Заячье сердце - Полина Ветер
— Какой ты слабенький, Крючковский. Как же Оксанка с тобой жить будет? Если ты на ходу рассыпаешься?
Как тут не подколоть. Это ж моё любимое занятие.
— Она со мной жить не будет. — Спокойно так, поднимаясь.
Хочется сказать ему, что я тоже на это надеюсь. Но вовремя затыкаю язык куда подальше.
Дима ложится на диван вдоль. Похлопывает по мягкой обивке рядом, показывая, куда мне нужно устроиться.
— Ты издеваешься? — Складываю руки на груди, подняв брови вверх.
— Да ладно! Боишься меня что ли? Я не кусаюсь. Иди сюда. — Снова хлопает.
Расстояние от парня до края дивана — сантиметров тридцать. То есть, я должна лечь вплотную к нему, а то ещё и ногу на него закинуть, чтобы удержаться. Зашибись, придумал.
— Мы не уместимся. — Отрицательно киваю головой.
— Тут бегемот уместится. Пошли.
Он так спокойно говорит, а я чувствую, что начинают дрожать руки.
Нам нельзя находиться в такой непосредственной близости. Это плохо закончится.
Дима так не думает, потому что ждёт, когда я уже сдамся.
Да пошёл он к чёрту! Мы ж не в детском саду…
Решительно плюхаюсь на предложенное место, задев его буквально всеми частями тела. Кажется, даже приложив локтем в лоб.
Сам напросился, я тут не причем.
— Ну? — Подгоняю его поскорее закончить этот балаган.
— Слушай, ну мы ж друзья с тобой. Чего ты так бесишься?
Друзья не целуются! Тупоголовая ты дубина.
— Не бешусь я. Показывай уже.
Вместо этого, Димка распределяет нас на диване, как ему кажется, чтобы было удобнее — свою руку кладёт мне под голову, а мою ногу действительно закидывает себе на бедро.
Я начинаю закипать. И не только в моральном смысле. Он провоцирует меня. И делает это с таким видом, будто не понимает в чём проблема.
Я не знаю, зачем всё это. Внешне я не в его вкусе. Характер у меня тоже не сахар.
— Вот. — Открывает приложение на телефоне. — Смотри, их тут куча. И все красивые.
Выдыхаю.
Ладно.
Мы просто выберем вазу.
— На какую цену ориентируешься?
— На цену не смотри. Главное, чтобы понравилась тебе.
Он листает бесконечную ленту с фото китайских ваз, и я понимаю, что выбрать одну действительно, офигеть, как трудно. Просто глаза разбежались.
По ходу просмотра мы обсуждаем некоторые из них, но я сосредоточена больше на своей ноге, которая почти онемела от напряжения, когда его ладонь, будто невзначай, устроилась сверху.
«Он делает это нарочно» — Повторяю себе. — «Не поддаваться на провокацию».
— Вот эта вроде неплохая. — Охрипшим голосом пытаюсь вернуться в реальность.
— Пузатая какая-то. Тебе точно нравится?
Дааа…
Нет!
Мне не нравится, что сейчас происходит.
От его близости и запаха голова куда-то плывёт. Горячие пальцы уже прожгли дыру на бедре. И я абсолютно не сконцентрирована на вазах.
— Мы так до утра не выберем.
— Я думал, ты мне поможешь, а получается, вдвоём ещё хуже запутались…
Его фраза звучит двусмысленно.
Я фокусирую взгляд на телефоне из последних сил.
Почему?
Ну почему я так реагирую?
И почему сейчас, когда на полпути уже к своей давней мечте?
Это неправильно.
— Рука устала. — Говорит тихо, опуская телефон. — Закажу эту, пузатую.
Теперь я полностью в кольце его рук, и чувствую, как его подбородок касается моей головы.
— Мне домой пора. — Тоже тихо, и как-то неуверенно.
— Останься. — Шепчет мне в макушку.
— Мы не сможем спать тут вдвоем.
Меня уже трясёт всю. И я понимаю, что дурная половина меня не хочет никуда уходить. Уж себе-то врать не стоит.
— Я разложу диван.
— Зачем, Дим? — Поднимаю глаза, чтобы видеть его лицо.
— Не хочу один оставаться. С тобой тепло. — Он улыбается как-то странно, а я отодвигаюсь немного, мне дышать трудно. — Обещаю, не трогать тебя, если боишься. Даже целовать не буду. Пообнимаемся только и всё.
Я мечусь между желанием убежать трусливо, сверкая пятками, и остаться тут навечно.
В мысли какими-то острыми иголками проникают воспоминания о Корзуне, но их быстро стирают Димкины пальцы, которые с бедра перемещаются мне на щёку.
Он водит ими по лицу, внимательно следя глазами, которые сверкают, когда я, в ответ на прикосновения, приоткрываю губы.
Его лицо наклоняется ко мне. Я уже не дышу, но последние отголоски здравомыслия складываются в одну фразу:
— Ты же обещал.
Голос подводит меня, хрипом украшая тембр, а Дима стискивает меня сильнее.
— Ты моей смерти хочешь. — Снова куда-то в макушку.
— Я же говорю, лучше мне домой пойти…
— Ладно, всё. Прости.
Он поднимается вместе со мной.
— Я пока приготовлю постель, а ты можешь в душ сходить. Сейчас полотенце найду.
Я же не собираюсь на самом деле у него ночевать?!
Это какой-то цирк. У меня совсем, похоже, черепушка отказала…
В ванной я рассматриваю своё отражение.
Щёки горят и глаза блестящие и бешеные. Просто красотка. На мне простые джинсы и худи, волосы растрепались и теперь паклями торчат в разные стороны. Как такое вообще может кого-то привлекать?
Кошусь на футболку Выскочки, которая приготовлена для меня. Она огромная и пахнет им — я уже обнюхала…
— Ладно. Будь, что будет. — Говорю себе в зеркало. — Он не обидит меня. Мы просто поспим в одной постели.
В этот момент мне очень хочется позвонить Мироновой, спросить совета. Она ведь оказалась права насчёт Димки. По крайней мере, в физическом плане я его привлекаю.
Но это было бы тупо. И я сама уже должна принимать решения и отвечать за них. Хотя, если честно, абсолютно не уверена в себе.
— Ванная свободна. — Говорю, когда возвращаюсь в комнату.
— Да, иду.
Крючковский проходит мимо меня, даже не касаясь, а душа в пятки уходит.
Всё-таки я погорячилась.
Вряд ли смогу без потерь перенести эту ночь.
Я ложусь на приготовленную постель, отмечая, что придётся спать с ним под одним одеялом.
Какого хрена?
Мы даже не такие уж друзья. Скорее просто знакомые с детства люди.
К тому же я девушка, а он парень. И мы целовались вчера, я ещё помню вкус его губ.
Пора, наконец, ответить себе на вопрос: «Что я здесь делаю? Неужели он действительно нравится мне?».
Но ведь и Ваня мне нравится!
Оооой… Почему это со мной происходит?
То ни одного, то два сразу…
Пока я рефлексирую, Димка возвращается в комнату.
Глядя на меня, завёрнутую в одеяло по самый нос, ухмыляется:
— Тебе не холодно? Может окно закрыть?
— Нет. И так нормально.
Наитупейшая ситуация.
Почему-то именно с ним всегда я чувствую себя неловко. С Корзуном такого не было. Он просто располагал к себе.