Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1972 год
— Сможем, — разом выдохнули бойцы.
— А вы, — командир обернулся к Матвею и Сене, — держитесь. Дорогу от Покровки к Бокшеевке мы перекроем. Услышите треск сороки — отзовитесь. Это наш позывной. В крайнем случае — зеленая ракета.
Чекмарев хотел сказать что-то еще, но вдруг быстро сорвал с головы шапку, прислушался. Из глубины леса донесся лай собак.
Матвею и Сене не пришлось отрываться от погони. Они первыми увидели мелькающие между деревьями фонарики немцев. И тем и другим оказалось по пути. Цепь медленно приближалась к Бокшеевке, а за нею метрах в трехстах двигались разведчики. Матвей нес миномет с плитой, Сеня — два ящика с минами и запасные автоматные диски. Иногда гитлеровцы останавливались, смыкая и размыкая цепь, тогда Матвей и Сеня залегали, бросая на землю тяжелую ношу. Ветер поддувал в лицо, и овчарки не чуяли их.
Недалеко от Бокшеевки цепь остановил немецкий патруль. Пришлось сделать основательный крюк, чтобы обойти его. Потом почти у самого аэродрома они чуть не наткнулись на «секрет». Матвей и Сеня снова вынуждены были изменить направление. После того как прошла цепь, фашистские часовые стали беспечнее. Они сразу закурили, начали разговаривать. Чуткий нос Матвея улавливал запах табака шагов за сто, можно было вовремя уйти в сторону, благополучно миновать охрану. Двигаясь, Матвей не забывал посыпать следы табаком.
Так очутились они на самой границе аэродрома, недалеко от того места, где когда-то были. Немецкая цепь прошла мимо накрытого маскировочной сетью «хеншеля», мимо автомашин-фургонов и взяла новое направление. Матвей стянул шапку и облегченно вытер со лба пот.
— Узнаешь? — шепнул ои Сене.
— Где-то справа должен быть кустарник. Помнишь, мы едва продрались через него?
— Ну и что?
— Давай там установим миномет.
Матвей согласился. Там же, недалеко от домов, были зарыты автоматы, которые достались им от покойного унтера Гуфидауна и его спутника.
— А провод помнишь? — спросил Матвей.
— Помню.
— Как начнется заваруха, надо сразу же перерезать его.
Миномет они перетащили, откопали «шмайсеры», разложили гранаты и оружие по сторонам. Теперь оставалось только ждать.
Все еще сыпал снег — на этот раз их защита и союзник. Подвывал ветер, обещая к утру разогнать тучи.
«Утром все может стать иначе, — думал Матвей, пряча в рукава зябнущие руки. — Утром нас запросто могут увидеть немцы, если им придет в голову прочесать окрестности еще раз».
Он не знал, что в эту минуту о том же самом подумал Чекмарев. Его группа укрылась в поле недалеко от леса и дороги. Пока было темно, отряд находился в относительной безопасности, но утром он превратится в отличную мишень для немецких стрелков. «Мы еще сможем отстреливаться и уйти, а как спасутся Матвей и Сеня Ершов?»
Часам к пяти утра командир начал подтягивать разведчиков к лесу и поближе к дороге. Он знал, что дорога поможет быстрей разобраться в обстановке, чем глухой лес.
Через час, когда уже совсем рассвело, разведчики углубились в лес. Позади них, вдали, угадывалась Покровка, впереди был лес, огромный массив леса с большими пролысинами, на одной из которых, у Бокшеевки, немцы и оборудовали аэродром. Ефименко залез на дерево и стал наблюдать за дорогой. Сверху она просматривалась хорошо. Чтобы криком не привлечь врагов, он сбрасывал листки из блокнота с краткими донесениями: «Пусто», «Движения не замечаю», «Вижу «бьюсинг», но вдруг что-то встревожило его. Быстро перебирая по сучьям руками, он спустился с сосны и побежал к Чекмареву.
— Товарищ командир, только что «бьюсинг» обогнали бронетранспортер и три легковые машины. Они повернули к Бокшеевке. Минут через десять будут здесь.
— А кто в грузовике?
— Никого. Какая-то закрытая брезентом штуковина.
— Продолжайте наблюдать. В случае чего прикройте огнем.
— Есть прикрыть, огнем!
— Остальные за мной! — Чекмарев бросился к дороге.
Если кто-нибудь из посторонних посмотрел в это мгновение на лес, он ничего бы не увидел, кроме стремительно перескакивающих меж сосен теней, похожих на призраки, но только не на людей. Тренировки в лагере перед засылкой в тыл врага не пропали даром у этих закаленных и выносливых парней.
Разведчики быстро рассредоточились вдоль дороги. Вскоре послышалось могучее урчанье бронетранспортера. Чуть выше стальных бортов бойцы увидели шлемы солдат. «Мерседес» и два «опеля» были окрашены в белый цвет зимы. В легковых машинах сидели офицеры в черных парадных фуражках и шинелях с меховыми воротниками. Обдав разведчиков сладковатым запахом перегоревшего бензина, машины промчались мимо и скрылись. «Бьюсинг», очевидно, сильно отстал. На некоторое время в лесу снова воцарилась тишина.
Поскольку разведчики ожидали услышать характерное тарахтенье семитонного «бьюсинга», они сначала не обратили внимания на монотонное комариное гудение.
— Воздух! — крикнул, не выдержав, Ефименко.
Чекмарев поглядел вверх. Из-за туч отчетливо доносился гул транспортного «юнкерса». И мгновенно пришло решение. Собственно, на войне постоянно возникают те или иные счастливые обстоятельства, но немногие умеют воспользоваться ими. Чекмарев решил воспользоваться. Кто с ним был рядом? Он быстро повернул голову. Рядом, держа палец на спусковом крючке, лежал Атяшкин.
— Не стрелять! Быстро на ту сторону дороги!
Атяшкин длинным броском пересек дорогу и скрылся в кустах. Он понял, чего хотел от него командир. Фролов и Волков поймут потом.
«Бьюсинг» наконец появился на дороге. В его кузове под брезентом стоял прожектор. Шофер боялся за свой груз и вел машину осторожно, объезжая ухабы и рытвины. Чекмарев увидел в широкой кабине семитонки еще двух солдат. Командир прыгнул на подножку и рванул дверцу на себя. В тот же миг Атяшкин вскочил на подножку с другой стороны и схватил шофера за горло... Через мгновение все было кончено.
— Надеть каски и шинели! Живо в кузов! — Чекмарев вскочил в кабину, за руль сел Атяшкин.
Убитых эсэсовцев бросили в кусты. «Бьюсинг» тяжело рванулся вперед. Фролов и Волков в кузове натянули немецкие шинели и каски, прижались к огромному прожектору, готовые открыть огонь в любую секунду.
Саша Ефименко видел сверху, как была захвачена семитонка, но не успел слезть. Машина уже ушла. Он решил, что командир оставил его нарочно.
Как бы сильно ни ревел мотор «бьюсинга», его заглушил дикий грохот трех авиационных моторов. «Юнкере», заложив над аэродромом глубокий вираж, нацеливался на посадку.
Атяшкин нажал на полный газ. Тяжелая машина развила такую скорость, что у аэродрома едва удалось притормозить ее. Чекмарев, Волков и Фролов, спрыгнув на ходу, бросились в лес и оттуда открыли стрельбу по выстроившимся для встречи курьера солдатам. Фашисты бросились было врассыпную, но тут их накрыла первая мина. Вторая ударила в «мерседес». С командного пункта, очевидно, приказали пилотам уйти на второй круг, но было поздно. «Юнкерс» уже катился по земле, неуклюже покачиваясь на неровностях полевого аэродрома. Летчики в высоко задранной кверху кабине не увидели семитонный «бьюсинг», который мчался с грохочущим разбитым прожектором в кузове наперерез самолету. Метрах в двадцати от цели из кабины выпрыгнул Атяшкин и сразу скрылся в дыму. Грузовик, как танк, ударил в один из моторов, с треском отломил крыло, круто развернул «юнкерс», и тут в небо взвился огромный столб пламени. Вдобавок близко разорвалась мина. Взрывной волной сорвало стабилизатор. Огонь перекинулся на другие моторы и подбирался к бензиновым бакам.
Атяшкин, оглушенный взрывом, некоторое время лежал без движения, потом открыл глаза. Он сам не мог понять, почему направил машину навстречу самолету. Скорее всего испугался, что другим способом уничтожить «юнкерс» не удастся, и пошел на таран. Теперь огонь пожирал транспортник, словно картонную коробку. Лязгнув, сорвалась с петель дверь, и из раскаленного, как жаровня, окутанного густым дымом самолета выскочили трое Они побежали к сторожке. Атяшкин стал стрелять, но не видел, попал ли. Воспользовавшись суматохой, он отполз к границе аэродрома и занял выгодную позицию за деревьями. Теперь он понял, где были свои, а где враги. Мины ложились, одна за другой прямо в том месте, откуда суматошно палили фашисты. Атяшкин взял на прицел копошащихся на поле солдат и выпустил длинную очередь. Гитлеровцы не ожидали огня сзади и стали отползать к сторожке. А там недалеко находились Матвей и Сеня Ершов.
— Последняя! — крикнул Сеня и опустил в ствол мину.
С резким хлопком она взвилась вверх. Теперь оставались гранаты и автоматы. Матвей кинулся вперед и швырнул в сторожку гранату. Немцы стали выбегать из дома, но попадали под автоматный огонь Сени. Матвей бросил еще несколько гранат, забежал за дом. И тут натолкнулся на двух гитлеровцев в черных парадных шинелях. Он нажал на спуск, но заело патрон, тогда он перехватил автомат за ствол и с хряском опустил приклад на голову одного из фашистов. Другой же ловко увернулся от удара, пытаясь выхватить из кобуры пистолет. Матвей снова занес автомат над головой, и тут удар снизу опрокинул его. Он отлетел к кустам. Матвей вскочил на ноги и с обманным выпадом правой левой нанес немцу удар в челюсть и попытался скрутить его. Тот резко рванулся и бросился бежать. В руках Матвея осталась его полевая сумка. Третий гитлеровец, растерянно бегавший до этого с пистолетом вокруг дерущихся, наконец выстрелил и побежал следом. Пуля обожгла щеку Матвею. Зажав рукой рану, он кинулся за немцами. Он видел, как навстречу им выскочил Сеня и как первый фашист выстрелил в него. Когда Матвей подбежал, Ершов был уже мертв. Преследовать немцев было бессмысленно. Матвей подхватил Сеню на руки и потащил в лес. По удаляющейся стрельбе он понял, что и остальные ребята отходят...
