Караван - Наталья Викторовна Бутырская
— Не уверен, — ног я уже не чувствовал.
— Не переживай, — бодро сказал парень. — Яд у красного древолаза не особо опасен и вызывает лишь временный паралич.
Я внимательно посмотрел на труп обезьяны, лежащий прямо перед моими глазами. Меж густых красных шерстинок едва виднелись тоненькие прозрачные иголочки.
— Лучшее противоядие — это зерна скорнии, у лекаря точно есть, — с этими словами охранник приподнял меня, сделал несколько шагов и закинул на седло лупоглаза, покрытое мягким розоватым мехом, в котором я узнал шкуру огнеплюя. Видимо, Шрам и раньше сталкивался с ними.
— Отвези их к лекарю, пусть накормит скорнией. И Зеленому на сегодня хватит, иначе он пол-леса к нам стянет, — с ног до головы покрытый брызгами крови подошел Добряк, но сейчас его прозвище казалось скорее насмешкой. Он был поистине страшен, и впервые за время нашего знакомства его голос полностью сочетался с выражением его лица.
— Хозяин, откуда такая стая? Мы ж всего на два дня только отъехали от города, — спросил парень с дисками, закидывая парализованного Шрама на мою Пинь.
— Неважно. То ли Зеленый им так глянулся, то ли их в этом году многовато народилось.
— А ведь на караван ни одна обезьяна не напала.
— Хватит болтать! Вези их.
— А если они снова…
— Глаза разуй! Тут не меньше двух сотен полегло. Откуда еще возьмутся?
Парень с дисками согласно хмыкнул, взял наших лупоглазов за поводья и поехал назад к каравану.
Второй раз за день я очутился в фургоне торговцев, и снова Байсо поил меня водой, помогая проглотить сухие горькие семена, с виду больше похожие на овечьи катышки.
Мальчик состроил серьезную мину и сказал:
— Шен, ты должен отказаться от авангарда. Я скажу Джин Фу, что не приму его в качестве учителя, если он не переведет тебя в караван.
Я сглотнул горькую от семян слюну и выпалил:
— Нет, Байсо! Даже не смей. Это всего лишь временный паралич.
— Это всего лишь ожог. Всего лишь паралич. Всего лишь отрубленная рука. А это всего лишь смерть! — закричал Байсо, не обращая внимания на прочих людей в фургоне. Впрочем, торговцы делали вид, что не слышат наш разговор. — Ты что, не понимаешь, что можешь умереть?
— Байсо, успокойся! Конечно, понимаю. Я должен был умереть еще тогда, при первой нашей встрече, мог быть насажен на рог ешу, мог умереть утыканный стрелами Змея, мог погибнуть от молний мехохвоста. Да даже тут, в караване, один человек чуть не умер от огнеплюя.
Тебя взяли в ученики из-за твоего ума и языка, а ведь жизнь торговцев ненамного легче и безопаснее. Они также рискуют собой, ведя караваны. Неужели ты откажешься разговаривать только из-за того, что прочие части твоего тела не оценили? Единственное, что есть ценное у меня, — это защитный массив, и ты предлагаешь мне отказаться играть свою роль?
Ты видел Шрама? Он пострадал еще сильнее, стоя рядом со мной, потому что не хотел пользоваться моей защитой. А знаешь, что это значит? Что я слаб! Слаб для этого каравана. Слаб для этой работы! Меня не стоило брать в караван.
— Стоило, — сказал Джин Фу, входя в фургон. Как в прошлый раз, сначала торговец оценил степень угрозы каравану и лишь потом вернулся. — Просто мы не ожидали такого эффекта. Каков твой реальный талант, мальчик? Лекарь сразу сказал, что он у тебя низковат. Печать на плече говорит о семнадцати единицах. А на самом деле?
Я заметил умоляющий взгляд Байсо. Он молчал при своем учителе, но было видно, что если бы мог, то заткнул бы мне рот. Я приподнялся на локте, к левой руке потихоньку начала возвращаться чувствительность, и под кожей словно текла река из иголок.
— Что бы ты ни сказал, я уже не откажусь от своих слов, и ты доедешь с нами до столицы и будешь продолжать работу в охране каравана. Но если у тебя есть какие-то слабости, лучше, чтобы я и Добряк знали о них.
— Мой талант равен семи, — тихо сказал я.
Глава 6
Ворота медленно распахнулись, и в Черный район, испуганно озираясь, вошел мужчина. Рваное, некогда черное одеяние окутывало его с головы до колен, не давая разглядеть лицо, лишь трясущиеся кисти рук да босые ступни виднелись из рубища.
— Быстрей давай, — крикнул стражник и подтолкнул нищего копьем. Тот сделал еще несколько шагов, и ворота захлопнулись, отрезая его от города. Навсегда.
Мужчина постоял еще немного, затем осторожно направился вглубь улиц. Старые, заброшенные, но еще не развалившиеся дома смотрели на него черными проемами, вымощенные булыжником дороги с редкими пучками проросших трав и мелких кустиков были пусты. Ни голосов, ни звона посуды, ни детского смеха.
Сначала он заглядывал в дома, но после пятого, полностью вычищенного жилища, в котором не осталось ни лавок, ни стола, ни посуды, ни истертого половичка, перестал это делать. Район был пуст.
Нищий вдруг приподнял голову и шумно втянул воздух. Откуда-то тянуло опасностью и… едой. Дым? Мужчина шагнул в одну сторону, затем в другую, снова понюхал ветер и решительно зашагал на юг.
Вскоре он услышал человеческие голоса, там кто-то тоненько кричал и звал на помощь. Он ускорил шаг и, завернув за угол, увидел, как несколько детей играют в хвост дракона. Мальчик во главе цепочки пытался поймать маленькую девочку, замыкающую цепочку, но та, не убирая руки с плеча впередистоящего, весело уворачивалась и оглушительно визжала, поторапливая остальных двигаться быстрее.
Как только дети заметили постороннего, цепочка сразу распалась, и самый старший, мальчик лет семи, сказал остальным:
— Скажите Мастеру, что тут чужак, — дети тут же разбежались в разные стороны, но сам мальчик остался. — Как ты сюда попал?
— Через ворота, — хрипло откашлявшись, выдавил нищий.
— Ты болен? — мальчик насупился и прикрыл нос рукавом.
— Нет. Просто голоден.
— Я отведу тебя на площадь, только веди себя хорошо, а то Мастер тебя накажет.
Мальчик, не убирая руки от лица, пошел в сторону внешней стены, которая возвышалась над всеми домами Черного района, но постоянно оборачивался, следя за незнакомцем. Спустя несколько минут они вышли на небольшую площадь, в ее центре стоял огромный котел, а под ним горел огонь.
Нищий схватил мальчика за
