Другая история - Лина Аспера
— Конечно, найдётся, — благодушно ответил я. — Лови.
В лоб спрашивающему полетела с силой пущенная зажигалка, а его ближайшему товарищу достался уже мой кулак.
В понедельник я явился на работу с мужественной ссадиной на скуле и сбитыми костяшками пальцев.
— Бандитская пуля, — пояснил я в ответ на вопросительно приподнятую Васину бровь.
Щёлок хмыкнул.
— Полагаю, стрелявший в реанимации? — светски уточнил он.
— Нет, отделался небольшим сотрясением мозга.
— Везунчик.
— Кто?
— Ты, Андрюша. Сколько их было-то?
На этом вопросе Ольга перестала делать вид, будто не слушает наш диалог.
— Трое, — честно ответил я и презрительно добавил: — Щенки. Ни чутья, ни мозгов.
Вася покивал головой: — Говорю же, везунчик. Ладно, иди на оперативку — пусть шеф тоже оценит твою героическую физиономию.
— У меня ещё… — я бросил взгляд на часы. — А, нет. У меня всё, пошёл.
Хотел бы я знать, где на пути от холла до нашей комнаты находится та пространственно-временная дыра, в которой регулярно исчезает мой запас из пяти минут?
Кроме Васи, вслух моими боевыми шрамами поинтересовались ещё пара человек, однако я был уверен, что в кулуарах эта тема горячо обсуждалась. И меня бы нисколько не удивило, если бы сплетни приписывали мне неравную битву с десятком противников за честь прекрасной дамы. Репутация-с.
А пока коллеги увлечённо перемывали мои косточки, я пытался решить две серьёзные проблемы. Первая состояла в том, что последние правки системы сломали-таки её феноменальную стабильность, а заказчик горел нетерпением увидеть результаты модернизации. Вторую же звали Тимом Сорокиным, который наконец стал смотреть на меня, а не сквозь, и с которым, в свете прилетевшего на нас откровения, я понятия не имел, как себя вести. В пятницу мы едва перебросились парой фраз — спасибо моему малодушию, занятости и отгулу, — но сегодня моя щепетильная совесть отрывалась по полной. Ей непременно надо было увериться в общем Тимовом благополучии, и чихала она на любые разумные аргументы. Внутренняя перепалка настолько меня достала, что когда я обнаружил в курилке медитирующего на сигаретный дым Тима, то мысленно рявкнул совести «Да подавись ты!» и подошёл к нему.
— Не помешаю?
— Нет, — удивился Тим постановке вопроса.
— Ну и хорошо, — я достал пачку. — А, блин, забыл. Не угостишь огоньком?
Тим без вопросов протянул мне зажигалку.
— Благодарю. Как выходные прошли?
Уголки губ Тима приподнялись в полуулыбке: — Менее насыщенно, чем у тебя. В основном читал и развлекал Белку.
— Как она, обвыклась?
— За первые пять минут.
— К ветеринару пойдёте?
— Уже сходили. Абсолютно здорова, что и требовалось доказать.
— Домашняя, — я выпустил клуб дыма.
— Домашняя, — подтвердил Тим мой вывод. — Я вчера дал объявление на основных досках города — может, найдутся хозяева.
— Всё-таки не оставишь?
— Я ведь не фрилансер. А для собаки неправильно целыми днями сидеть одной в четырёх стенах.
И как тогда быть с его неодиночеством? Впрочем, не моё дело. Я глубоко затянулся. Интересно, его совсем не смущает то, сколько он обо мне знает, и то, что я знаю, что он знает? Может, спросить? Я покосился в сторону Тима. Ага, а он улыбнётся одними глазами и мягко ответит: «Ну, я же со странностями». И тут мне останется только крепко ему позавидовать, потому что меня самого противоречия рвут, как Белка книжку. Я мрачно посмотрел на зажатую в пальцах сигарету и без сожаления её загасил.
— Ладно, хорошенького помаленьку. Надо идти пахать дальше.
Тим кивнул и тоже отправил окурок в пепельницу.
— Я тут подумал, — начал он. — Если вдруг вы совсем зашьётесь с системой и понадобится незамыленный взгляд, то, может, я смогу помочь?
Я против воли вспомнил наши «ленивые мозговые штурмы»: да, у Тима светлая голова, и он мастерски умеет задавать нужные вопросы, но…
— Будем иметь ввиду, — с серьёзной миной соврал я, и вина тут же уколола острой иголкой. Потому что Тим всё отлично понял, пусть и не подал виду. А я, конечно же, притворился, будто всё нормально. Герой, блин.
Ночь сменилась днём, день ещё одной ночью, и чем дальше, тем чаще меня посещало ощущение, что я живу вхолостую. На работе мы с Васей городили огороды «костылей», пытаясь заставить систему хоть как-то работать, но было очевидно, что корень проблемы лежит в глубинах алгоритма, и у нас никак не выходило до него докопаться. Вечерами же меня снедали сплин и скука — от кода тошнило, тягать железо в спортзале чаще двух раз в неделю тоже не казалось привлекательным, в интернетах сидели одни идиоты. Больше от безнадёжности, чем от желания, я попробовал вытащить кого-нибудь из приятелей в поход по барам, да только кто согласится бухать в середине недели? Единственной моей отдушиной были сообщения и фотографии от Анны — весёлой, загорелой, красивой Анны, по которой я порядком скучал. Однако после их ярких красок и солнечного света моя пасмурная ноябрьская действительность начинала казаться совсем беспросветной.
Зато у Тима, похоже, всё было прекрасно. Шеф его не дёргал, дедлайн не висел над ним дамокловым мечом, в отношениях с Ольгой тоже наметился прогресс. По крайне мере, в четверг я видел, как они вместе шли к остановке — очень медленно, целиком погрузившись в какой-то интересный разговор. Я как раз ехал мимо и хотел одобрительно им бибикнуть, но передумал отвлекать.
Ко второй половине пятницы я окончательно ушёл в пучину апатии. Код не кодился. Пить было не с кем. Оттягиваться по клубам не хотелось. Сидеть дома тоже. Я бы с удовольствием махнул куда-нибудь в бездорожье, но чёртова слякотная погода сделала его труднопроходимым даже для моего танка. А в ноябре торчать где-нибудь в поле
