Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1984 год
Впрочем, никто не удивляется и не возмущается — дело-то нешуточное. Свадьба!
Долгий путь к гетуну
Человек посторонний узнает о свадьбе, только приметив гетун. А на деле это уже середина свадебного обряда. Матримониальные перипетии начинаются задолго до его сооружения.
В один прекрасный день в доме жениха собирается нечто вроде депутации из женщин. В нее входят мать молодого человека и несколько близких родственниц. Они, принаряженные, в лучших своих украшениях, рассаживаются по машинам и отправляются в дом невесты с предложением руки и сердца — хытбой.
Там гостей уже ждут, и тоже женщины. Приготовлены пепси-кола и минеральная вода, чай и кофе, сладости. Заметно волнение — для девушки хытба нечто вроде наших смотрин. Пока женщины беседуют, невеста будет приглядывать за столом, не упуская случая продемонстрировать умение держаться, быть радушной, веселой, обаятельной, уступчивой... Короче, показаться будущей свекрови. Надо думать, девушке, окрыленной любовью к жениху, пусть даже воображаемому, это не так уж трудно — большей частью хытбы заканчиваются в полном согласии.
Здесь же определяется и день встречи мужчин. Те — материалисты. За столом обсуждаются вопросы земные — размер денежной части калыма (в Ливии его называют махар. Он составляет иногда значительную сумму, накопить которую рабочему парню при всем старании невозможно), свадебные расходы, а также где будут жить молодые, как следует обставить их квартиру... И тут противоречия тоже редки — жених, как правило, не один год готовится к браку, откладывает деньги, покупает про запас подарочные безделушки. Мужчины расходятся, сговорившись о байане и примерной дате начала торжеств.
Байан — помолвка, происходящая опять-таки в доме невесты. Сюда снова является женская депутация, на этот раз в расширенном составе, включая соседок и подруг матери жениха, и с подарками. Одна, а то и несколько корзин наполнены товарами сугубо женскими — парфюмерией, сладостями, украшениями, одеждой. Обязательна какая-нибудь, пусть самая маленькая, безделушка из золота.
Невеста облачается в подаренное платье и в присутствии гостей подтверждает свое согласие выйти замуж. О происшедшей помолвке впоследствии будет составлен особый документ, «акадкаран», который подписывается обеими сторонами.
Молодым видеться не дозволено, но на каждый мусульманский праздник невеста теперь будет получать от жениха подарки. Приятный для девушки обычай, восходящий еще к тем временам, когда она, вступая в брак, знала о суженом одни лишь его «анкетные данные». Тут уж без постоянных заботливых напоминаний о себе жениху было не обойтись!
Впрочем, в сегодняшней Ливии подобное табу снято — жених с невестой время от времени встречаются, ездят по магазинам, наносят визиты друзьям. Правда, в кино ходить вместе им по-прежнему не положено...
На месяц, два, а случается, и на целый год отстоит байан от дня непосредственного бракосочетания — «дахлы». Все зависит от выполнения женихом условий, оговоренных еще при хытбе. Но, когда, наконец, формальности позади, месяцами сгущавшаяся атмосфера праздничного ожидания разряжается пышными «многосерийными» торжествами.
Итак, праздник начинается, но... до появления гетуна все еще далеко.
День за днем
Ливийская свадьба сравнима и с оперой, и с балетом. Пение, танцы, обряды — все это красочно и звонкого, чтобы оценить их по достоинству, полезно знать праздничное «либретто». И «либреттисты» рядом.
Многие ливийцы знакомы с прихотливыми сюжетными поворотами свадебного фейерверка по собственному опыту и не преминут о них рассказать.
...Буфет в «Аль-Гани» небольшой, но кофе в нем варят отменный. Окрестные жители частенько заглядывают сюда вечером выпить чашечку-другую. Седой Абдусалам Шааб из их числа. Ему за шестьдесят, всю жизнь он прожил в Триполи, здесь женился сам, женил двух сыновей и четырех дочерей замуж выдал. Короче, живая энциклопедия брачного ритуала! Мне оставалось только записывать его комментарии соседской свадьбы.
Сама дахла обычно приходится на вечер в канун пятницы или понедельника. Понятно, суеверие! Но молодые, как правило, предпочитают не рисковать. Неделей раньше, с учетом срока ритуальной встречи супругов на запланированный «день икс», и начинаются свадебные торжества.
У каждого из дней свое назначение и соответственно свое название.
Первые два зовутся «днями приглашающих женщин». Семейство жениха сговаривается с двумя-тремя женщинами, чья задача состоит в том, чтобы обойти или объездить всех друзей дома и пригласить их на торжества.
Два дня на работу — срок совсем небольшой, ведь число гостей на свадьбе порой достигает двухсот человек! Когда после праведных трудов «приглашающие женщины» возвращаются в дом жениха, они буквально валятся с ног.
Следующий день носит довольно странное для праздника название — «день отдыха». С утра до вечера оба семейства проводят уборку и стряпают, и только под вечер могут действительно немного отдохнуть, собравшись (каждое у себя) на маленький, но веселый ужин.
А вот у четвертого дня сразу два имени. Для женщин это «день сладостей». Задача — наготовить как можно больше всевозможных кондитерских изделий. И вот месится слоеное и простое тесто, варится мед, топится масло, колются орехи...
Дорога от дома жениха и невесты до ближайшей пекарни становится похожей на муравьиную тропу, по которой то и дело снуют младшие злены семей — братья, сестры, племянники. Туда — держа на головах огромные противни с разложенными на них кусочками теста. Обратно — с блюдами румяных ромбиков баклавы, кругляшей кааки, треугольников харайбы...
Для мужчин же это — наконец-то! — «день шатра». После обеда жених с друзьями отправляется за гетуном. Его обычно одалживают у кого-нибудь из знакомых. Погрузив гетун в пикап, молодежь возвращается домой кружным путем, стараясь проехать по главным улицам города. Пикап сопровождают несколько автомобилей. Весь автопоезд поет, хохочет, музицирует на чем угодно, начиная с настоящих инструментов и кончая обыкновенными ведрами. Горе ушам окружающих, если такой кортеж попадет ненароком в автомобильную пробку или упрется в светофор!
Вечером того же дня шатер вырастает посреди дворика или улицы.
День пятый — как раз тот, когда ливийцы, натыкаясь в привычном месте улицы на выросший шатер, понимающе улыбаются, любопытные иностранцы свешиваются с балконов. Дел много, особенно у невесты. Она приводит себя в порядок, поскольку к вечеру нужно выглядеть особенно привлекательной, ведь сегодня «день гуффы».
Гуффа, или, как ее еще называют, алака,— элегантная корзина, сплетенная из листьев финиковой пальмы и украшенная шелковыми нитями. Ее, и часто не одну, а несколько, готовит жених. Он же наполняет гуффу милой сердцу девушки начинкой. Ударная доза подарков должна окончательно убедить невесту в преданности жениха. Чего тут только нет! Одной парфюмерии до сорока наименований. Хна, мирта, лаванда, кориандр, шафран, анис, сухие розы... А еще зеркала, нитки, иглы, гребешки. Есть «и ситец и парча», а также шелковые одежды, вуали, шарфики, украшения, свечи, подсвечники. Но, разумеется, номенклатура всякий раз зависит от состоятельности жениха.
В тот день, после обеда, я, по совету Абдусалама Шааба, занял наблюдательный пост на балконе. Ждать пришлось недолго. Около четырех часов к соседнему дому подкатили два грузовичка и «фиат». Из подъезда хлынула толпа — и мужчины и женщины. В веселой суете они выволокли на асфальт три здоровых корзины и два небольших кузовка. Сомневаться не приходилось. Гуффа. Сверху корзины были не без изящества задрапированы. Их сложили в один грузовичок, в другом разместились шесть женщин, а в «фиат», смеясь, сели двое молодых людей. Один с огромным барабаном, а другой с костяным рожком. И кавалькада тронулась с места — вручать гуффу.
Снятие шелковых пут
— На свадьбе ничего не делается зря,— пояснял почтенный Абдусалам.— У каждого ритуала свой смысл. Разве иначе передавались бы они из поколения в поколение?
Ливийские свадебные обряды пришли, что называется, из глубины веков. Яркая ритуальная символика то и дело отмечена следами древних берберских верований. Неясные их очертания проступают на ровном полотне исламской культурной традиции, как мазки старой краски на картине, написанной поверх древнего холста.
С подобных неясностей и начинается шестой «день весны». В доме невесты происходит «инвентаризация» содержимого гуффы. И весьма необычная! Невеста восседает на простыне, вытянув вперед правую ногу. Рядом с ней размещается немолодая родственница, чья задача опорожнять присланные накануне корзины. Медленно вынимает она хну, тмин, ладан, анис, фиалковый корень, прочие благовония, растирает в руках по щепотке и тщательно втирает в... невестину пятку.
