Будни, праздники, радости - Яна Тарьянова
— Она написала тебе сама? Тетя Виктория?
— Это было уже третье письмо. В первом она осведомлялась о моем здоровье и спрашивала, по-прежнему ли я не замужем. Во втором расщедрилась на подробные новости обо всех соседях — тогда-то я и узнала, что ты родила от беглого каторжника.
Дарина расхохоталась.
— А в третьем письме маменька сменила гнев на милость...
— Действительно, всего-то лет двадцать прошло!
— Семнадцать, — поправила Сусанна. — Когда она поинтересовалась, приеду ли я на праздник, я начала загибать пальцы, подсчитывая годы. И поняла, что прожила вне общины почти столько же, сколько в ней. Я уехала в восемнадцать. Сейчас мне тридцать четыре, вот-вот стукнет тридцать пять. Я отучилась в Институте Международных отношений, три года проработала в Поларской Рыбной Республике, два — на Ямале, и уже семь лет живу на человеческом континенте, имею дипломатический статус «персона гранта», дослужилась до младшего советника, получила медаль за вклад в развитие человеческо-оборотнических отношений. Ладно, признаюсь, медали выдали к юбилею открытия дипломатической миссии. Ничего особенного я не сделала. Работаю как все. Если честно, первым порывом было ответить маменьке: «Нет, не могу выехать в связи с ужесточением пропускного режима, всех люблю, передавайте всем привет». И я до сих пор не уверена, что отпуск в общине пойдет мне на пользу. Чувствую себя идиоткой, добровольно сунувшей лапу в капкан.
— Тетя Виктория не извинилась? Не сказала: «Доченька, я тобой горжусь! Ты всего добилась сама: поступила в институт с огромным конкурсом, закончила с красным дипломом, устроилась на хорошую работу»?
— Что ты! Она, вроде бы, и рада моему приезду, но продолжает поджимать губы. Еще бы! Я сбежала в столицу, отказавшись от прекрасных перспектив — могла бы выучиться на повариху и сыграть свадьбу с шакалом из соседней общины. Мама же мне тогда подобрала жениха — Мирона из Боярышницы. Мне не преминули сообщить, что Мирон женился, наплодил троих детей и считается одним из самых знатных свекловодов Лисогорского воеводства.
— Какая партия мимо просвистела! — покачала головой Дарина. — Сколько ты потеряла! Свекла! Как много в этом слове!..
Они дружно рассмеялись. Шакалята ненадолго замерли, насторожили уши, убедились, что ничего интересного не происходит и продолжили какую-то игру.
— Светлана! Не трогай банку с червями! — прикрикнула Дарина. — Это дядя Ларчик для рыбалки принес. Сейчас папа с волками приедет, заберет и пустит в дело.
Рысь сонно приподнял голову, осмотрелся по сторонам, свернулся в пушистый клубок и прикрыл голову лапой.
— Мне уже показали фотогалерею, — сказала Сусанна. — Твой муж симпатичный волк. Вы ждете второго ребенка? Собираешься вернуться в общину?
— Да, ребенка ждем. Я на четвертом месяце. В общину? Упаси Камул! Мы переехали в Лисогорск, обустраиваемся. Гвидон повесил дверку на вторую нору — она во дворе. Расставили мебель, сожгли электрический чайник и микроволновку, нашли доставку домашних обедов и хорошую пекарню.
— Молодцы! Ты не готовишь?
— Жарю яичницу, заморозку — котлеты, отбивные, рыбное филе — и лепешки. Мама уже который год уговаривает меня попробовать испечь кексик, но я опасаюсь прогневить Хлебодарную, которая не одобряет бесцельную трату продуктов. Особенно преднамеренную.
— Я иногда готовлю. Экзотические рецепты. У людей своеобразные специи — я имею в виду жаркие страны, не умеренный климат. Привезла немного. Если захочешь — возьмешь. У меня два чемодана сувениров. Надо распаковать, раздать соседям и детям. Специи, благовония, фигурки животных, маски из дерева.
— О! Я уверена, что это всем понравится. Подожди, пока приедет Гвидон, если нетрудно. Он любит такие развлечения больше детей. Не хочу, чтобы он потом отбирал подарок у Светланы.
— Конечно!
Они скрепили договор коротким объятием. Дарина пошла в родительский дом, наполненный голосами и запахами — на Праздник Второй Жатвы приехали её брат и сестра с детьми, стало шумно, тесно, мама сбивалась с ног, чтобы побаловать всех внуков сразу, да еще и Ларчик привел котят, потому что договорился идти с Гвидоном на рыбалку, чтобы не мешать Альме клеить очередную вежу.
Гвидон, Ярмил, Казимир и Бартош приехали через полчаса, на двух машинах. В этот момент в доме родителей Дарины разгорелся нешуточный скандал — Светланочка все-таки добралась до банки с червяками и добавила их в овощное рагу.
— А, может, не выбрасывать? — заикнулся Гвидон, глядя на маму Дарины, которая несла кастрюлю к компостной яме. — Червяков и вареных на крючок насаживать можно. Думаю, что Светланочка их случайно опрокинула. Или не она. Мало ли...
— Накопаешь новых! — припечатала разозленная мама. — И обедать будете маринованными кабачками с хлебом. Больше у меня для вас ничего нет.
Сусанна, привлеченная криками, выглянула из калитки и сразу же обратила на себя внимание волков. Пока Гвидон помогал маме выбрасывать рагу и вздыхал над червяками, Бартош и Ярмил вытащили из багажника шаманскую шапку, рассказали Сусанне, что добыли ее в честном бою с огромным ящером и предложили примерить. Казимир взял с заднего сиденья замшевый футляр и спросил, не хочет ли Сусанна вместе посмотреть в бинокль. На птичек. На рыбок. Или на звездное небо — сейчас полдень, но скоро стемнеет.
Шапка Сусанне понравилась, бинокль она тоже одобрила, но от немедленного наблюдения за птичками отказалась.
— Я привезла сувениры. Фигурки, специи, благовония, лицевые маски. Мне кажется, что одна из масок — обрядовая, посвященная охоте — очень подойдет к вашей шапке. Давайте проверим?
Распаковка чемоданов собрала во дворе тети Виктории почти всю общину. Дети и взрослые, затаив дыхание, следили за появляющимися диковинами. Фигурок из дерева и камня хватило на всех — семь слоников мал мала меньше Сусанна оставила родителям, а остальные слоны, носороги, бегемоты и крокодилы нашли своих хозяев. Гвидону достался воинственный носорог, Ларчику — крокодил, Дарине — шкатулка-черепаха с инкрустированной крышкой, Светланочке и ее двоюродным братьям и сестрам — обезьянки.
Маски впечатляли. Массивные, тяжелые, украшенные рогами, носами-клювами и высунутыми языками, расписанные яркими красками. Сусанна разворачивала оберточную бумагу, раскладывала маски на столе, рассказывала о назначении.
— Эти две применяются
