Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1982 год
Как вдруг вверху, где-то в зените, раздался звук, сухой и резкий, похожий на треск разрываемой ткани, словно кто-то распорол ее по шву до конца.
Я моментально вскинул голову — ярчайший болид, рассыпая желтовато-белые искры, стремительно несся по звездному небу, столь стремительно, что я успел «застать» его лишь в середине и конце пути, когда он, пыхнув последними искрами, потух где-то высоко-высоко в атмосфере.
Тут же исчез и звук рвущейся ткани. И снова над городком повисла мягкая снежная тишина. Метеор же оставил за собой длинный светящийся след, протянувшийся по звездам как раз через зенит. След этот быстро таял и окончательно померк секунд через пять.
Виденное было мне не в диковинку: в юности я несколько лет наблюдал метеоры, будучи иногородним корреспондентом-наблюдателем метеорного отдела Таджикской астрономической обсерватории (ныне Институт, астрофизики Академии наук Таджикской ССР), куда регулярно высылал из далекой Омской области звездные карты, исполосованные следами зарегистрированных мною «падающих звезд». Наблюдал метеоры усердно, даже упоенно, каждую ясную ночь, иногда, что называется, от зари до зари, лишь в сильные морозы позволяя себе греться в помещении ровно десять минут каждый час. Видел, кроме многих сотен «обычных» метеоров, и телескопические, то есть не доступные невооруженному глазу, а различимые только в светосильный инструмент, и очень крупные яркие болиды вроде этого, который, казалось бы, ничего особенного не представлял.
Но вот что меня сильно смутило. Ведь я сначала услышал звук и лишь затем, подняв голову, увидел болид. Может ли быть такое? Большинство метеоров, влетая на бешеной скорости в атмосферу и почти мгновенно раскаляясь от трения о воздух, испаряются на высотах 60—130 километров, в редчайших случаях достигая 20—40. Звук же летит в атмосфере со скоростью 330 метров в секунду, так что звуковые волны могли достичь меня самое меньшее через минуту, а всего вероятнее, не раньше, чем минуты через три-четыре. Вот приглядимся к грозам: есть простой прием расчета их дальности от наблюдателя — для этого нужно считать секунды, прошедшие между вспышкой молнии и первым громовым раскатом, число этих секунд поделить на три, и получится расстояние до молнии в километрах. И многие по опыту знают, что если вспышка молнии и звук ее «выстрела» раздаются почти одновременно, то это значит: огненная стрела ударила где-то совсем рядом. К слову сказать, ощущение вовсе не из приятных.
Но вернемся к болиду. Треск яркого посланца вселенной я слышал в те самые мгновения, когда он пролетал по небу; выходит, это случилось не выше нескольких метров? Но такого не могло быть! Многолетний опыт наблюдений этих небесных тел, характер, «облик» явления говорили о том, что пролетел болид, как ему и подобает, очень высоко. Доказательством служил хотя бы характерный для многих метеоров светящийся след. Такие шлейфы образуются не ниже нескольких десятков километров, состоят из распыленных светящихся частиц испарившегося «пришельца» и «живут» там от долей секунды до целого часа, позволяя себя зарисовывать и фотографировать.
Или все же мне звук почудился?
Но ведь именно «рвущаяся ткань», а не что иное, и заставила меня быстро глянуть в зенит!
Так что ж, выходит, звук этот каким-то непостижимым образом, вопреки всем законам физики, несся ко мне со скоростью света — триста тысяч километров в секунду?
И тут я вспомнил: в сороковых годах теплым летним вечером, когда солнце спряталось за горизонт и на противоположной стороне неба начали загораться первые звезды, я заметил далеко на юго-западе светящийся шар диаметром примерно с четверть видимого диска Луны, но с размытыми краями. Это был болид. Он падал сравнительно медленно и не прямо, а по довольно крутой, загнутой вниз, дуге. Наверное, летел почти в мою сторону и притом быстро, но снижаясь торможением,— мне же виделась короткая крутая дуга его пути. Через несколько секунд болид исчез — испарился. Но как раз в мгновения полета болида оттуда слышался странный звук меняющегося тона. Сначала высокий, но быстро переходящий в низкий, скорее всего похожий на поскуливание собаки или мяуканье неестественно большого кота (в той стороне находился пустырь, и животных там не было), только с этаким «техническим» тембром, вроде как при настройке радиоприемника. Тоже случайность, иллюзия? Ведь удары и грохот, издаваемые иногда крупными болидами, слышны именно таким же образом, как и раскаты грома, порожденные молнией (или как выстрелы орудий), подчинены тем же законам акустики, и по времени полета ударной звуковой волны, которая иногда высаживает стекла, ученые устанавливают место падения болида, находя там, правда в редких счастливых случаях, осколки «небесного гостя» — метеориты.
Отчего странное «мяуканье» и этого болида слышалось не спустя минуты, а именно в короткие мгновения полета?
Так и остались для меня эти две небесные тайны тогда неразгаданными. Не сомневаясь, что наверняка попаду впросак, я, признаюсь, помалкивал, описав для астрономической обсерватории лишь световую картину пролетевших болидов.
А ведь зря помалкивал. Если все наблюдаемое станет безропотно укладываться в рамки уже известного, станет абсолютно четко подчиняться лишь уже открытым нами законам природы — будут ли тогда развиваться науки? Что станет с ними, если мы упрямо начнем отвергать все непонятное и таинственное?
А ведь такого, непознанного, было и будет очень много, может быть, даже по принципу «дальше в лес — больше дров». И очень хорошо, что кладовая тайн остается неисчерпаемой.
Взять, например, известный случай с кольцами Сатурна. Увидев их вблизи с помощью межпланетных автоматических станций, ученые обнаружили, что три известных ранее широких кольца с близкого расстояния «распались» на сотни, если не тысячи, тонких и тончайших колец, причем многие из них не концентричны, а заходят друг за друга, некоторые же скручены в жгуты и даже соединены поперечными «спицами». Все это на первый взгляд не вяжется с законами физики. Не зря говаривал Камилл Фламмарион (книгою которого «История неба» я зачитывался в детстве): «Сатурн — чудо солнечной системы».
Да что там Сатурн! На нашей, казалось бы, досконально изученной Земле вон еще сколько загадок. Упомяну лишь две. Шаровые молнии — природа их так и не получила должного объяснения. Или звуки, сопровождающие иногда яркие полярные сияния, похожие на шелест и жужжание: они даже записаны на пленку, тем не менее причина их оставалась непонятной. Лишь недавно выяснено, что звуки эти возникают в результате колебаний ионосферной плазмы — сильно ионизированного газа — на сверхнизких, в несколько килогерц, частотах.
То же и с болидами. Оказалось, что, несмотря на совершеннейшую, как полагали, невозможность одновременного видения и слышания болида, накопилось немало подобных наблюдений, сделанных в разных частях света многими исследователями. В каталоге профессора И. С. Астаповича, изданном в 1951 году, описано множество таких болидов с аномальными звуками. Упоминаются они во многих летописях.
В свое время профессор Сибирской сельскохозяйственной академии (г. Омск) П. Л. Драверт, известный геолог, географ, астроном и краевед, собравший сведения о большом количестве болидов и метеоритов, дал определение странному явлению: электрофонные болиды. Название сразу было принято учеными, и сейчас астрономы всего мира широко употребляют этот термин.
Я приведу лишь несколько выдержек из обширных списков электрофонных болидов Астаповича и Драверта, где они опубликовали не только собственные наблюдения, но и скрупулезно собранные многочисленные свидетельства других очевидцев. Из 163 электрофонных болидов списка И. С. Астаповича 23 — сибирские. Вот некоторые из них:
1 декабря 1706 года, житель Тобольска: при полете было слышно «шустанье» (скрежет)...
1 марта 1929 года, жительница деревни Чередово Тарского округа А. Преженцева: «Услышала сначала шум, подумала, что едут мимо с лесом на санях (чего не было), а затем избу осветило. Через некоторое время послышался гром» (болид завершился выпадением известного метеорита, получившего название «Хмелевка»).
10 августа 1937 года, Крутинский район Омской области, счетовод А. Ф. Глушаков: «В темную ночь сделалось так светло, как от электрического освещения, причем во время всего полета, а длился он секунд 15—18, был слышен шум, как будто где-то свысока летит камнем вниз огромный орел».
6 августа 1938 года под Омском пилот И. Я. Кащеев увидел яркий оранжевый болид с сизой оболочкой. «В середине же пути слышался треск, как случается при поворачивании пробок в электросчетчике».
Кстати, большинство очевидцев падения знаменитых Тунгусского и Сихотэ-Алинского метеоритов во время полета «небесных камней» слышали звуки, напоминающие шум летящих птиц, жужжание, гудение. 11 октября 1950 года некоторые жители Венгеровского района Новосибирской области слышали шипение во время полета болида, а лишь потом, после его исчезновения, три громовых удара (найден метеорит «Венгерово» из нескольких осколков).
