Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Осторожно Эркин немного потянул основные суставы. Пока разогретый, это можно. Получилось. Если б Фредди тянулся каждый день, у него бы многое получалось, гибкий мужик. А теперь потеребим… каждую мышцу.
– Фредди, ты не спи. Не надо спать.
– О-ох, – выдохнул Фредди. – Не сплю. Это вы все такие… мастера?
– Они лучше меня, – убеждённо сказал Эркин. – Я-то уже сколько никому не делал? Пять лет. Ты вот первый. И забыл много, и у самого руки не те. А они всё время друг друга мяли и тянули. Всё помнят, всё умеют. И я никогда особым мастером тут не был. Ноги раздвинь, Фредди.
– Это зачем?
– У тебя здесь мышцы очень твёрдые. От езды, что ли? Их по второму разу надо.
– Шенкеля называются, – выдохнул Фредди, чувствуя, как руки Эркина проминают ему ноги сверху донизу. Да нет, прибедняется парень, скромничает. Лучше и быть не может.
– Ну вот. Всё, пожалуй, – Эркин улыбнулся, разглядывая распластанное влажно блестящее тело Фредди и пустые флаконы. – Еле хватило.
– Всё? – Фредди открыл глаза. – Слушай, может, я здесь останусь? На коврике.
– Я тебя сейчас заверну и отнесу, – спокойно ответил Эркин.
– Охренел?
– Ну, не тяжелее ты мешка, – пожал плечами Эркин, вставая с колен и одеваясь.
Сопротивляться Фредди не мог, и Эркин действительно закатал его в одеяло и, взвалив на плечи, перетащил в другую комнату. А там уложил на кровать, закутал сверху вторым, лежавшим в ногах, одеялом и удовлетворённо вздохнул, любуясь своей работой. Фредди вдруг завозился, извиваясь и пытаясь высвободиться из кокона.
– Тебе чего? – Эркин участливо наклонился над ним. – Кольт дать?
И прежде, чем Фредди успел ответить, Эркин и в самом деле взял из кобуры со стула в изголовье кольт и неожиданно ловко засунул его под одеяло. Фредди невольно вздрогнул, когда холодный металл коснулся его груди.
– Ничего, сейчас нагреется, – сказал Эркин. – Я уберу там быстренько. Отдыхай.
Эркин сложил простыню, расправил ковёр перед камином и взял пустые флаконы. Оглядел комнату. Ну вот, вроде порядок. Он плотно закрыл за собой дверь и опять зашёл к Фредди.
– Фредди, простыню куда?
– У двери табурет для грязного, – глухо донеслось из кокона.
Эркин положил на указанное место сложенную простыню, поставил на стол пустые флаконы и выключил свет.
– Всё, Фредди, спи. Я пошёл.
Ему ответило невнятное бурчание.
На улице Эркина обжёг холодный воздух. Зайти в сенной за курткой? Нет, надо на кухню. Андрей уже устал, наверное. И чего это кухня так далеко? Вроде раньше ближе было.
Пока дошёл до кухни, усталость немного отпустила. Но зашёл, снял с гвоздя ключ от душа и… сел рядом с Андреем. Как стержень выдернули. Мамми быстро налила кружку горячего кофе и поставила перед ним. У Эркина не было сил даже поднять её, и он пил, согнувшись, наваливаясь на край стола грудью. Слипшиеся от пота волосы торчали неровными прядями.
– Ой, а чай-то? – вскинулся Андрей. – Кипяток-то есть, Мамми?
– За заваркой беги, игрок! – фыркнула Мамми.
– Ага, – Андрей бросил свои карты. – Двадцать одно.
Джонатан, улыбаясь, подвинул к нему несколько смятых кредиток и собрал карты. Андрей сгрёб деньги и убежал. Джонатан перетасовал колоду и положил её на стол.
– Ну, и засиделись мы.
– Ваша правда, масса Джонатан, заигрались, – вздохнула Мамми. – Давайте по кружке всем налью, и на боковую все.
– Спасибо, Мамми, – Джонатан встал. – Мне не надо.
– Как скажете, масса Джонатан, – Мамми ставила на стол кружки.
Вбежал Андрей, на ходу накинул на плечи Эркина его куртку, положил рядом на скамью свёрток и прошёл к плите.
– Спасибо, Мамми, я сам заварю.
Джонатан попрощался со всеми кивком и ушёл, пожелав спокойной ночи.
– И вам спокойной ночи, масса Джонатан, сэр, – проводил его нестройный гул голосов.
– А хорошо посидели, – улыбнулся Стеф, беря свою кружку.
– Да уж, кто сидел, а кто, – начала Дилли, но Эркин поднял на неё глаза, и она не закончила фразу: таким знакомо усталым было это лицо.
На мгновение всем стало как-то не по себе. Словно прошлым повеяло от всей фигуры Эркина. И он, почувствовав это, заставил себя улыбнуться.
Андрей заварил чай и отставил кофейник на край плиты.
– Пусть настоится, Мамми. Потом перелью. Эркин, идём в душ?
– Куда ты его дёргаешь? Дай отдышаться парню.
– Нет, Мамми, – Эркин ещё раз улыбнулся, и получилось уже легче. – Не шевелится только мёртвый. Пошли.
– Держи. Я сменку твою захватил.
Эркин кивнул и встал. Его качнуло, но он стиснул зубы так, что вздулись и опали желваки на щеках, и овладел собой.
– Пошли.
И вышел уже твёрдо. Андрей обернулся в дверях.
– Мамми, так я зайду после душа.
– Заходи, а чего ж? Я и в дорогу вам соберу чего-нибудь.
– Ага, спасибо.
Все допивали кофе и вставали из-за стола. Мамми сгребла кружки, сбросила их в таз и залила горячей водой. Строго посмотрела на Молли. Та вздохнула и встала.
– Я… я нарежу хлеба, Мамми? На сэндвичи.
– Режь, – разрешила Мамми, обмывая кружки. – Мяса я сама им нарежу.
Джонатан шёл, улыбаясь, к своему домику. Однако Эндрю действительно неплохой игрок. Не знавшего Грязного Гарри он обдует элементарно. И Стеф… ну, это обычный уровень. На крыльце он остановился и прислушался. Так… ну, это Эркин и Эндрю в душ пошли. Не проспали бы завтра.
Он вошёл к себе и остановился на пороге. Резкий странный запах ощутимо ударил в лицо. Что это? Джонатан нашарил выключатель и включил свет. Всё как обычно. Но запах… Вроде знакомый и в то же время…
– Фредди, – позвал он.
Ему ответила тишина. Джонатан резко повернулся и побежал в комнату Фредди. Рванул дверь… И тот же запах, только чуть слабее. Включил свет… и сразу бросились в глаза на столе две… бутылки?! Да нет, это же флаконы. Лосьон после бритья «Райское яблоко». Оба флакона пустые. Они что, пили его?!
– Фредди!
Теперь ему ответило неясное бурчание, и он обратил внимание на кровать и подобие древней мумии на ней.
– Фредди! – Джонатан растерянно затоптался рядом, пытаясь определить, где голова. – Ты как?
– Чего орёшь? – наконец разобрал он. Помолчав, Фредди добавил: – Я в порядке, – и попросил: – Разверни меня.
Джонатан откинул верхнее одеяло и расхохотался. Фредди был туго закатан в одеяло так, что наружу торчала только всклокоченная голова.
– Фредди, что с тобой тут делали? – ржал Джонатан. Он наконец-то нашёл
