Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1979 год
Да, здесь птицы умеют за себя постоять. В их поведении поражает отсутствие скрытности. Впрочем, на птичьем базаре это оправдано. Как замаскируешь этакую ораву? Птицы берут солидарностью.
А вот одиночные птицы открытой тундры, к каким только уловкам они не прибегают, чтобы отвлечь врага! Кулик-галстучник при опасности осторожно слезает с гнезда, отходит в сторону и вдруг делается заметным. Он еле-еле тащится, распушив хвост, и волочит за собой по земле «сломанное» крыло. Кулик-сорока, тот начинает демонстративно насиживать пустое место. И так это здорово у птиц получается, что найти гнездо можно, только вооружившись терпением и знанием их уловок. Поморники будут «обрабатывать» вас вдвоем. Одна из птиц прикидывается раненой и старается привлечь к себе внимание, а другая, незаметно подлетев, атакует с воздуха. Я несколько раз засекала гнездо по насиживающей птице и шла прямо на него, стараясь не сбиться. А это довольно трудно, ведь в тундре почти никаких ориентиров — ровное каменистое пространство. И все-таки часто отвлекалась на птиц — столь они назойливы. А посмотреть в птичью сторону— все, пропало дело, цель потеряна из виду. С некоторым смущением должна признаться, что внутренний голос неоднократно уговаривал меня попытаться поймать «раненую» птицу. И я поддавалась, прекрасно зная, что это уловка! Затрудняюсь это объяснить психологически.
Вообще птицы демонстрируют чудеса изворотливости, приспособления и маскировки. Кулики, утки, поморники — все эти северяне сооружают гнезда не на деревьях, а прямо на земле, там, где до них легче всего могут добраться четвероногие хищники. Что делать, деревья здесь не растут! Кроме того, летом в северных широтах лучше прогревается почва и приземный слой воздуха. Именно поэтому птицы селятся как можно ближе к земле, ведь у новорожденного птенца еще не сформировались механизмы поддержания температуры тела. Только кажется, что птицы живут в одном районе, в одинаковом климате. Это совсем не так! Есть такое чудо — микроусловия: небольшой бугорок, который укроет птицу и гнездо от ветра, ветровая «тень» с подветренной стороны ущелья, где птица может ловить летающих насекомых, и так далее. Птицы широко используют разные микроклиматические условия или даже искусственно их создают: скучиваются в холод, строят норы и гнезда. Да и чем, как не микрорельефом, являются сами гнезда!
Живет на самом берегу Баренцева моря трясогузка, та самая, которую вы встречаете в средней полосе на берегу речки или неподалеку от жилья человека. Она относительно молодой иммигрант на Севере, пришедший вслед за отступавшим ледником, и природа еще не наложила на трясогузку отпечаток здешних специфических условий. Поэтому и селится трясогузка на более мягких микроклиматических «островках» — в маленьких оазисах тундры, в траве, где легче замаскировать гнездо. А крачки и галстучники приспособились к специфике Севера вполне. Вместо гнезда у них небольшая ямка в песке, а в ней яйца — зеленоватые, пятнистые. Контуры яиц сливаются с окружающим фоном, и вместо них видишь лишь темные пятна, которые принимаешь за камушки. На каменистых россыпях, где эти птицы устраиваются для выведения птенцов, гнездо из пуха, травы, прутиков сразу бросится в глаза, да и ветром его раскидает на открытом пространстве. А тут ямка, ветровое затишье, птице уже теплей.
На птичьих базарах самые удобные, широкие карнизы в центре колонии заняли кайры. На уступах победнее расположились чайки-моевки, самые многочисленные обитатели базаров. Стоя столбиком на единственном яйце, кайры напоминают собой пингвинов. Гнезда нет и в помине. Когда один из родителей улетает в море кормиться, его сменяет другой. При «сдаче караула» яйцо осторожно перекатывается с лапки на лапку. Большое, зеленоватое — в нем теплится будущая беспокойная жизнь. Оно почти конусовидное и поэтому совсем не катится на наклонной плоскости, а, сделав поворот вокруг острого конца, остается на прежнем месте. Важное биологическое приспособление, учитывая узость карниза и ту суетливую жизнь, что царит в колонии!
...Ночь. Странная белая ночь полярного лета. Небо над морем расчерчено оранжевыми и зелеными полосами заката. А над ним солнце. Ночь и тишина. Как связаны в природе и в сознании эти два слова! Но не здесь, не в птичьем царстве. Сейчас ночь, но отлив, а значит, птицы на отмели: выискивают среди водорослей рачков. Вон, кажется, косяк рыбы подошел. Какое оживление на птичьем базаре! А в колонии крачек, расположенной на большой каменистой луде неподалеку от нас, царит, на наш взгляд, просто хаос. Как птицы находят свои гнезда в такой неразберихе? Решили понаблюдать. Для эксперимента соорудили из мешковины небольшой шалаш, замаскировали его под куст и обосновались на луде. Шалаш показался крачкам довольно безобидной вещью, а про наше присутствие внутри птицы удивительно быстро забывали.
Очень скоро мы убедились, что жизнь колонии идет организованно и упорядоченно: ни разу птицы не спутали своих гнезд. Осмотрев яйца в нескольких гнездах, мы не обнаружили двух одинаковых. Может быть, птицы узнают свои яйца? Мы их поменяли в двух соседних гнездах. Крачки, вернувшись, не обратили внимания на подмену. Тогда мы откатили одно из яиц немного в сторону: которое из них крачка будет насиживать? Увидев «непорядок», крачка клювом закатила яйцо обратно в ямку. Когда мы откатили его еще дальше, птица вообще перестала обращать на него внимание. По-видимому, птицы ориентируются на само гнездо, на его местонахождение по своим особым птичьим ориентирам, тем более что присыпанные песком яйца крачка легко откапывала.
Эксперименты, поставленные биологами, показали, что чайки обладают инстинктом возвращать обратно выкатившееся из гнезда яйцо, ведь ветер да и сама птица могут его вытолкнуть. Но в природной обстановке это может быть только яйцо. Поэтому в процессе эволюции у птиц не вырабатывалась способность отличать его, например, от пинг-понгового шарика, а тем более от другого, чужого яйца. В литературе описан случай, когда чайка насиживала подложенную ей в гнездо электрическую лампочку...
Но вернемся к нашим крачкам. Позже вылупившиеся птенцы начали совершать прогулки в отсутствие родителей, и крачки, вернувшись с кормом, пихали его в любого птенца, который оказался рядом с их гнездом. Свой — чужой, разбирать некогда, заморозки на носу! Только так, в коммуне, и можно вынянчить потомство.
Холодно, очень холодно, хотя еще далеко не осень. Только пригрело солнце, и вот уже снова задул ветер, принес хлопья снега. Птицы на гнездах повернулись головой к летящему снегу, так ветер легче обтекает тело. Снег ложится на цветы, чтобы завтра растаять, ведь все-таки лето.
Гнездо надолго не может оставаться открытым холодному ветру. Поэтому родители насиживают его по очереди. Такой порядок у куликов, у чаек. А как же утки? Ведь у них насиживает яйца и выводит птенцов одна самка. Но эволюция и тут нашла выход из положения. Один из них — знаменитый пух северной утки — гаги. Из него гага сооружает гнездо, и яйца надежно укрыты от непогоды. Гагачий пух ценится как уникально легкий и теплый материал. Самка выщипывает его из своей груди, а если при постройке гнездо гибнет, тут привлекается супруг. Самка выщипывает из него пух, и он, громко протестуя, спасается бегством. Итак, утепленное гнездо, подогрев его собственным телом... Но этого мало. Кайрам часто приходится класть яйца прямо на заснеженные карнизы, а найденные нами яйца гагары были наполовину затоплены холодной озерной водой. Видимо, здесь дело еще в биохимии белков — яйца и эмбрионы обладают какой-то особой физиологической и биохимической морозоустойчивостью.
Масса тонких, поразительных приспособлений — и все затем, чтобы вывести потомство именно здесь, на суровом Севере. И многотысячекилометровые перелеты ради того же. Немного странно все это. То есть гипотез, объясняющих перелеты и особую тягу птиц к Северу, хватает. Но окончательного ответа, зачем все это так необходимо многим и многим птицам, у нас нет. Похоже, что-то в самой жизни стремится к пределу, и вот птицы лепятся к самому ее краю вопреки всему. Есть в этом какая-то, еще до конца нами не понятая мудрость. Или просто необходимость? Может быть, только штурмуя передний край, жизнь и способна развиваться?
Многое за это говорит в теории эволюции. Но мы еще не знаем всего... И Север как раз то место, откуда еще многое может открыться.
Мария Жарская
Дхоу исчезает за горизонтом
Когда яркий свет дня без перехода сменяется темнотой, по узкой улочке, ведущей к порту, спускается к берегу старый человек с бидоном керосина в руках. Темнота не мешает ему — за долгие годы он выучил дорогу. Обходя выбоины и бухты канатов, он уверенно идет к каменному столбу у самой воды и отодвигает предохранительное стекло большой лампы, укрепленной на вершине столба. Старик доливает в ее резервуар керосин, подправляет фитиль и идет дальше: осталось еще пять фонарей.
