Консультант по счастливой жизни - Анастасия Славина
— Хм... — она понимающе кивнула.
— Вы пропустили поворот.
— Правда?! — Катерина стряхнула пепел в приоткрытое окно. — Да нет же, все верно.
— Мой дом правее.
— А мой — нет.
— Катерина... — устало протянул Лео. — Остановите машину!
— Ни за что! — она только сильнее надавила на педаль газа.
— Это похищение.
— Заявишь на меня? — она выбросила сигарету в окно. — Да ладно, Лео! Чашка чая не навредит твоей правильности. И Анне я не расскажу — мы с ней не подруги. Она просто обслуживает мой столик в кафе, — Катерина свернула к выезду из города.
— Не понимаю, зачем вам все это?
— Зачем?..
На доли секунды Катерина ушла в себя. Потом ее застывшее лицо натянулось улыбкой, снова стало привлекательным.
— Мне скучно, Лео. Скучно и одиноко! По-моему, это очевидно.
— Поэтому вы решили похитить мужчину.
Она хохотнула.
— Да ты романтик, Лео! Приехали.
Красный кирпичный дом Катерины находился на краю коттеджного поселка. Сквозь тонкие прутья металлической ограды пробивались кисточки веток тщательно подстриженных кустов. Низкие фонари освещали дорожки, выложенные декоративным камнем. Казалось бы, в таком доме должны сниться прекрасные сны.
— Пойдем, Лео, — Катерина сбросила с плеч короткий плащ, перекинула его через локоть. В декольте ее джемпера блеснула цепочка. — Вернешься домой на такси, за мой счет.
— Я не тот, за кого ты меня принимаешь.
— Уверена, так оно и есть. Пойдем. И не шуми: сына разбудишь.
Катерина стояла у кованой калитки, под светом уличного фонаря. Короткие темные волосы подчеркивали благородную белизну кожи. Джинсы цвета индиго обтягивали крепкие длинные ноги. Красивая, взрослая, умная женщина. Что она творит?..
Лео посмотрел на небо — глубокое, звездное. И пошел за Катериной.
Дверь им открыла заспанная женщина лет пятидесяти.
— Хорошо покушал, быстро уснул, все в порядке, — шепотом отчиталась она, бросив короткий взгляд на Лео. — Катерина Валерьевна, я пойду тогда.
— Да, спасибо. Завтра — как обычно, — Катерина жестом пригласила Лео на кухню. — Не бойся, мой сладкий, Мэри Поппинс умеет хранить секреты.
— Я не боюсь.
— Вот и отлично. Скоро вернусь, — она включила чайник и, прикрыв за собой дверь, ушла.
Тишину кухни постепенно вытеснял гул закипающего чайника.
За окном поблескивал пруд с дрейфующей луной. Подул ветер, помял водную гладь — и луна утонула.
Лишь бы Катерина ничего не вытворила. А то явится на кухню в одних чулках с подвязками… Фантазия зацепилась за чулки, и Лео поднялся со стула, чтобы занять мысли поиском чашек.
Катерина вернулась в легком черном платье чуть выше колена, босиком. Заварила чай.
— Я тоже умею хранить секреты. Расскажешь мне свой? — Катерина прислонилась к столешнице возле Лео, прикурила сигарету, прикрывая ладонью огонек зажигалки.
— Нет никакого секрета.
Она звонко чихнула.
— Вот видишь! У меня аллергия на вранье. На самом деле, все просто, Лео. Тебя не сломать, не согнуть, не уговорить сесть в машину. Но когда дело касается Анны, ты готов принять от меня любую помощь. И близок к тому, чтобы попросить ее самому. Ты блефуешь. Я чувствую это так же явно, как горечь сигаретного дыма на корне языка. Что ты на это скажешь?
— Где ваш муж, Катерина?
Она усмехнулась, резко опустила голову. Пряди волос закрыли ее лицо.
— Это такой же неприличный вопрос, Лео, как и вопрос о возрасте женщины, — Катерина глубоко затянулась. — Но я отвечу: мне тридцать восемь, и мой муж где-то на нефтяной вышке. Теперь твоя очередь отвечать на мои неприличные вопросы. Сколько у тебя было сексуальных партнерш?
Лео фыркнул. Налил себе чай в кружку и сел с ней за стол.
Катерина улыбалась так широко, что ей неудобно было затягиваться сигаретой.
— Ты покраснел, Лео? Нет? Показалось? — она открутила пробку от бутылки и плеснула виски в стакан. — Ты остался ночью наедине с одинокой женщиной, спаиваешь ее — и не можешь ответить на такой простой вопрос. К слову, назвать свой возраст требует от женщины куда больше мужества. Так сколько?
— Хотите сделать из меня альфонса?
Катерина рассмеялась, запрокинув голову.
— Тогда бы я предложила тебе денег! Нет, Лео. Мой вопрос напрямую связан с тем, чем ты занимаешься или делаешь вид, что занимаешься. Поясню. Я думаю, не все люди способны быть счастливыми. Для этого надо иметь предрасположенность. Ведь состояние счастья подразумевает способность отдавать. Понимаешь ли, счастье — не редкий сиюминутный приступ, а долговременное, постоянное — в одиночестве невозможно, верно? Должен быть кто-то, с кем ты можешь поделиться тем, что имеешь: мыслями, чувствами, эмоциями, эротическим опытом. Кто-то равный тебе, — Катерина отпила виски, поморщилась. — Так вот, у меня, например, нет такой предрасположенности: я не люблю отдавать. Умею, но не люблю. И как же хорошо, что счастье вполне можно заменить удовольствиями. Удовольствия я люблю и ценю. И готова за них платить, — она достала из морозильника пакет со льдом и выдавила несколько кругляшей в стакан с виски. — В этом огромное преимущество удовольствия над счастьем — удовольствие можно купить.
Лео подумал, что удовольствие было не таким уж и хорошим заменителем счастья, раз Катерине не спалось по ночам. Но вслух он сказал другое:
— И как эта концепция связана с вашим очень личным вопросом?
— Очень просто, Лео! Представь: что, если Анна тоже не способна отдавать? Дети не в счет — иногда отдавать им ты вынужден, это не свободная воля, а плата за сон и тишину. А дети у Анны очень шустрые... Вот не надо этого скепсиса, Лео! Мы же просто размышляем, — она отпила виски, покрутила стаканом, слушая, как лед тихо бьется о стеклянные стенки. — Допустим, Анна умеет отдавать детям, но это вовсе не значит, что эта способность передается на взрослых. Развод, кстати, отличное тому подтверждение. Так вот, что, если у Анны нет предрасположенности к тому, чтобы быть счастливой? Тогда твоя работа — предложить ей заменитель сахара, кое-что очень похожее на натуральный продукт — на счастье. Тебе надо научить ее получать удовольствие от жизни. К слову, сделать это так же непросто, как и научить счастью. А значит, мой вопрос уместен. Так сколько?
Лео посмотрел в окно. Луна в пруду так и не всплыла.
— Пять или шесть.
— А точнее?
— Четыре.
— Маловато... Пей чай
