Моя до конца - Рошаль Шантье
Молча, пытаясь тешить самолюбие и лелеять терпение мыслью об отпуске возвращаюсь к своему пока еще рабочему месту. Там меня встречает чашка капучино. Перебьется Попутный пока без провожатого. Мне Воеводин кофе сделал и я его хочу!
— Спасибо, Федь, — благодарно улыбаюсь, плюхнувшись в крутящееся кресло.
— А ты что довольная такая? Когда за Горгоной гналась, думала одна из вас живой точно не выйдет, — это Лика оторвалась от своего ноутбука и в её глазках я без труда читаю любопытство.
— Так я же вышла, а она еще нет, смекаешь?
Глаза у Лики округляются, рот приоткрывается и виснет пауза. Первым не выдерживает Воеводин и громко хохочет, я подхватываю и Лика, понимая глупость ситуации присоединяется к нам.
— Вам что, заняться нечем? — высовывает голову вышеупомянутая живая.
— Простите, Вероника Матвеевна! — восклицаю, потому что у меня теперь карт-бланш и в ближайшее время на мою голову не свалится куча лишней работы, ведь это уже случилось.
Мальцева смотрит на меня теми самыми сузившимися глазами, но ожидаемо ничего не говорит и по-учительски пригрозив пальцем захлопывает дверь с той стороны.
— Чудеса! — наигранно хлопает в ладоши Астахова. Выходит забавно, голос такой еще, с придыханием. Воеводин слишком мало времени с нами, чтобы понимать.
— Ага. А все потому, что меня приставили к нашему инспектору.
— Вау, какая классная работа для бизнес-аналитика… — саркастично усмехается Федор.
— Ну не знаю, а я бы с ним поработала… — вздыхает Лика, подперев рукой щеку.
— Зато я выторговала у Горгоны отпуск, — показываю Феде язык. Потому что все мы тут мечтаем в теплые края смотаться.
Нет, отпуск у нас есть. Двадцать один день, все как положено. Но хочется ведь внеочередной. И у меня будет неделя плюсом!
— Эй, я тоже хочу! — вы только гляньте! Прямо на глазах меняется.
— Неа, — не скрывая удовольствия ёрничаю я, — а ты занимайся настоящей работой для аналитика, а не носи вот эти все бумажки в обмен на дополнительные семь дней отдыха, — уже вовсю изгаляюсь, поднося к губам чашку с капучино.
Время пришло. Не то, чтобы я там совсем уж нервничала, но полыхающим желанием не заискрилась. Я это прошлое не для того пять лет из жизни вычеркивала, чтобы оно неожиданно нагрянуло с проверкой. В прямом и переносном, кстати.
Стучать, естественно, не собираюсь, поэтому просто распахиваю дверь, шагаю в кабинет, а за мной Федя Воеводин. Я уже упоминала, что он симпатичный, высокий и как выяснилось умный молодой человек. И сейчас он подрабатывает у меня в качестве грузчика. Тащит ящик со всякой всячиной и даже ноутбук, а я несу телефон и женскую сумку на плече. Она, конечно, объемная, но материал — это все, чем она тяжела.
Макар, развалившийся в кресле, сжимает в руке мобильник. Увидев нас, лишь приподымает бровь и больше ничто его состояния не выдает. Но я, знавшая его, пусть и с пробелом в пять лет, успела изучить этого мужчину от и до. И именно сейчас по небольшой складке над бровью, едва сжатым губам и потиранию пальцев правой руки, лежащей на столе вижу, что он абсолютно точно не доволен увиденным.
— Перезвоню, — кидает он абоненту и кладет телефон на край стола.
— Вот сюда поставь пожалуйста, — указываю на стол, стоящий аккурат напротив Ветровского, — Спасибо Федь.
— Всегда рад, Арина, — сдержанно говорит он, чем рушит всю легенду.
Не знаю, почему делаю это. Наверное, тогда мне не хватило отмщения. Вернее сказать, его не было вовсе. Я чувствовала себя израненной, а он… Понятия не имею как, но точно уж не хуже меня. Учитывая, что именно он все это заварил!
И сейчас я хочу быть лучше, увереннее, успешнее. И пусть, в свои двадцать шесть я уже многого добилась, всегда ведь хочется большего. Особенно при встрече с бывшим.
— Это Федор Воеводин — отличный бизнес-аналитик, — представляю Федю.
И пусть это совсем не обязательно, и вскользь его уже представила Горгона, однако мне не хочется, чтобы Федя ощущал себя носильщиком. Это элементарная вежливость.
— Очень рад, — Воеводин пожимает подошедшему к нам Попутному руку. Но не больше. Он не лебезит, не пытается понравиться. Знает себе цену, и я невольно сравниваю его с Артемом. Тот бы уже из штанов выпрыгивал. Очень уж он любит чужую помощь.
— Взаимно, Федор. Макар Ветров, — и смотрит на меня. Мол, «Имя мое забыла?»
— Я пойду, у меня еще есть работа. Хорошего дня, Арина. Макар, — Воеводин с достоинством кивает последнему и выходит.
А мы с Ветровым остаемся вдвоем.
Не знаю, чего ждала, но потолок не рушится и пол не проваливается, а мы все еще остаемся стоять друг напротив друга.
— Я рад тебя видеть, Арина, — наконец говорит он. Наяву.
Сколько раз я представляла эту встречу в юношестве? Не счесть. Но сейчас все. Я выросла. Я больше не та обманутая им девочка. Не для меня этот ветренный поток. Правильно о нем говорят: он будто ураган сносит все на своем пути. Вот и я на ногах тогда не устояла. Но сейчас все по-другому. И я больше не споткнусь о его граблю.
— Какие бумаги Вам нужны? — с непроницаемым видом спрашиваю. Голос ровный, не дрожит.
«Я выросла, видишь?! Выстояла назло тебе! Назло всем вам!»
— Мне все уже принесли. Спасибо.
— Тогда ладно. Помимо этой проверки я веду проект, так что, пожалуй, поработаю.
— Риша…
Я сглатываю. Не могу это слышать.
— Попутный, по какой-то неизвестной случайности мы оказались вместе в этом кабинете на неопределенное время. И количество этого времени измеряется скоростью твоей работоспособности. Так что будь так любезен, займись делом. И не называй меня так! — последнее я практически рычу.
— Коко Шанель была права. Ты от пяток до горла закрыта одеждой, но все равно невероятно сексуальна.
Глава 8
Остаток рабочего дня проходит в молчании. Ветров погружен в документы. Я занята проектом. Сегодня Попутному не понадобилась моя помощь, а завтра я могу искать какой-нибудь лист макулатуры целую вечность и выпасть из рабочего ритма. Так что не расслабляемся.
День какой-то скомканный и сев в машину я ощущаю опустошенность. Хочется обдумать эту встречу и не допустить следующей, но оба варианты невозможны. Вчера я ночевала у Аланьевых, так что мне нужно домой. Хотя…
Достаю из кармана сумки смартфон и набираю тому, кто для меня всегда в открытом доступе и кого больше всего на свете люблю.
— Владик, даже если ты занят этим вечером, отменяй. Я еду.
Конечно, отказать мне он не может, поэтому я выезжаю с парковки и еду
