Семья волшебников. Том 3 - Александр Валентинович Рудазов
— Показалось…
— Нету там ничего, — сказал папа, выкладывая на блюдо кукурузные лепешки.
В зимний денек те были очень кстати. Огромные, ноздреватые, они дышали паром, и к ним сразу стали слетаться птицы. Енот Ихалайнен схватил длинную ветку и принялся их разгонять — он терпеть не мог всяких попрошаек.
Что особенно иронично, учитывая то, как ты сам ко мне прибился.
Я ничего у тебя не просил, человек.
Только крал.
Вероника тоже любила лепешки и сразу подбежала, чтобы получить первую, самую лакомую. Но мама отдала ее Лурии, и Веронике стало обидно. Она еще не привыкла, что теперь уже не она самая маленькая, и не ей достается самый аппетитный кусочек.
— Не расстраивайся, Вероника, — покровительственно сказала Астрид, пихая сестру в плечо. — Как известно, первая лепеха — комом.
— Ну тебе-то это лучше всех известно, — обиженно сказала Вероника.
Астрид даже не сразу поняла, что ежевичина бунтует. А когда до нее дошло, она втянула воздуха в грудь и гневно воскликнула:
— Мелкая, ты какая-то наглая стала! Надо тебя в школу поскорее. К мэтру Гробашу.
— Гробаш же только у Риксага?.. — подал голос Копченый. — Или она тоже на Риксаг пойдет?
— Тля, — поджала губы Астрид. — Одной мне с ним мучаться.
— Тяжело тебе… — посочувствовала Вероника.
Астрид поняла, что если срочно не взяться за воспитание обнаглевшей сестры, та совсем отобьется от рук — и Парифату конец. Так что для начала она заломила ежевичину в нежном сестринском захвате и принялась объяснять, что дерзить старшим нельзя, к старшим надо проявлять уважение.
— Будешь дерзить — будешь нюхать подмышку! — поясняла Астрид.
— Тебя… в школе… так воспитывают?.. — не сдавалась Вероника. — Подмышки нюхаешь?..
— А-а-а!..
Астрид поняла, что уже слишком поздно. Ежевичина отбилась от рук. Теперь только вызывать Кустодиан.
— Так, кто там сестру обижает? — лениво окрикнул их папа. — А ну, прекратить!
— Она первая начала! — хором воскликнули девочки, пиная друг друга по лодыжкам.
— Мне плевать.
— Ты такой хороший отец, — умилилась Лахджа.
— Да?.. Хочешь еще одного?
— Э-э-э…
— Ну давай. Давай до пацана.
— А если не будет пацана?
— Ну… значит, мы соберем достаточно статистических данных, чтобы написать в монографии, что возможно только…
— Да ты задрал со своей монографией! Ты ее уже написал!
— Но еще не сдал. Еще можно вносить дополнения.
— Это не дополнение, это наше личное дело!
Пока родители спорили о том, появится ли в доме четвертая сестра, Астрид и Вероника помирились, сойдясь на том, что они обе по крайней мере куда лучше, чем Лурия, из которой вообще не пойми что растет. И Астрид пообещала, что до конца каникул будет воспитывать и учить Веронику, потому что на родителей в этом положиться невозможно.
Она так и сделала. До конца каникул рассказывала, как здорово в Клеверном Ансамбле, как ей там весело и кудесно, и как жаль, что Веронике ждать еще несколько лет.
— Но мне обещали, что я пойду в следующем году! — заволновалась Вероника.
— Ну это они из страха, потому что ты всё призывала, и тебя боялись. А теперь ты взяла себя в руки, повзрослела, стала мудрее… так что торопиться некуда.
— Да уж есть куда! — сердито ответила Вероника, сжимая свой детский посох.
— А какая там библиотека! — коварно рассказывала Астрид. — Ты там не была, и еще долго не будешь, потому что она только для граждан Мистерии, неграждан даже не впускают!
— Неграждан тоже впускают, только пропуск получить надо, — поправил папа. — И это несложно.
— А ребенок его может получить?!
— Ну… нет. Но…
— Вот! Это огромная библиотека, Вероника, в ней книги повсюду, у них там прямо собственное царство, они болтают друг с другом и шепчутся на самых высоких полках…
Вероника жадно закусила губу. Довольная, что привлекла ее внимание, Астрид упоенно рассказывала, как по ночам, когда слышен только мышиный шорох и скрип половиц, со страниц медленно и чинно сходят легендарные литературные персонажи, и как они пьют чай с библиотекарем-призраком и предаются воспоминаниям о своих приключениях, но этого никто не видит, потому что простым смертным нельзя такое видеть.
Вероника не догадалась спросить, откуда Астрид про это знает.
И когда зимние каникулы кончились, и Астрид с Копченым и Зубрилой вернулись в Клеверный Ансамбль, а тишину усадьбы вновь стали нарушать только периодические вопли упавшей Лурии, Вероника подошла к маме и серьезно сказала:
— Мама, нам надо поговорить.
Мама одним взмахом длинного шипастого языка слизнула с лица огурцы. Чтобы те лучше действовали, лицо она себе сделала огромное и плоское, как блин.
Зачем тебе это вообще? Ты же высший демон.
Главное — ритуал. Процедура красоты. Если ты о себе заботишься, то выглядишь лучше.
— Что случилось, ежевичка? — ласково спросила мама, глядя в фиалковые глазищи.
— Мама, когда я пойду в школу?
— В следующем году, — ответила мама.
— Здорово!.. — просияла Вероника. — А… подожди. А в обычную или в ту, где Астрид?
— Давай пока в обычную, — расслабленно сказала мама. — Научишься социальным навыкам, заведешь друзей, хорошенько подготовишься…
— А… а сколько я буду в обычной? — расстроилась Вероника. — Две луны? Или одной хватит?
— Это зависит от того, как хорошо ты будешь учиться. Обычно — пять лет, но ты у нас смышленая, тебе четырех хватит… или даже трех.
— Сколько?! — аж взвизгнула Вероника.
У нее в голове будто что-то взорвалось. Ее обманули! Ее пытаются обмануть, сделав вид, что не обманывают! Ей же обещали, что этот год — последний, что следующей осенью она пойдет в школу, где Астрид, и она смиренно приняла это, согласилась подождать еще целый год!
А теперь что?! Еще три или даже четыре… или даже ПЯТЬ лет! Это почти столько, сколько она уже живет на свете! Еще целую жизнь ждать!
За нос водят!
Все это она возмущенно и высказала маме, но мама только рассмеялась.
— Куда ты все спешишь? — снисходительно спросила она. — Детство не повторится. Мы хотели отправить тебя раньше сроков, потому что ты не умела держать себя в руках… но теперь-то умеешь. Сама научилась. Ведешь себя хорошо… почти всегда. Что это была за лиса?
— Не знаю, мама, не меняй тему.
Подумав еще немного, Вероника с вызовом сказала:
— Если я не пойду в школу, где Астрид, мне будет сложно никого не призывать. Я, может, даже нечаянно кого-нибудь особо противного призову. От расстройства. Когряхадядеда, может, даже!
С очень добрым лицом Лахджа опустилась на колени, оказавшись на одном уровне с Вероникой, заглянула в сердитые фиалковые глаза… и внезапно посмотрела Взглядом!
— Слушай сюда, — сказала она. — Когда подрастешь, и я перестану
