Это не орлы – это чайки - Артем Каренович Галустов
— Прости, пожалуйста. — раскрыла Аня глаза от удивления.
— Да ты же не знала… да я и с отцом не очень ладил.
— Всё равно родители есть родители.
— Ну да. — стал говорить Алексей с комом в горле.
Алексей пытался спрятать свои чувства, но голос дрожал. Он надеялся, что она в темноте не разглядит его лица. Он потупил голову. Но она вдруг провела рукой по его щеке.
— У меня мамы тоже уже нет, она умерла, когда я ещё была маленькой. Рак. — сказала она, как обыденность.
— Моя тоже от рака умерла.
Они оба замолчали.
Вокруг проходили тени посторонних людей, но, видя влюблённых в центре ротонды, покидали рощу, признавая это место за ними. Были ли они влюблёнными? Да, конечно. С самого начала. С каждой минутной они становились друг для друга ближе, так как, не зная сами, разделяли одно бремя.
— А ты кем работаешь?
— Я военный, офицер Семёновского полка.
— Правда? — удивилась она.
Лёша посмотрел на неё.
— Да, знаешь этот полк?
— Мой отец тоже офицер Семёновского полка.
Алексей внимательно посмотрел на неё, как будто хотел из её внешности узнать какого-то офицера.
— Какая у тебя фамилия?
— Каразина.
— Каразина? — выпучил глаза Лёша.
— Знаешь моего отца?
— Знаю ли я твоего отца? Подполковника Каразина? — она начала смеяться. — Я сейчас работаю в его батальоне, он меня несколько дней назад отчитал.
— За что?
— За драку.
— Накричал на тебя? — улыбнулась Аня.
— Ну да.
— И поделом тебе. А ты кто по званию?
— Лейтенант.
— Значит, ты должен подчиняться моему отцу?
— Нет, твой отец мне не командир и не начальник.
— Как, он же командир.
— Он командир батальона, но я не в его батальоне.
— А батальон это что?
— Это пятьсот человек.
— Ого, бойся моего папку.
— Да, конечно.
— Да шучу же. — она обхватила его шею и стала раскачиваться. — принесёшь мне мои туфли?
— Хочешь уже пойти?
— Уже поздно, ты же проводишь меня до дома?
— Конечно, Каразина Анна Георгиевна.
— Ну хватит! — она схватилась руками за его лицо. — Давай просто забудем это.
— Можно я тебя поцелую?
— Поцелуй. — прошептала она.
Он прикоснулся к ней. Наощупь обхватил её бёдра, а она запустила руку ему в волосы. Он застыл в поцелуе. Её губы в тот миг оказались нежнее всего на свете, и хотелось просто тихонько к ним примкнуть. Они были и тёплые, и холодные. Сладкие от ваты. Словно весенние солнце, которое лучами пробирается через прохладный ветерок. Он спустился к щеке и чуть не утонул в ней, а потом к шее и почувствовал пряный запах волос.
Они долго обнимались и не могли отлипнуть друг от друга в царящей темноте и тишине. Наконец, Алексей взял её туфельки и надел на её белёсые ножки. Они больше не разговаривали. Только держались за руки.
В метро вела уже Аня. Она не сказала, куда они едут, так как они всё ещё были немы. Вагоны забиты людьми. Когда освободилось место, Алексей посадил Аню, а сам стоял рядом. Она сидела трепетно на краю сиденья, идеально выпрямившись, а он смотрел на её лоб.
Они доехали до парка победы, перешли на желтую ветку и спустились вниз. Алексей настороженно посмотрел на табло. «Должно быть она живет где-то в Солнцево». Но это оказалось неверным предположением. Они вышли на станции Раменки.
«Да-не, этого не может быть. Просто совпадение».
Вдруг Аня опять заговорила.
— Когда я сюда приехала, мне папа объяснял по телефону, как добраться до дома, он заметил, что всё время надо идти налево. Вот из вагона вышли и налево, а потом из метро тоже налево, а потом…
Алексей её не слушал. Не слышал. Мало того, что он онемел, так ещё и оглох, да и вообще остолбенел. Тело не двигалось, ноги не шли, они и всё его сознание были ведомы в тот миг неким проведением. «Да, это правда, здесь всё время нужно налево сворачивать».
Когда они вышли из метро, справа расстилалось шоссе, и машины с ветром проносились мимо. Алексей отпустил руку Ани и прошёл вперёд к дороге. Встал прямо на уступе и посмотрел на храм, что стоял вдалеке. Его было не разглядеть ночью, но Алексей узнал силуэт, и сознание дорисовало полностью в красках. Воспоминания. Целый ворох, который суетно бередил память. «Я же пообещал себе сюда больше не приезжать. Всё, сказал я себе. Хватит с меня этого места. Ладно. Я веду себя, как ребёнок. Это всего лишь место, я же не сам сюда приехал, просто хочу побыть с ней побольше наедине. Ну живет она здесь, ну и что». Его мысли прервало касание её руки, и они вместе продолжили путь в том направлении, которое не желал Алексей.
Дорога круто поворачивала, и они шли вдоль неё, а затем свернули в тёмный двор. Густая листва закрывала свет фонарных столбов, стены девятиэтажек тесно стояли в лабиринт, отчего было еще темнее. Они шли, держась за руки, по мокрому асфальту с прилипшими листьями. Наружу вылезли дождевые черви, и они оба пытались на них не наступить. Ветер задувал всё сильнее, а листва сбрасывала остатки дождя.
И вот Алексей уже улыбался. Он не был в этом месте пять лет и черпал оставленные силы. Алексей видел, куда она его ведёт, но устал удивляться. Нужно проводить её до дома.
Аня искоса посмотрела на него.
