Начало пути - Павел Барчук
Бутурлин развёл руками и с наигранным сожалением пожал плечами. Типа, он очень хочет, чтоб все было хорошо, но обстоятельства сильнее.
— Так! Прекращай балаган. Составь список, и уже после этого выдвигай свои условия. — Блондинка резко крутанулась на месте, повернувшись к Бутурлину спиной. Напоследок ему достался ее выразительный, недовольный взгляд. — Устроили тут… Общество мёртвых поэтов…
— Ну, почему же? — Наследник спустился до самой нижней ступеньки и теперь стоял там, глядя на меня с вызовом. — Разве класс против?
— За! — Моментально отреагировал Головин.
А потом еще несколько голосов из толпы моих новых «товарищей» подтвердили, что идея отличная.
— К тому же, мы все с самого начала вместе. А этот выскочка только появился. — Добавил Шереметев. — Пусть докажет, что достоин находиться среди нас.
— Это бунт? — Любовь Ликерьевна обвела учеников недовольным взглядом. — Антон Лерманов принят в школу Советом правления. Вы что-то путаете, мне кажется, ребятки. Ученики не имеют голоса в подобных вопросах.
— А мы и не будем. Он сам уйдет, если не выполнит все пункты своего героического списка. — Бутурлин стоял, сунув руки в карманы и улыбался еще шире.
Ну, красавчик. Нормально так придумал. Сейчас я либо должен зассать и соскочить с этой темы. Либо согласиться с тем, что выполню все, что мои одноклассники напишут в долбанном списке. В первом случае я буду выглядеть трусом и никогда не добьюсь авторитета. Во втором случае я буду выглядеть идиотом, согласившимся рискнуть ради хрен его знает чего. Думаю, выбор вполне очевиден.
— Любовь Ликерьевна… Не сто́ит тратить время на пустые разговоры. Я согласен с предложением Макса. Новый человек должен пройти проверку. Не вопрос.
— Антон… Ты что творишь… — Ангелина моментально нарисовалась рядом и принялась шепотом возмущаться. Не знаю, с кем она говорила. Я полностью ее игнорировал.
— Но обсудим условия сразу. Чтоб мне потом не выкатили простынь с заданиями в количестве сорока штук. Проверка? Не вопрос. Пять пунктов, принятые коллективным решением. Никаких игр с законом. В случае, если я их выполню, мое присутствие в классе признается всеми на сто процентов. И больше никто… — Я медленно окинул взглядом всех присутствующих, потом снова повернулся к Бутурлину. — Никто не ставит под сомнение мое право находиться в этой школе.
— А если ты выполнишь все пункты, то будешь настоящий герой. — Громко засмеялась Лопухина и несколько раз хлопнула в ладоши. — Ух, как круто! А то скукотища сплошная… И в подарок, в качестве вознаграждения, получишь свидание с любой девочкой из класса. Да⁈
Варвара посмотрела на своих подружек, которые толкались рядом. Им, похоже, идея понравилась. Да и вообще, если изначально Бутуроин планировал придать этому всему какой-то трагичности, по итогу вышло наоборот. Народ предвкушал развлечение.
— Да. Но я хочу в качестве вознаграждения свидание с конкретной девочкой из класса. — Моя улыбка стала такой широкой, что даже щеки заболели.
— Мммм… — Лопухина игриво подмигнула. Наверное, была уверена, я назову ее имя. — И какой же?
— Вот с ней. — Ответил я и указал рукой в сторону Морозовой.
Спасение «утопающих» — дело рук их врагов
В кабинете Романовского висела гробовая тишина. Настолько плотная и тяжёлая, что при желании ее можно было резать ножом. Я именно в данную минуту понял смысл этого выражения. Потому что от мрачного молчания Ликвидатора реально возникало ощущение, будто меня сейчас придавит неподъёмной плитой. Могу ошибаться, но, видимо, он чем-то сильно недоволен.
— И как ты это объяснишь? — Выдал, наконец, полковник.
А, нет. Не ошибаюсь. Он на самом деле сильно недоволен. Даже, наверное, точно знаю, чем конкретно.
— Вы про школу? — Я стоял напротив стола, за которым расположился хозяин дома.
Кстати, не могу сказать, будто имелось чувство дискомфорта. Просто слегка напрягало, что он молчит. А расчет был, похоже, на это. На попытку вывести меня из себя, заставить нервничать. Психологическое давление. Типа того.
— Я про школу. — Повторил за мной Романовский, а затем обернулся, взял на полке шкафа, находившегося за его спиной, бутылку с золотистой жидкостью, налил больше половины стакана и залпом выпил. Вот теперь, все по классике. Теперь это точно не кофе. Зоя он начал с таких порций. Учитывая мой подход к решению насущных вопросов, сопьется еще, чего доброго.
— Ну…что сказать? День прошел продуктивно… — Начал я издалека.
— Продуктивно⁈ — Романовского буквально подкинуло на месте. — Ты избил Бутурлина, засветился перед всей школой и завоевал несомненный интерес со стороны учителей. Этот пацан давно нарывался. Он заслужил хорошего леща. Ах, да… Еще Анечка Морозова, наконец, имеет шанс попасть на свидание. Думаю, ее отец будет счастлив. Не факт, что его порадует кандидатура ухажёра, но несомненно обнадежит, что его дочь хотя бы согласилась на подобное мероприятие.
— Не пойму…Вы ругаете или хвалите? — Я переступил с ноги на ногу. Интересно, очень будет нагло с моей стороны, если скажу, что задолбался стоять…
— За перечисленное — хвалю. Но какого черта ты согласился на этот цирк⁈ Испытание…Ты понимаешь, что Бутурлин сейчас составит такой список, от которого глаза на лоб полезут. И не только у тебя! Что за ребячество⁈
— Вам уже рассказали…
Похоже, доложились из школы. Лина с папашей вроде не разговаривала. Когда мы после уроков вернулись в особняк Романовских, она припарковалась, повернулась ко мне и категорически заявила.
— Я не самоубийца, к отцу с такими новостями не пойду. Сам шуруй и рассказывай.
Это были первые слова, сказанные Ангелиной с того момента, как мы покинули школу.
Она выскочила из тачки и резво скрылась в доме.
— Ну, класс… — Я пошел следом. Однако в отличие от девчонки прятаться не стал. Не вижу в этом смысла, во-первых. Во-вторых, уверен в своих действиях целиком и полностью. Поэтому двинул сразу на поиски Романовского.
— Сергей Сергеевич изволят в кабинете работой заниматься. — Сообщил мне дворецкий.
— Ох ты ж е-моё…– Я усмехнулся, — Изволят они…
Эта тенденция впихивать во все возможные и невозможные места фишки из прошлой жизни меня всегда веселила изрядно. Дворяне, чтоб их… Правда, здесь, в столице этого в разы больше. Скоро, глядишь, начнут бороды отпускать и шапки в метр высотой носить. Или писать слова на «ять».
Дворецкий окинул меня недовольным взглядом и удалился с гордо поднятой головой.
— Ну, кабинет, значит — кабинет. — Я кинул рюкзак на кресло, стоявшее в гостиной, и отправился объясняться с Ликвидатором.
— Ты понимаешь, какой это риск? — Спросил он, как только первая волна гнева сошла на «нет».
— Понимаю. Но риска не будет. Что способен придумать этот пацан из того, с чем я не смогу справиться? Вы ведь не Лина. Она, да. Психует. А Вы должны понимать, мои действия — самая короткая и успешная дорога к тому, что задумано.
— Черт… — Романовский выбрался из-за стола и подошел к высокому, стрельчатому окну. Уставился на сад, который виднелся за стеклом. Теперь мне пришлось рассматривать его спину.– Ты прав. Это я понимаю. Твое появление перевернуло их обыденную жизнь с ног на голову. И, да, дружба, которая начинается с вражды, чаще всего оказывается самой крепкой. Но нас, конечно, не это волнует. В любом случае, если ты докажешь свое лидерство Наследникам, дальше все пойдет, как по маслу. С Морозовой тоже отлично придумал. Девчонка, скажем прямо, далеко не красавица. Да и обаяния там нет никакого. С общением у неё тоже не задалось. По крайней мере, привлечь ее внимание ты смог наверняка. Но чертовы испытания не дают мне покоя. По этой же причине звонил директор школы. Их там сильно беспокоит, что Бутурлин выдвинет опасные для жизни требования насчет этих заданий. Остальные его поддержат. Подросткам свойственно недооценивать риски. А отвечать за моего племянника неохота никому. Обезопасили себя. Мол, если вдруг что, мы предупреждали.
— Слушайте, я уверен в себе на сто процентов. Обычному человеку пришлось бы туго. Но мы с Вами знаем, я не обычный человек. Все будет хорошо.
— Ты меня утешаешь? — Романовский обернулся. В его взгляде было удивление.
— Нет. Я говорю, что все идёт, как надо. Не более…
— Ну, что ж… Думаю, самое время обсудить еще кое-что… — Полковник отошел от окна и снова сел в кресло.
В этот момент дверь в кабинет тихо скрипнула. На пороге появилась Лина. Вид у нее был смущенный и виноватый. Видимо, девчонка
