Заброшенный город - Рина Эм
Сам я живу тихой и спокойной жизнью, в гостинице, которую дядя открыл специально для охотников за сокровищами. Я помогаю дяде управлять гостиницей, присматриваю за хозяйством, работаю то в кухне, то в зале. Дядя говорит, так надо, чтобы я мог возглавить всё дело, когда он станет слишком старым. Надеюсь, это еще будет не скоро.
У меня есть все, о чем можно мечтать — будущее мое определено до самого конца жизни: я стану владельцем гостиницы и хорошей таверны, женюсь на Ирме, дочке старосты и на её приданое построю еще одну гостиницу. Ирма не красавица, толстовата, да к тому же еще и глупа как пробка. Охотники из отряда дяди Самдея пытались намекать мне на это и делали большие глаза, когда приходили на постой последний раз. Я едва сдерживал смех.
Какая разница, как она выглядит, когда за ней дают участок земли, деньги, её отец староста, а брат — начальник стражи? Стоит ли это самой красивой девушки в мире? Да тыщу раз! Одной красотой сыт не будешь, да и что она, красота? Навечно что ли? Нет ведь, красота очень быстро проходит и спустя двадцать лет ты все равно получаешь в женах старуху, только у меня кроме старухи будет еще и новая гостиница, а сам я буду обеспечен на всю жизнь и детям достанется.
Некрасиво? Ну что ж делать, зато практично. Когда пошел слух, что староста дает за своей дочкой хорошее приданое, мы с дядей не долго думали, покумекали вечер и решили — надо свататься — охотников становится все больше, и того гляди, кто-то еще построит тут вторую гостиницу и нас обскочит.
Так что через положенное время, мы с Ирмой поженимся и тут же заложим фундамент, участок мы с дядей присмотрели заранее, а в вечер после удачного сватовства поехали и внесли залог.
В ту ночь я лег в постель, улыбаясь сладким мечтам новой гостинице. Голова у меня кружилась от радостного предвкушения. Дядя открыл кувшинчик старого вина и мы выпили по кружечке за успех и удачу и он сказал, что построив гостиницу, я сразу начну ей управлять, а он останется тут, пока еще в силах. Эх-хэх, как же хорошо! Хотя я и не мечтатель, все же я им отдался мечтам и позволил себе немножечко покачаться на волнах блаженного предвкушения.
А вот отправиться в Пустошь я не мечтаю. Никогда не мечтал, разве, может, когда был ребенком, играл с друзьями в охотников за сокровищами. С тех пор много лет прошло, я вырос, а они нет.
Каждую ночь после сватовства к Ирме я засыпал, мысленно вычеркивая еще один день из оставшегося до основания новой гостиницы, и что уж говорить — предавался приятным мыслям.
Вот и теперь лежа в постели с натянутым одеялом, я уже закрыл глаза, когда неподалеку от моего окна устроились галашские парни, мои ровесники. Видно они присели на лавку под старой сливой, что растет у забора. Кажется, что она далеко от дома, но в ночное время, все разговоры, что ведут там, отлично слышно в моей комнате.
Речь у них шла об отряде Самдея и невольно я прислушался.
Завтра на рассвете Самдей и его спутники снова спустятся с обрыва и уйдут в Пустошь. Я и так это знал — его охотники и сам Самдей, жили в нашей гостинице и их планы были нам известны.
Самдей ходил в Пустошь, как я в чулан за маслом, что и говорить, он из тех, кто пошел туда еще двадцать лет назад, когда исчезли мураки.
И ребята у него в отряде хорошие, опытные, смелые. Вместе они не в первый раз ходили в Пустошь и пока что им везло. Ну как везло — возвращались целые и невредимые, и даже с добычей. Того что они приносили с собой хватило бы на пару лет безбедной жизни. Или на небольшой участок земли с домишкой. Достойная плата за то, что они рисковали собственной шкурой? Не знаю, кому как. По мне — так им всем не хватало умения хранить денежки, ведь как-то так случалось, что добытого им вечно не хватало и при таких доходах жили они от похода к походу.
Случалось, Самдей просил у дяди в долг. Нет, он всегда возвращал, но ведь то, что просил, говорит о многом.
Из отряда Самдея только Риа тратила деньги с умом — лечила у всех знахарок своего мужа, Къяла, уж на это она не жалела, но как говорят, новых ног не вырастить, так что и её траты почитай, что выкинутое в воду. Остальные и вовсе как по мне, деньги всё равно, что выкидывали. Да ладно, их дело.
Так думал я, прислушиваясь, как парни под сливой, перебивая друг друга, восхищаются Самдеем и говорят, как бы им хотелось попасть в его отряд.
Глупцы! Почему они не понимают главного — Пустошь, место не для прогулок и никакие сокровища не стоят жизни! Сколько охотников я видел — вооруженных до зубов парней и мужчин, уходящих в Пустошь! У них было всё — оружие, свитки с заговорами, защитные амулеты, арбалеты. Глядя на них, мне самому казалось, что эти люди непобедимы! Вон как они вооружены. Кто сможет с ними справиться?
Я видел, как они уходят — радостные и воодушевленные, их провожают восхищенные девушки и завидующие парни.
И иногда им долго везет, как везет отряду Самдея. Они возвращаются целыми и приносят какие-то вещи, но потом с их удачей что-то случается и ночью в наши окна стучит человек. Я встаю, впускаю его, бужу дядю.
Когда они немного приходят в себя, то рассказывают о том, что случилось. Я слышал самые разные истории, от некоторых волосы встают дыбом, и хоть дядя просит не слушать, я остаюсь.
Дяде я говорю, что эти истории нужно рассказывать на главной площади, перед всеми нашими парнями, которые мечтают о сокровищах Пустоши.
Подумав об этом я повернулся на бок и захрапел под смешки и бормотание за окном, а утром, еще до рассвета, меня разбудил дядя.
Он вломился в комнату и начал трясти кровать, возбужденно что-то говоря.
— Что такое дядя… — не открывая глаз бормотал я. Рань была несусветная, обычно я вставал чуть позже, после вторых петухов.
— К нам едет герцог Масарик! — повторил дядя и я тут же открыл глаза и даже подскочил в постели:
— Что?! Герцог?! Но…
