Крах всего святого - Илья В. Попов
— Все кончено, Одрик, — устало проговорил Тома. — Отпусти девушку, отдай мне меч — и я клянусь, что суд пройдет честно и орден вынесет справедливый приговор.
Великий магистр замолчал, меряя Амадиу пронзительным взглядом. В душе последнего всколыхнулась надежда — он уже подумал, что произошло чудо, и слова его возымели силу, как Одрик выхватил из рук стоящего рядом с ним воина факел и бросил в девушку.
Вой боли, казалось, вознесся до самих небес. Амадиу хотел, но не мог отвести взгляда от пламени, пожирающего несчастную, глядя, как ее молочная кожа покрывается огромными пузырями, а почерневшие прогалины на месте лопнувших глаз смотрят прямо на него, словно моля о помощи. Огонь еще лизал длинные волосы, когда, наконец, девушка издала последний хрип и обвисла на веревках.
— Я отпустил ее, — нарушил тишину хриплый голос Одрика, — отпустил в лучший мир, где ее грешная душа, быть может, найдет свое прощение. Ты ведь просил об этом, Тома?
Все до одного из отряда Амадиу устремили на него взгляды — одно слово и через мгновение великий магистр рухнет на землю с болтом в сердце, но нет. Этот удар должен быть нанесен только его рукой. Не произнеся ни слова, Амадиу достал меч и отстегнул ножны, скинув их на землю. В ответ Лорр тоже вытащил клинок — к слову, подаренный ему Нелем — и сделал шаг в сторону Амадиу. Цепь Мечей немного расступилась, освобождая место двум бывшим друзьям, которые теперь кружили друг напротив друга быстрыми шагами.
— Каким богам ты служишь, Тома? — процедил Одрик.
— Тем же, что когда то служил и ты, — ответил Амадиу. — И я не припомню, чтобы они говорили нам убивать невинных людей.
Не успел он закончить, как Одрик рванул вперед и рубанул снизу вверх, метя распороть Амадиу от паха до шеи, да с такой скоростью, что тот едва успел уйти от удара и кое-как отвести последующие. Да, хоть выглядел великий магистр и ужасно, но дрался не хуже прежнего — видимо, сил ему придавала переполняющая его злоба.
— Пускай сегодня я и отправлюсь к богам, но хотя бы заберу тебя с собой, — ухмыльнулся Одрик, видя, как Амадиу переводит дыхание. — Ты предлагал мне пройти ваш «суд». А готов ли ты к настоящему суду, Тома? Суду пред ликами богов? Но только обвинителем буду я.
Амадиу не ответил, до боли сжав зубы, и вновь поднял меч. Спустя несколько мгновений, когда лязг стали утих, они снова стали друг напротив друга. Из царапины на скуле Одрика сползла капля крови, но его сапог чуть не переломил Амадиу хребет — падая на землю, тот едва успел каким-то чудом отвести лезвие Лорра, метившее ему прямо в сердце.
— Это я учил тебя сражаться, Тома, — каркнул Одрик. Хоть он и пытался сделать вид, что ничуть не устал, но пряди на его висках намокли, а слова перемежались жадными вдохами. — Когда я впервые пролил кровь, ты еще лежал под сердцем у матери. Все твои трюки придумал я, думаешь, сможешь поразить меня хотя бы одним из них?
Великий магистр сплюнул на землю, перехватил меч и больше никто из них не произнес ни слова. Каждый из них знал, что Одрик прав — он был едва ли не самым искусным бойцом ордена и научил Амадиу не одному десятку финтов, но, как уже успел убедиться Тома, кое-что оставил при себе. От скорой смерти Амадиу спасала лишь разница в возрасте и собственная проворность, но, если с каждым замахом он чувствовал, как рука его деревенеет, а мышцы сводит от усталости, то Лорр напротив, лишь больше распалялся, и атаки его становились все сильнее и яростнее.
Великий магистр вдруг оступился, раскрывшись для удара, но мысль о ловушке пришла в голову Тома лишь после того, как он поднял руку. С легкостью отпарировав взмах, Одрик вдруг закружился и через мгновение меч Амадиу упал в сторону. Послышалось несколько громких вздохов, лицо Лорра разрезала победоносная улыбка, но Амадиу сделал, возможно, единственное, что могло спасти его от гибели — схватившись двумя руками за лезвие клинка Одрика, он резко дернул на себя, чуть не вырвав у того оружие.
Но великий магистр успел опомниться и через мгновение его кулак прилетел Амадиу в подбородок — тот пошатнулся, но устоял, успев перехватить руку Одрика за мгновение до того, как он нанесет второй удар. Несколько мгновений они стояли, вцепившись друг в друга и пожирая соперника глазами — Амадиу чувствовал, как сталь уже вспорола перчатки и начала резать пальцы, пуская теплую вязкую кровь.
Он рванул Одрика на себя, резко откинул голову и через миг его лоб пришел точно в лицо великого магистра. Послышался хруст, из сломанного носа хлынула кровь и Амадиу, не мешкая, тотчас ударил еще и еще — хватка Одрика чуть ослабла, Амадиу высвободил руку и потянулся к ножнам с кинжалом, что висели у того на поясе.
Несколько мгновений Одрик еще держал меч, с ненавистью глядя в глаза бывшему другу, словно не понимая, что уже мертв. Но вот взгляд его начал затухать, пальцы ослабли, а ноги подкосились. Выронив меч, великий магистр упал на колени и взглянул на рукоять собственного ножа, торчащую у него под ребрами. Он криво ухмыльнулся и попытался вытереть кровь, ручейком стекающую изо рта на подбородок.
— Ты… всего лишь…. — пробормотал он, откашливаясь на землю алыми каплями, — глу… глупец. Мы… будем… гореть… вместе, предатель. Ты…
Остаток фразы застыл у него в горле, превратившись в хрипящий свист и Одрик Лорр, бывший великий магистр ордена Святых Мечей, рухнул на землю, глядя в небеса остекленевшими глазами. Послышалось несколько восторженных криков — самый ярый из них принадлежал Клоду — но Амадиу не слышал ничего, кроме последних слов Одрика и не видел никого, кроме бледного лица его друга, которого он только что убил собственными руками.
— Магистр, — на плечо ему легла чья-то ладонь. — Что нам делать с остальными?
Амадиу обвел взглядом людей Лорра, побросавших оружие и переводящие испуганные взгляды то на Тома, то на тело своего лидера. Думается, смерть последнего выбила из них последние остатки духа — и теперь выглядели они скорее
