Караван - Наталья Викторовна Бутырская

— Мне плевать, кто ты, как тебя звать и из какой ты семьи, но ты скрыл важные, смертельно важные вещи. Талант в семь единиц! Ты что, сын свиньи и крота? Но даже у них хватило бы мозгов сказать мне о подобном бездаре, — стоило мне только вылезти из фургона и рассказать Добряку про свой секрет, как тот оттащил меня в сторону и зашипел. — Странно, что за эти два дня к каравану не сбежался весь лес, включая мифического девятихвостого лиса. Хотя это же только два дня! Наверное, он просто не успел еще добраться!

Я сидел, уставившись на сероватую сухую кожу Пинь, на этот раз потому, что не мог выдерживать разницу между ледяно-яростными интонациями Добряка и умилительно лучистым выражением его глаз.

— Нам, конечно, нужна приманка впереди каравана, но не, забери тебя Дно, такая вкусная. Так, Зеленый, я даю тебе амулет. Носи его, не снимая, но не используй. Если ты случайно его заставишь сработать, то всех обещанных за охрану денег не хватит, чтобы расплатиться. Также не советую подыхать в желудке какой-нибудь твари, иначе я повешу долг на твоего брата.

— Может, тогда лучше не давать его мне? — робко спросил я, мельком взглянув на протягиваемый амулет.

— Помимо основного предназначения, о коем тебе не стоит знать, амулет смешивается с аурой носителя и дает ощущение, понял? только ощущение большей магической силы. Ты, само собой, останешься таким же инвалидом, но хотя бы будешь создавать впечатление нормального человека. Из-за тебя уже пострадал один из моих людей.

— Шрам? — испуганно спросил я.

— Да. Он получил слишком большую порцию яда, и временно, надеюсь, что лишь временно, не сможет сражаться. И я не хочу, чтобы из-за глупого мальчишки пострадал кто-то еще. Так что заткнись и надевай.

Добряк снова протянул амулет, квадратик из черной плотной кожи, в центр которого вставлен небольшой кристалл такого же цвета. Я больше не стал возражать и потянулся за амулетом, но стоило мне лишь коснуться его, как он улетел с ладони Добряка в кусты и исчез из вида.

— Что ты делаешь? — заорал глава охраны. Я недоуменно уставился на пальцы правой руки. Что с ней не так? — Пока не найдешь амулет, на глаза мне не показывайся, — Добряк развернул своего лупоглаза и уехал в начало каравана.

Я немедленно спрыгнул с Пинь, попытался с размаху воткнуть пальцы в землю и закашлялся, отплевываясь от комочков грязи и травы, полетевших мне в лицо. Во время сражения с древолазами мой защитный массив не выдержал напора и рассыпался, но касания правой рукой продолжали вызывать странный эффект. Я осторожно размотал ткань, но кроме резких покалываний на незаживших кончиках пальцев, ничего не ощутил и не нашел.

Затем я потянулся пальцами к близстоящему дереву и понял, что не могу дотронуться до него: между кожей и корой оставалась едва заметная щель. Тогда я увеличил давление и почувствовал, как невидимая защита распалась, а многострадальные пальцы впились в грубую кору. От боли я чуть не взвыл, поспешно достал коробочку с мазью и снова перебинтовал руку, затем вытащил амулет с магическим зрением и с его помощью засек свечение в траве.

Добряк не успел назначить мне место дежурства, поэтому я отыскал его, продемонстрировал найденный амулет, но глава охраны лишь холодно кивнул и проехал мимо, не сказав ни слова.

Спустя какое-то время мы снова свернули с основной дороги на ночлег. Кажется, такие поляны раскиданы по всему пути следования, и опытные караванщики рассчитывали движение так, чтобы укладывать дневные переходы в отмеренные отрезки.

После ужина подошел Летящий и кинул мне на колени странную гладко вырезанную конструкцию.

— Везучий ты парень, Шен! — сказал он, улыбаясь шире, чем обычно. — Знаешь, так как твари в лесу водятся всякие, то в принципе допускается пускать на обивку для седла шкурку и второго убитого зверя. Но ты ж и тут отличился, прикончил десяток древолазов. Не знаю, как ты, а я бы на твоем месте не хотел бы стелить их шкуру себе под задницу. Так что вот, держи. Гусак сегодня целый день крутил-вертел, но сделал тебе сиденье из пластин костяной собаки.

Я встал, поклонился Летящему в знак признательности и взял подарок. Снизу эта вещь повторяла контуры самого седла, а сверху мягко изгибалась, подстраиваясь под тело.

— Передай мою благодарность Гусаку. Он хорошо постарался.

— Кстати, у него еще остались пластины. Если хочешь, можешь заказать у него что-то еще, но, разумеется, не бесплатно. Например, шляпу, — Летящий рассмеялся и ушел.

А я всерьез задумался, может, и правда стоит сделать защитные детали? Ткань студенческого костюма совершенно не подходила для поездок по лесу, даже если наложить пластины только на грудь, плечи и бедра, защита повысится. Хотя в боях с огнеплюем и древолазами это бы мне не помогло.

Жаль, что Мастер не успел обучить меня нанесению массивов на предметы. Он лишь пояснил, что это сложный и длительный процесс, который невозможно выучить за пару месяцев, и даже бесконечный запас Ки не поможет.

Прихрамывая и опираясь на копье, как на посох, ко мне подошел Шрам. Я поспешно вскочил и поклонился:

— Учитель! Как вы себя чувствуете?

— Хо-хо, — проскрипел он. — Так ты еще не передумал быть моим учеником?

— Конечно, нет! Но вы же ранены, поэтому..

— По собственной глупости. Забыл, что тебя защищали эти невидимые каракули, вот и полез вперед. Ты уже нашел подходящую палку?

Я снова поклонился и остался в склоненном положении. Учитель дал мне первое задание, а я его не смог выполнить. Какой же я бесполезный ученик!

— Прошу прощения, учитель! Сейчас принесу.

Мы отошли со Шрамом в сторону, оставаясь в рамках огороженного веревкой пространства.

— За месяц я смогу показать тебе лишь основные стойки, удары и блоки, и хотя их вполне достаточно для ведения боя, но отрабатывать их придется намного дольше просто для того, чтобы зваться учеником копейного боя. Меня обучали три года, потом этот пасынок Пропасти еще пару лет сдавал меня в найм, а деньги загребал себе.

Копье — это не просто палка с острым концом. Существует множество видов копий, отличающихся как длиной древка, так и формой наконечника. У меня, к примеру, хуа цян, цветочное копье, посмотри, у него острый узкий наконечник, которым можно не только колоть, но и резать, а длина подходит как для пешего боя, так и для верхового. В столице