Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1988 год
Вскоре появилась туча мошкары. Гид сказал, что это водяные мошки. Мы вежливо поблагодарили за информацию. Оказалось, что бороться с мошкарой нельзя — даже при попытке взмахнуть рукой пирога раскачивалась и черпала воду бортами. Как только на дне ее образовалась приличная лужа, откуда-то выплыла консервная банка и взяла курс на мои ноги. Я приступил к вычерпыванию воды.
Жизнь на воде постепенно наладилась. Гондольер отложил шест и принялся за весло, похожее на большую ложку. Пирога бесшумно и довольно ходко скользила по мутным водам. Озеро становилось оживленнее, и нас уже обошли два баркаса с туристами. Один был набит битком, там махали руками, и до нас донеслись невнятные приветственные клики.
Второй баркас занимал один весьма надменного вида толстый господин в шортах. Приветствий от него мы не дождались, но решили, что мы ему все-таки чем-то симпатичны — толстяк долго снимал нас на кинопленку. Капитан сообщил, что мы заблуждаемся и что месье ошибочно принял нас за коренных жителей Ганвье, добывающих рыбу. «Но у нас нет никаких рыболовных снастей»,— возразил я. Гид сказал, что многие принимают за рыболовную снасть его шляпу.
Пирога шла и шла себе вперед, мы уже пообвыкли, перестали цепляться руками за борта и бодро вертелись на скамейках. На озере начался туристский час пик, мимо нас с ревом проносились один за другим баркасы с туристами.
Вдали замаячили хижины, нас окружили акаджу. Я наладил казенный «Салют», но фотографировать было нечего. Несмотря на всю свою экзотичность, акаджу не отличались фотогеничностью — из воды торчали плетни и ветки-загогулины. Гид был колоритен, но его целиком закрывала шляпа.
Когда фотографический зуд стал невыносимым и я даже истратил кадр драгоценной кодаковской пленки на портрет коллеги, из-за очередного акаджу бесшумно выдвинулась очень длинная пирога, в которой в два ряда стояли метрового диаметра железные бочки. Всего бочек было штук сорок. На них возвышалась гора мешков, корзин, огромных пластмассовых канистр и бутылей, окрашенных в самые ядовитые цвета, ящиков с пивом, связанных коз, кур и свиней. На носу размещался штабель картонных коробок, содержащих, судя по наклейкам, виски разных сортов. На корме работали веслами двое добродушного вида парней. Они вежливо поздоровались с нами, перекинулись парой фраз с гидом и попросили воздержаться от съемок. Парни сказали, что их вековой обычай запрещает им фотографироваться. На это дело наложено табу, пояснили они.
Как только мы разминулись с грузовым судном, гид снял шляпу — он всегда снимал ее перед тем, как вступить с нами в разговор, и пояснил, что мы встретились с нигерийцами. Сейчас богатая нефтью Нигерия закрыла границы со своими менее состоятельными соседями, и это причиняет всем много неудобств. Если раньше бензин, керосин и виски можно было возить по шоссе грузовиками, то теперь проезжие дороги перекрыты, и приходится все добро перетаскивать на головах. Это безопасно, но трудоемко. Можно перевозить товары по морю, но тут честных людей ждет опасность — вдоль берега патрулируют катера нигерийских пограничников. Так что внутренние водные пути теперь переживают бум. По системе озер и лагун можно проплыть все 150 километров от Ганвье до Лагоса.
Так, разговаривая, мы вплыли в деревню и поняли, что работы тут для фотографа невпроворот. От одного дома отчалила пирога и направилась к нам. В ней восседала горделивая красавица с веслом. Мы восхищались красотой дамы и не заметили еще одной пироги. В ней стояла, изучая нас, курчавая с большими чудными глазами малышка. Мальчик постарше работал шестом.
Гондольер одобрительно кивнул. И мы открыли фотографический праздник. Но вот натурщики решили, что настал момент требовать вознаграждения, и взяли нас в клещи. И тут я допустил ошибку — протянул красавице сначала не деньги, а карманные календарики. Та сразу же выбросила их в воду и заявила, что расценивает свой труд в три тысячи франков. Столько же нужно заплатить и детям.
Я был уверен, что названная сумма превышает уровень справедливой оплаты раз в тридцать. Но мы были не на базаре. Кроме того, нас теперь окружала целая толпа пирог и раздались отдельные неодобрительные возгласы. А наш гид тем временем просто заснул под своей шляпой. Потому я отдал шесть бумажек по тысяче франков. Инцидент был исчерпан. Гондольер проснулся, и мы поплыли дальше.
Подсчитав имевшуюся валюту, мы поняли, что ее при здешних ценах на съемки нам хватит только на три-четыре сюжета. Поэтому мы закрыли объективы крышками и спрятали аппараты в сумки. Гид снял шляпу, понаблюдал за нами и поинтересовался нашей национальной принадлежностью. Узнав, что мы из Советского Союза, он сказал, что мы хорошие добрые люди. Затем он сообщил, что как-то ему пришлось возить трех туристов, которые не говорили на французском языке и не были советскими гражданами. Они вот так же фотографировали местных жителей, а потом наотрез отказались платить по справедливому тарифу. Во время спора они вскочили на ноги, пирога тут же перевернулась, и они вместе со своими аппаратами оказались в воде. Тут мелко, заметил капитан, но дно очень илистое. Фотоаппараты эти так и не удалось найти.
Мы уважительно помолчали. Я осторожно разглядывал знакомые по туристским буклетам домики на сваях. Приятель сосредоточенно изучал шляпу нашего капитана. На перекрестке появилась пирога. Мальчишка в ней начал было раскручивать над собой сеть-накидушку, но, заметив, что у нас нет фотоаппаратов, потерял к нам интерес и сеть спрятал. Из этого я сделал вывод, что за разглядывание чего-либо в Ганвье платить не нужно, и сказал об этом приятелю. Он приободрился, возобновил охоту за водяными мошками и попросил доставить нас в бар на сваях. Гид пробурчал, что это предусмотрено программой.
Деревня казалась вымершей. Только несколько старичков и старушек рассматривали нас из окон домов. Медленно проплыли мы мимо почтово-телеграфной конторы, на дверях ее висел приличных размеров замок.
Сначала мы посетили сувенирную лавку, а от визитов во вторую, третью и четвертую вежливо, но твердо отказались. Магазины на сваях предлагали то же самое, что и береговые. Но стоило все тут значительно дороже. Очевидно, озерные жители считали высокие цены справедливыми. Не желая прослыть жадным, я не торговался, а очень доходчиво объяснял владельцам лавок, что мы не туристы, а журналисты, и приехали сюда не для того, чтобы покупать сувениры, а готовить статьи и фотографии. Затем все это мы опубликуем в газетах и журналах и прославим у себя в стране и озеро, и саму деревню, и ее жителей. И тогда наши соотечественники массами направятся в Ганвье в качестве туристов и раскупят в лавках все сувениры. Думаю, мы делаем полезное для деревни дело, закончил я. Точку ставил коллега, заявлявший, что эту рекламную кампанию мы проводим совершенно бесплатно. И нас отпускали с миром.
Гид шляпу больше не надевал. Он явно повеселел и сказал, что мы следуем прямо в бар, куда, по его мнению, прибудем раньше обогнавших нас туристов. Баркасы мы увидели на рыночной площади. Они были плотно окружены пирогами, люди в которых, наверное, требовали с туристов справедливой оплаты.
Мы свернули в проулок, галдеж плавучей толпы на базарной площади постепенно стих, и вскоре пирога причалила к лестнице, ведущей в бар. К перилам был привязан пустой туристский баркас. В баре оказался занятым только один стол, сплошь заставленный бутылками с пивом. Двое местных жителей и турист в шортах сосредоточенно поглощали пиво прямо из бутылок. Туриста мы узнали — это он снимал нас на кинопленку.
Из-за стойки вышел бармен, подошел к нашему столу и спросил, что мы будем пить. Мы поинтересовались возможностями бара и предпочли местное пиво. Коллега достал из своей фотосумки воблу и вручил гондольеру и мне по рыбине. Тут мы поняли, каким классным специалистом по обращению с рыбой даже незнакомой породы может быть человек, если он живет на воде. Наш капитан разделал воблу в одно мгновение. Затем он доказал, что обладает врожденным умением употреблять пиво с воблой.
Вдруг капитан забеспокоился, потянулся за своей шляпой и сказал, что пора отплывать, так как вскоре в бар явится тьма туристов. Распрощавшись с экипажем баркаса и барменом, мы отчалили. И правильно сделали — через минуту мы уже не смогли бы выбраться из скопления баркасов, облепивших бар на сваях со всех сторон.
На берегу мы расплатились с гидом самым справедливым образом — и он был вынужден признать это. На прощание он дал ценный совет: фотографировать в Ганвье лучше всего, сказал он, если вы сопровождаете какую-либо официальную иностранную делегацию, тогда местные жители не требуют платы за фотографирование.
Я последовал этому совету и, часто путешествуя по Ганвье с делегациями, сделал немало снимков. А нашего гида я встречал еще не раз. Он повысил свою квалификацию, и его назначили капитаном-механиком туристского баркаса.
