Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова
— Чей же порыв, Тиал? Короля? — Изумилась Титория, повернувшись к нему в пол оборота.
После дождя было влажно и слякотно. Из-за длительной задержки с утра нам пришлось сойти с дороги, чтобы хоть немного сократить время в пути.
Лошади бодро шлепали по грязи, брызги от их копыт разлетались в разные стороны, пачкая полы наших дорожных плащей.
— Получается, что короля, если это действительно он послал за нами, — произнёс Тиал-Аран с сомнением в голосе.
— На свитках, принесенных Таламуром подлинная королевская печать, — Тэт сделала паузу, словно размышляя, стоит ли озвучивать свои мысли. — Но моему Учителю это приглашение в столицу тоже показалось странным. Он сказал, что все время жизни короля мы должны были оставаться в своих замках. Что же заставило его изменить правила?
— Странно всё это, — подтвердил я. — Мой Учитель не сказал ничего вразумительного. Только, что наш приезд в столицу решит судьбу короля. Что бы это не значило.
— Вот даже как? — Тиал глянул на меня с любопытством, — скорее всего, твой Учитель знал гораздо больше, чем рассказал тебе. Жаль, что у меня не было возможности с ним пообщаться, я точно сумел бы выведать что-нибудь поинтереснее.
Зная характер и возможности Четвертого, понимал, что он не побрезговал бы и пытками. Желал ли я такой участи Рионтису? Пожалуй, нет.
Тиал-Аран усмехнулся, без труда догадавшись о ходе моих мыслей:
— А вот если бы дело касалось тебя, он бы не сомневался ни секунды, уж поверь. Ты слишком мягкий, Тадимар. Я и в утренней битве заметил, как ты жалел противников. Пытаясь всеми силами причинить им наименьший вред. Бился не в полную силу. С твоим резервом это глупо и неосмотрительно.
И я понимал, что он абсолютно прав, но ничего не мог с собой поделать. Мне с детства внушали, что будущий правитель должен быть жестким, сильным, бескомпромиссным и даже жестоким, если того требуют обстоятельства.
Я прекрасно осознавал это в теории. Но на практике, судя по утреннему бою, интуитивно действовал иначе. Неожиданно для себя понял, что не воин и никогда им не был, независимо от того, что во мне воспитывали необходимость им быть.
Вот Тиал-Аран — воин, он любил убивать, даже, кажется, получал от этого какое-то извращенное удовольствие. А я со всей ясностью осознал, что любил изобретать что-то интересное, узнавать что-то новое. Но убивать — не любил. Только признаваться в этом во всеуслышание не решился.
— Я не был уверен, что вообще должен был с ними биться. Мне казалось, что наши противники сражались как-то неохотно. Поэтому и жалел, — ответил я.
— Настоящий правитель не должен думать о таких вещах, — серьезно произнес Тиал. — И сомневаться не должен.
— Поэтому единственный из нас, кто сможет стать достойным правителем — ты, — Титория сжала его руку, лежащую на ее талии с подобострастным выражением на лице.
Проведя всю жизнь в своем замке, не имея возможности общаться с большим количеством людей, я мало разбирался в чувствах и гадал, что же связывает Третью и Четвертого. Любовь? Страсть? Просто взаимовыгодные отношения?
Тиал давал Титории защиту и уверенность, иногда осаждал ее чрезмерную болтливость и препятствовал глупым выходкам. Она же взамен поддерживала его во всем и неустанно напоминала о том, каким прекрасным монархом для Терра Арссе тот станет, подразумевая свое присутствие рядом с ним в качестве королевы.
— Достойный правитель должен думать перед тем, как ударить, а не после, — неожиданно поддержала меня Тэтрилин. — Я тоже сомневалась в необходимости биться с ними…
— Ага, — прервала Тори. — И именно поэтому стояла недвижимым истуканом в ожидании пока они убьют тебя, мы видели.
Тэт закатила глаза, выражая, пожалуй, и мое мнение о том, как же надоели подобные выпады с ее стороны.
Несмотря на ночную непогоду, небо все еще оставалось серым и пасмурным. Редкие солнечные лучи, прорезывающие темные тучи, были тусклыми, птицы кружили низко.
Ощущение внутреннего напряжения и легкой грусти не отпускало с самого утра и по мере приближения к Онодриму только усиливалось.
— А того, кто поклонился и хотел что-то мне сказать, ты тоже видела? — Вопросительно подняла брови Тэт.
Эта фраза заставила всех нас повернуться к ней. Лично я ничего подобного не заметил. Остальные, видимо тоже. И теперь, мы смотрели на Пятую удивленно и выжидательно.
— Что это значит? — Резко и серьезно спросил Тиал-Аран. — Кто-то из наших противников пытался с тобой поговорить?
— Как видишь, иногда бывает полезно «стоять истуканом в ожидании, пока тебя убьют», — не удержалась от передразнивания Тэтрилин.
— И что же он тебе сказал? — Спросила Тори.
Весь ее вид выражал скептицизм. Она не верила Пятой. А я верил. Не потому, что она меня поддержала, хоть и не очень явно. Скорее потому, что она была самой простой и понятной из нас.
Тэтрилин осторожно глянула на, занятого беседой, Таламура. Потом внимательно оглядела нас, словно размышляя, стоит ли вообще об этом рассказывать. И, в конце концов, приняв для себя какое-то решение, произнесла:
— Он поклонился и сказал: «Ваше Высочество, вы должны…», а потом рядом неожиданно оказался Таламур и отрубил ему голову. И теперь я гадаю, что же именно я должна. А еще — почему они вообще напали на отряд Следующих? Они ведь понимали, что с магами эта затея была провальной изначально. С чего вообще началось сражение?
— Я вышел из шатра, услышав крик, и сразу вступил в бой. Таламур и Тиал уже бились с нападавшими, — ответил Тэтрилин я. — Ты видел, как началась битва, Тиал?
Четвертый Следующий нахмурился и отрицательно качнул головой.
— Не видел. Я проснулся от крика «в атаку». Двое из моих стражей к тому моменту были мертвы, а Таламур бился с несколькими противниками. Я тоже напал на них, помогая ему отбиться.
Всё это, вместе с уже имевшимися несостыковками, вызывало справедливые сомнения в том, что нападавшие вообще желали с нами биться.
— Выходит, первым о том, что на нас напали, узнал королевский посол? А что он сказал о том, как началась битва? — Спросила Тэт.
— Ничего конкретного, — отозвался я. — И после того, что ты рассказала, я начинаю сомневаться в том, что наши противники действительно хотели нас убить.
— Однако убивали, — хмыкнул Тиал-Аран. — И если не хотели, то почему с нашей стороны тоже есть погибшие?
Ответа на этот вопрос я не знал, поэтому неопределенно пожал плечами, а Тэт предположила:
— Может потому, что гвардейцев от лже-гвардейцев было непросто отличить, если не знать в лицо?
— Намекаешь, что их
