Сага о двух хевдингах - Наталья Викторовна Бутырская
Я заметил, как бриттланды пихнули Куделя в плечо, мол, давай, скажи ему. И Кудель снова поднялся, но уже с явной неохотой.
— Мы не прочь сразиться с тварями, но хотим приберечь силы для битвы с сарапами…
— Довольно! — рявкнул Рагнвальд. — Вы сейчас на моих землях! Едите мой хлеб! Ловите мою рыбу! Вы сами выбрали бежать под мою защиту! Потому будете слушать меня, конунга Северных островов. Я не стану кормить воинов, что не готовы сразиться за меня. Или убирайтесь обратно в свой Бриттланд!
Бриттландцы замолчали в растерянности. Впрочем, и северные норды тоже. Никто не ожидал вспышки гнева от конунга по прозвищу Беспечный.
— Все рунные воины, прибывшие к нам из Бриттланда, встанут на защиту Северных островов! Все! — повторил Рагнвальд. — Каждый ярл передает мне треть своей дружины! Вольные хирды сами решают, что делать. Они могут присоединиться к моему херлиду, а могут уйти на зиму в свои семьи. Платы никакой не будет! Я даю лишь еду, крышу и дрова. В Хандельсби останутся лишь те, кто будет сражаться с тварями. Для остальных снеди нет! Я также готов принять отдельных вольных хирдманов, но они будут распределены среди прочих. Каждый, кто ослушается, будет убит. Мы сейчас меж двух огней, меж сарапами и тварями. И трусы нынче не стоят даже плошки вареного проса!
* * *
1 Храфнсей — (с древнесканд.) остров воронов
Глава 5
С тинга мы вышли уже за полночь. Голова гудела так, словно мне полдня дудели в ухо из лура. Хоть Рагнвальд четко сказал про треть дружины и про вольных хирдманов, вопросов осталось много. Треть всей дружины или лишь той, которую ярлы прихватили в Хандельсби? Если всей, разве успеют ярлы вернуться к себе и прислать оставшихся людей? В дружине есть и карлы, и хускарлы, а у некоторых и хельты. Кого лучше оставлять? Ведь треть — это лишь количество людей, но не их сила. Прокорм — это хорошо, а вот если меч сломается или тетива у лука порвется, кто будет платить за починку? А если кого-то твари порвут, будет ли конунг кормить раненого?
Бриттланды сидели бледные, ведь на Северные острова пришли не самые храбрые воины. А тут их прямиком к тварям бросают. И непонятно, что страшнее: сарапы, которые хоть и иноземцы, но все ж люди, или бессловесные твари?
Рагнвальд спокойно отвечал на вопросы, продавливал несогласных, улещивал сомневающихся. А еще дал понять, что из Хандельсби никто без его позволения не уйдет. И если кто-то будет слишком долго думать, лед встанет, а все припасы — в конунговых закромах. Одной охотой сыт не будешь.
— Опасно так делать, — сказал Альрик, пока мы шли по темным улочкам, освещая путь лишь масляной лампой. — В другой раз ведь на тинг люди могут и вовсе не прийти.
— Думаешь, и сейчас кто-то не пришел? — спросил я. — Выходит, их дружины останутся целыми и невредимыми.
— Уверен, что люди Рагнвальда всех посчитали, запомнили, кто не пришел, и весной конунг спросит с них втрое больше.
— Я вот только не пойму, неужто мы и впрямь оставим Бриттланд сарапам? Не, я согласен, что твари сейчас важнее, но ведь если мы ничего не сделаем, сарапы рано или поздно нападут и на Северные острова.
— Вряд ли скоро. Бриттланд велик! Сам видел, бритты несколько десятков лет прятались в лесах, и никто их не отыскал. Сарапы захватили большие города да присматривают за парой рек. Им нет нужды убивать всех нордов и потрошить каждый поселок, ведь конунг Харальд под их влиянием. Уверен, что уцелевшие воины скроются и будут нападать на сарапов по отдельности.
Я рассмеялся.
— Значит, теперь норды при сарапах будут жить, как бритты при нордах.
— Видимо, так. Но Рагнвальд всё равно постарается отбить Бриттланд. Не для Харальда Средний Палец и не для тех крикунов, что были на тинге, а для нас самих.
— Зачем это? — не понял я.
— Бездна. Вспомни рассказ про остров Кокенде. Раньше там жили норды, растили ячмень, пасли скот, а потом пришла Бездна, появились орды тварей, и люди сбежали оттуда. Потом то же самое приключилось и с землями ярла Гейра. Да, сейчас Рагнвальд сдержит поход Бездны, но рано или поздно она захватит все Северные острова. Куда нам тогда бежать? У Гейра было немного людей, и почти все они погибли. Помнишь, как было в Сторбаше с огненным червем? Если бы хирдманы не убили его, Эрлингу пришлось бы вывезти людей. И куда бы он пошел? К соседям? Но там крохи плодородной земли, и несколько сотен ртов они прокормить не смогут. А рано или поздно так будет на всех Северных островах.
— Поэтому нам и нужен Бриттланд, — до меня наконец дошла мысль Альрика.
— Да. И Рагнвальд это прекрасно понимает. Возможно, беда случится не так скоро. Может, Бездне понадобится всего зим десять, а может, и целая сотня, чтобы захватить Северные острова. Но если мы промедлим, то нашим детям и внукам некуда будет идти.
С трудом мы отыскали наш дровяной сарай. Ульверы уже дрыхли без задних ног, только Вепрь все еще сидел возле наспех сделанного очага и поддерживал огонь. Ни я, ни Альрик не стали ничего говорить на ночь глядя и, закинув в живот по миске остывшей каши, завалились спать.
Утром нас растормошили любопытные ульверы. Город уже бурлил всяческими слухами, говорили о том, что конунг забирает всех воинов. Кто-то говорил, что их отправят в Бриттланд, кто-то — к тварям, а некоторые вдруг решили, что Рагнвальд решил преподнести богам кровавую жертву. Наслушавшись дурных речей, хирдманы захотели узнать, в чем же правда.
Альрик коротко пересказал, что было на тинге, и наши парни призадумались.
— Так и что делать будем? — хмуро спросил Росомаха. — За харч убиваться не больно хочется. А тех тварей мы видели, серебром к ним особо не заманишь и руну так просто из них не выковыряешь.
Я осмотрел лица хирдманов. Никто из парней не жаждал встретиться с тварями Гейра, разве что Отчаянный по-прежнему рвался в бой да Живодер задумался о чем-то своем.
Первым заговорил Альрик.
— Конунг собирает ярловые дружины, земельные. Вольные хирды он ни к чему не принуждает, так что нам самим решать, как быть и что делать.
Запинаясь, в беседу влез Бритт, о котором я почти и не вспоминал. Слишком уж тихо он себя вел да и нашу речь разумел плохо.
— Фоморы как мертвецы. Жрать, убивать, смерть. Смерть вся земля. Мы встать! Защитить!
Простодушный не согласился с ним:
— Драугры изо всех дыр полезли, а тут всего лишь дальний остров. Да и не сражаться мы с ними будем, а следить, чтоб не сбежали. Как по мне, на то и ярловых воинов хватит. Мы и так потрудились изрядно, привезли не только весточку, но и самого Гейра.
Коршун, наш сарап-полукровка, который нынче по улицам старался попусту не расхаживать, заметил:
— Лед встанет через месяц-полтора. Даже если решим пойти к тварям, сейчас-то что делать?
— Сидеть в Хандельсби без дела столько времени толку нет, — кивнул Беззащитный.
Странно выходит: вроде бы Бездна захватила остров, сарапы — Бриттланд, а забот у вольников стало еще меньше, чем прежде. Словно бы и не случилось ничего.
— Так чего? Может, походим по городам, дело поищем? — предложил Рысь.
— Да какие нынче дела? — выпалил Росомаха. — За репу да за сыр работать? Серебром только ярлы платят, а ярлы все здесь сидят.
— И то правда, — пригорюнился Леофсун.
— Так что скажете, хёвдинги?
Росомаха всё никак не отставал от нас.
А мне впервые в жизни не хотелось идти на тварей. Руны, конечно, здорово, да только терять никого из хирдманов мне не хотелось. Слишком уж больно, когда внутри стаи погибает один из волков. Смерть Гисмунда до сих пор отзывалась внутри горечью, я до сих пор ощущал дыру на его месте, а ведь он едва-едва попал в стаю. А что говорить про Энока, которого мой дар
