Это не орлы – это чайки - Артем Каренович Галустов
— Почему ты молчишь?
— Я не понимаю, что ты чувствуешь, но очень хочу понять.
Алексей смотрел себе под ноги.
— Я потом расскажу.
— Ага, значит, что-то есть?
— Значит, что-то есть. — повторил Алексей. — А ты останешься в Москве?
— Я не знаю, папа сказал, что если не поступлю, то уеду обратно в Новосибирск, чего я не очень хочу.
— Ну ты умница, значит, поступишь.
— С чего ты решил?
— Да просто, вот смотрю на тебя и так думаю… а у тебя тут кто живет?
— Отец. У него есть служебная квартира, а здесь мы получили не так давно.
— А он сюда не заявится?
— Нет, он сказал, что не очень любит это место, поэтому не против, чтобы тут жила я. Но мне всё равно на время придётся уехать.
— Когда? — испуганно спросил Алексей и посмотрел на неё.
— Если я поступлю, то мне нужно будет перевезти вещи. Но пока я не хочу уезжать, хочу, чтобы ты не уходил от меня. — проговорила она как-то робко.
— Я тоже не хочу от тебя уходить, но у меня сейчас отпуск, а потом снова начнётся служба.
— Но ты же в Москве служишь.
— Да, ну сейчас в Зюзино, а после призыва буду в Москве. В любом случае какое-то время не увидимся.
— Как долго?
— Ну, ещё где-то месяца два, как выйду с отпуска.
— Это не скоро.
— Не начинай. Я себе уже представляю, как ты одна по этому двору идёшь.
— Переживать будешь?
— Я уже переживаю, что ты здесь можешь идти без меня.
— Это мило.
Они пришли к месту, которое уже ожидал увидеть Алексей. Площадка, вокруг неё девятиэтажки. Капли свисали на деревьях. Стоял дом из одного подъезда. На крыльце ярко горел фонарь.
Алексей и Аня прошли сквозь площадку к подъезду. Алексей на время остановился у одной скамейки, она стояла спиной к дому, он слегка прикоснулся до её мокрой спинки, словно поприветствовал.
Алексей все ещё не мог поверить увиденному, но в душе смеялся над иронией. Они зашли в подъезд. Поднялись на тот же этаж. Встали у той же двери. Аня повернула ключ. У Алексея быстро билось сердце, словно хотело дотянуться и постучаться. Замок щелкнул. И Алексей пришёл в свой родной дом — дом, в котором он вырос, жил с мамой и папой, а по вечерам выходил во двор играть с Казаком.
Алексей пытался не подавать виду, но без приглашения зашёл на кухню. Всё осталось на своём месте. Он присел на диван, на котором спал его отец. Он будто слышал его голос: «Ты решил вернуться домой, сынок?»
Аня попросила его помочь открыть краны в ванне. Она сказала, что у неё не хватает сил, и утром ей лишь слега получилось повернуть вентиль. Алексей знал, как они открываются, и без труда включил воду. Он молча бродил по квартире со слегка заметной улыбкой, с нежностью в глазах рассматривал свой дом. Аня не могла не заметить, что её гость это кто-то родной для этих стен.
В тот вечер Алексей остался у неё. Алексей не мог заснуть, хоть и глаза были уставшие. Аня сопела ему в шею. Свет от фар машин кособоко строчился по потолку.
— Какое твоё первое мнение обо мне? — вдруг шёпотом спросила Лиза.
— Милая.
— Лаконично.
— И юная.
— Я твоя ровесница.
— Я не про это.
— А про что?
— Это значит, что я на всю жизнь запомню, как тебя здесь обнимал.
Глава 3
Аня мылась в душе. Вода разбивалась об ванну. Алексей курил на кухне. Окно было открыто настежь. Ливень бегал по чёрному тротуару, по ветвям деревьев. Ночной ветер бил по голой груди Алексея. Пахло сигаретами и мокрым деревом. В гостиной играла музыка, которую включила Аня. Алексей себя поймал на мысли, что он сейчас чем-то напоминает своего отца.
Алексей и Аня ночь провели в гостиной. Она была заставлена старой мебелью: на стене висел ковёр, комоды из рыжего дерева, застекленный шкаф с пыльным сервизом, тумба с квадратным телевизором, раскладной диван, на котором спали Лёша и Аня. Перед постелью захламлённый балкон со звуком дождя.
Утром влюблённых разбудил взмах крыльев. Алексей подтянулся на локтях и обернулся. На подоконнике сидела чайка. Она повернула голову чуть на бок, чтобы посмотреть на Алексея одним глазом. Поймав на себе взгляд молодого человека, она встрепенулась и взлетела, гортанно загоготав. Голубеющее утро ещё без единого луча солнца.
— Ещё рано… что там… — спросила Аня.
Алексей лёг и уткнулся носом в её плечо.
— Чайка. Здесь пруд недалеко.
— Пруд?
— Да.
Стоило закрыть глаза, как сон снова брал власть над сознанием. Голова ещё не проснулась. Ему снились родители. Аня гладила его волосы.
— Наверное, поэтому отец здесь не хочет жить. — сказала она.
— Из-за чаек?
— Да, они ему напоминают войну. — глаза Алексея на этом слове открылись, тут он и прозрел.
Алексей отпрянул от её плеча, выбрался из её ласки и оперелся об спинку дивана.
— А я и забыл… твой папа ветеран, герой войны. А он тебе что-нибудь рассказывал?
— Нет, он её ненавидит. Он никогда нам не рассказывал ничего о ней с сестрой, но глубоко в душе я чувствую, как он себя винит.
— Винит? За что? В полку твоего отца считают героем войны.
— Да я знаю, но она наложила отпечаток на нашу семью. Моя
