут же набычился Виталя.
— Подеритесь, может уже поубиваете друг друга, и Аля достанется только мне, — пробурчал Андрей, и пошел на выход, не глядя на друзей.
— По-моему он обиделся, — громким шепотом сказал Виталя, кивая в сторону удаляющегося блондина, и подмигивая Артему.
В ответ Андрей поднял руку вверх и показал друзьям средний палец, не смотря на них обоих.
Глава 5
На работе долго рефлексировать по поводу поведения Витали мне не дали, Марья Никитишна с утра загрузила работой по самое не хочу. Еще и своей оказалось много. Бумажных документов пришлось отсканировать целую кипу, внести эту кипу в программу — в нужные разделы. Думать на посторонние темы было чревато серьезными последствиями. Поэтому пришлось выполнять кропотливую и нудную работу, при этом предельно сконцентрировавшись на ней.
Марья Никитишна позвала меня на чай в одиннадцать часов, чтобы познакомить с местными обитателями ректората и ввести в коллектив, мне ведь там скоро работать. На обед многие ездили домой, потому бабушкина подруга и позвала меня именно на чай. Моего возраста никого за круглым столом не оказалось. Всем дамам уже было далеко за сорок. Под пристальными взглядами, я села рядом с наставницей.
Марья Никитишна в отличии от своих коллег выглядела очень ухоженной и худощавой. Одевалась по современной моде. Стильно, строго и в то же время элегантно. В свои пятьдесят девять, она выглядела на сорок пять, не больше. Уже позже я узнала, что коллегам своим она в мамы годится, потому все её уважали и восхищались.
Женщины выставили на стол вазочки с печеньем, конфетами и пирожными. Всё очень сладкое, как раз то, чего я не люблю. Даже в чай мне бухнули сахара от души. Я еле сдержалась, чтобы не скривиться и не выплюнуть чай обратно в чашку. Пришлось через силу глотать.
Марья Никитишна, дай бог ей здоровья и долгих лет жизни, сразу взяла на себя всю оборону.
— Вот, за себя Алечку оставлю, я-то уж скоро на пенсию, — вещала Марья Никитишна, заодно знакомя меня со всеми вокруг, и ставя их перед фактом.
— Какая пенсия, — восклицали работницы, — вы же совсем молоды еще.
Ну и всё в таком духе.
Мне осталось только поддакивать в нужные моменты, и держать кружку с чаем в руках. Обеих. А одна дама на меня так косо поглядывала, а потом на пирожные и снова на меня, что я уж решила, что она захочет и их в меня впихнуть насильно. Но обошлось.
Меня толком никто ни о чем и спросить не успел. Потому что вставить хоть слово в спич Марьи Никитишны было невозможно.
Когда пытка приторно сладким чаем закончилась, я кружку взяла с собой, а потом просто забежала в туалет и вылила всё, что в ней было. Благовидный предлог у меня был — я кружку мыла в раковине, так что никто думаю не расстреляет за то, что чая я так ни одного глотка больше и не сделала.
В приемной меня ждала Марья Никитишна и строгим голосом сказала:
— Ты с этими змеями общайся строго по делу. О себе информации выдавай — самый минимум. И старайся хоть маломальский отпор давать, а то сожрут, опомниться не успеешь.
Я покивала в ответ, а Марья Никитишна посмотрела на меня скептически, и шумно выдохнув, пошла на своё рабочее место, бурча себе под нос:
— Сожрут, еще и косточки обглодают… и на кого я эту дуреху тут оставлю? Может и правда на пенсию пока не уходить…
Рефлексировать дальше не было времени, и я занялась работой, а в обед позвонил Виталя.
— Выходи, жду. Жрать поедем, — высказался он в своем стиле в трубку и отключился.
Я закрыла все программы, подхватила сумочку и быстро побежала на выход. Жрать, так жрать. Тут и добавить нечего.
Красная гоночная машина выделялась ярким пятном на стоянке возле университета. Из открытых окон доносились тяжелые басы. «Раймштайн» — узнала я известную немецкую рок группу. Некоторые композиции этой группы мне нравились, и в моём плейлисте они были. Конечно, слушала я музыку всегда, только в наушниках, так, чтобы не мешать другим людям. А Виталя, видимо специально привлекал к себе внимание. Иначе зачем так себя вести?
А что будет, если Марья Никитишна узнает, что я встречаюсь сразу с тремя парнями? Да еще с какими парнями?
Я сглотнула, неожиданно ставшую очень вязкой, слюну.
Даже думать и представлять не хотелось, как отреагирует женщина на подобное поведение.
Я воровато огляделась вокруг, и не
