Дочь Эйтны - Карин Рита Гастрейх
— Я хотела бы присутствовать при твоей встрече с ними.
— Уверяю, в этом нет необходимости, — он низко поклонился, его тон стал вежливым, но финальным. — У нас все в порядке.
Глава шестая
Леди Соня
Тэсара наблюдала за спящей Элиасарой. Светлые волосы девушки разметались по подушке. Ее грудь вздымалась и опускалась в тихом дыхании; кажущийся покой ее снов резко контрастировал с неустойчивым ритмом сердца королевы. Тэсара сморгнула слезы, разрываясь между огромной радостью от этой простой роскоши и кипящей яростью из-за того, что ей так долго отказывали в ней.
Детство ее дочери почти исчезло. Тэсара не познает удовольствия наблюдать за тем, как Элиасара растет изо дня в день, восхищаться каждым ее достижением, будить ее теплым поцелуем или усыплять историями о давно минувших временах. В самом деле, она могла никогда не услышать, как Элиасара назовет ее матерью.
Она наклонилась, чтобы поцеловать Элиасару в лоб. Девушка пошевелилась, но не проснулась. Отвернувшись от прикосновения матери, она пробормотала имя отца. Она глубже закуталась в одеяло, сдвинув брови.
Нелегкой задачей было подавить ярость Элиасары. Глаза девушки опухли от пролитых слез, щеки были в пятнах, словно в лихорадке.
— Вы должны дать ей время, — тихие слова Сони поманили Тэсару от постели.
Глубоко вздохнув, Тэсара встала и отошла.
Соня предложила горячую чашку чая. Тэсара с благодарностью согласилась, прежде чем сесть перед очагом. Летняя ночь принесла с собой странный холодок, и ярко-желтый огонь мало помогал отгонять мучившую ее дрожь. Успокаивающий напиток Сони имел вкус мяты, ромашки и неизвестных трав. Тэсара сделала большой глоток и наслаждалась теплом, поселившимся в ее животе.
— Помолимся Богам Грома, чтобы каждая ночь не была такой, как сегодня, — сказала она.
С шорохом юбок Соня заняла место рядом с ней.
— Принцесса Элиасара была под чарами Короля-Мага в течение очень долгого времени. Мы не можем ожидать, что она сразу вырвется из этих теней.
— Но говорить о нем так… — сердце Тэсары болезненно сжалось. — Она любит его, Соня. Она называет его бастардов братом и сестрой. Она даже относится к этой ведьме с любовью и умоляет меня вернуть ее. Я ее мать, Соня! Десять лет мне отказывали в ее обществе. Как она может просить меня о таком?
— Вы были терпеливы с ней сегодня. Она запомнит это и научится любить вас.
— Не так, как она любит своего отца и его шлюху.
— Больше, чем она их любит, и уж точно больше, чем своего дядю.
— Пенамор, — Тэсара закатила глаза. — Он очень трудный человек, чтобы любить.
— Он уже ударил ее один раз.
— Что?
— Когда она просила — нет, требовала, чтобы он отправил ее домой. Весь двор был свидетелем. Вот почему Пенамор срочно забрал вас. Вам предстоит создать мост между регентом и его двоюродной племянницей, а также подтвердить намерение Элиасары претендовать на корону. Если вы не преуспеете, то и все это начинание потерпит неудачу. Наши люди опасаются поднимать оружие против царства магии. Они не нападут на Мойсехен под разделенным правлением.
— Возможно, так было бы лучше
— Да? — Соня сделала глоток из чашки. Свечи мерцали под дуновением ветерка.
— Нет войны, нет кровопролития, — повторила Тэсара слова Доброй Матери. — Никаких страданий, никаких раздоров. Это простой рецепт.
— За исключением того факта, что Эоган и Элиасара всегда будут противостоять друг другу из-за своего наследия. Если мы сейчас не убьём незаконнорожденного принца, то он найдёт способ убить её. Вы не можете этого отрицать. Это путь королей; особенно путь королей-магов.
Тэсара взглянула на спящую дочь.
— Не волнуйтесь, — сказала Соня, словно прочитав ее мысли. — Она не проснется.
— Как ты можешь быть уверена?
— Секреты старухи, — темные волосы Сони были с проседью, а руки с возрастом начали покрываться пятнами. Ее внешний вид большинство сочло бы неприятным, с пухлыми щеками и маленьким крысиным носом.
— Твоя семья… — Тэсара запнулась на своем вопросе, смутившись, что не может вспомнить, в какой провинции они жили. — Они в порядке?
Соня выразила свою благодарность легким кивком.
— Многих мы потеряли на войне. Те, кто выжил, заняли землю моего отца и были щедро вознаграждены нашим лордом-регентом.
— А ты не женилась?
— При всем уважении, моя Королева, как вы думаете, кто в этом королевстве хотел бы взять меня? — карие глаза Сони сверкнули.
Тэсара задавалась вопросом, всегда ли была эта тень негодования, или это был новый элемент последних лет. Ностальгия захлестнула ее сердце, тоска по тихой вере своих сестер, покою, свободному от цинизма или обиды. Мир, нетронутый мужчинами.
— Такая преданная и дисциплинированная женщина, как ты, — сказала Тэсара, — из хорошей семьи и пользующаяся благосклонностью моего дяди, была бы прекрасной парой для многих.
— Женитьба означала бы отказ от вас, моя Королева.
Это удивило Тэсару.
— Я освободила тебя от службы, когда присоединилась к Сестрам. Неужели это было не ясно, когда мы расстались?
— Было ясно, что вы думали, что ваше путешествие закончилось, моя Королева, но я всегда думала иначе.
— Мне льстит твоя верность, милая Соня, хотя я ее и не заслуживаю.
— Вы — избранный сосуд Грома, инструмент, с помощью которого мы уничтожим Короля-Мага.
— Хорошо, — повеселев впервые с тех пор, как она ушла от сестер, Тэсара отставила свою чашку в сторону. — Не хочу тебя разочаровывать, но у меня нет такой силы. Мы достаточно хорошо усвоили этот урок, когда я была супругой короля Акмаэля.
— Элиасара станет первой королевой новой эры, эры, в которой магия будет стёрта из рода Вортингена. Вы сделаете это возможным.
— Пенамор сделает это возможным.
— Не без вашей помощи.
Взгляд Тэсары остановился на огне.
— Ты действительно доверяешь магам, которые привели ее сюда, или ты просто хотела избежать скандала, когда я перерезала бы Гемене горло на глазах у всего двора?
Улыбка тронула губы Сони.
— И то, и другое понемногу. Есть определенные мечты, которые мы разделяем.
— Я не доверяю никому из них. Я хочу, чтобы они были уничтожены, как только мы закончим эту войну.
— Я бы посоветовала не браться за такое задание. Все люди Кедехена и все его маги не смогли уничтожить маг.
Тэсара напряглась, отступая от собственного гнева.
«Желать смерти такому большому количеству людей — худшее из всех заблуждений», — сказала бы Добрая Мать.
— В любом случае это будет не мое решение, — напомнила она себе, — или Элиасары, если уж на то пошло. Мой дядя будет править обоими
