Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс
Я даже меч не стал выхватывать. Стоя на месте, я с размаху, словно отмахиваясь от надоедливой мухи, дал ему пощечину. Не магией. Не огнем. Просто… рукой.
Хрясь!
Звук был не таким громким, как от удара по суккубу, но эффект оказался сокрушительным. Мой очарованный товарищ, могучий Тыгтыгович, полетел в сторону, как пустой мешок. Он перевернулся в воздухе и шлепнулся о стену пещеры с глухим стуком, после чего затих, слабо постанывая.
Наступила мертвая тишина. Даже дерущиеся кошколюды на мгновение замерли.
— А? — издала суккуб, абсолютно глупый звук. Ее глаза вылезли из орбит. Ее идеально сложенный план с эпичной битвой гигантов рассыпался в прах от одной оплеухи.
Этого мгновения ее шока мне хватило. Я сделал шаг, и моя рука в железной перчатке впилась ей в шиворот. Я приподнял ее, и она завизжала уже от настоящей боли и унижения, заткнувшись наконец.
— Переговоры?
— Переговоры? — просипел я, прижимая ее к скале. Ее босые ноги беспомощно забились в воздухе.
Она, захлебываясь, судорожно щелкнула пальцами.
Эффект был мгновенным. Как по мановению волшебной палочки, ярость и пустота покинули глаза кошколюдов. Они остановились, озираясь вокруг с диким недоумением, тыкая себя когтями в тела, ощупывая свежие раны и смотря на клинки в своих руках и в руках товарищей. Бойня прекратилась.
— Какие нахрен переговоры? — прорычал я, тряся ее, как грушу. — Вы как, парни?
Послышался хор стонов, кряхтения и сдавленного ругательства.
— Не очень… — прошепелявил один, прижимая лапу к глубокой ране на боку.
— Повезло, что никто не погиб, но раненых много, — добавил другой, пытаясь остановить кровь на плече товарища.
И тут раздался самый душераздирающий крик:
— Черт! Мне часть хвоста отсекли! МРЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ! — один из кошколюдов сидел на кортах и с ужасом смотрел на окровавленный обрубок своего некогда пушистого хвоста, безвольно лежавшего на камнях.
Я вздохнул, глядя на эту картину побоища, устроенного прихотью этой твари. Потом перевел взгляд на бледную, трясущуюся от страха суккуба в моей руке.
— Ну что, «ангел», — мои слова прозвучали ледяной сталью. — Кажется, пришло время для очень серьезного разговора. И я не буду ласковым.
Суккуб, вися в моей железной хватке, вся дрожала от страха. Ее ангельская личина окончательно спала, обнажив сущность жалкого, трусливого существа, пойманного в ловушку собственного коварства. И она заговорила. Слова лились из нее потоком — сдавленные, быстрые, полные желания вымолить прощение.
Она рассказала все. Как это все подстроила Роксана. Как богиня похоти, разъяренная моими предыдущими победами, нашла ее в каких-то низших слоях ада и освободила, дав одну-единственную задачу: пробраться ко мне, используя любые средства, и… изнасиловать до смерти. Высосать всю жизненную силу, всю магию Драконьей Крови, оставив лишь высохшую оболочку. А заодно и развратить, превратить в таких же одержимых рабов мою армию, чтобы она уничтожила саму себя изнутри.
Каждое ее слово впивалось в меня как раскаленный гвоздь. Ярость, горячая и слепая, поднималась из самого нутра. Я был в неистовстве. Я ДОВЕРИЛСЯ этой чертовой богине! Позволил ее сладким речам и обещаниям затуманить разум! Я чуть не погубил всех, кто мне доверял, из-за ее интриг!
И еще… каким идиотом нужно было быть, чтобы сохранить жизнь этой мелкой, ядовитой твари?
Пока я боролся с приступом бешенства, суккуб, почувствовав малейшее ослабление хватки, тут же перешла в контратаку. Ее тело извилось, и она прижалась ко мне уже не от страха, а с притворной страстью.
— Вы такой сильный, господин… — она зашептала, ее губы почти касались моей шеи, а холодные пальцы пытались найти щель в доспехах. — Вы такой сексуальный… Я могу служить Вам… Только отпустите…
Тыгтыгович, с трудом поднявшись и потирая ушибленный бок, подошел ближе. Его морда исказилась ненавистью.
— Давайте мы ее затрахаем до смерти, князь! — прорычал он, вытирая кровь с клыков. — Отплатим ей той же монетой! Пусть узнает, что значит связываться с Драконхеймом!
Я смотрел на эту тварь, которая пыталась соблазнить меня даже сейчас, и на своего верного командира, жаждавшего мести. Горькая, циничная усмешка вырвалась у меня наружу.
— Ага, — проскрипел я сквозь зубы, с отвращением отстраняясь от ее прикосновений. — Уже пытались. Ее чары. И, учитывая ее расу, — я бросил на нее взгляд, полный презрения, — то скорее она сможет выебать до потери пульса всю нашу страну, а потом еще сто лет заебывать всех своей болтовней о том, как это было прекрасно. Нет уж.
Мне была нужна не грубая месть. Мне была нужна информация. И она, дрожащая от страха и злящаяся от неудачи, была теперь моим самым ценным пленником. Ненавистным, омерзительным, но ключом к пониманию того, как сражаться с самой Роксаной.
Мы двинулись дальше по мрачным коридорам пещеры, превратившись из отряда охотников в странную процессию. Впереди, сгорбившись и потирая ушибленные места, брели мои кошколюды — те, кто еще мог держать оружие. Раненых несли на самодельных носилках из плащей и копий. А замыкали шествие я и наша новая «проводница».
Вротмнехеровна — я долго и искренне ржал, услышав это имя, пока она не начала надувать губки — теперь шла впереди меня, время от времени указывая путь изящным движением руки. Ее ангельская внешность теперь казалась потускневшей, а от былой сладкой ауры остался лишь приторный, надоедливый запах.
— Господин, — она обернулась ко мне, хлопая ресницами. — Можно я Вам отсосу? Чтобы скрасить этот утомительный путь. Бесплатно.
— Отвали, — буркнул я, даже не глядя на нее, сверяясь с картой в памяти.
— Ну хоть что-нибудь сделайте со мной, — заныла она, по-кошачьи трясь о мой доспех. — Мне скучно. Я могу быть полезной. Очень.
— Армии своей я тебе не дам, — отрезал я. — Ты их убьешь. Своими… дырами. — Я бросил взгляд на ее тело, которое она тут же выгнула, демонстрируя все прелести. — А тебя… — я тяжело вздохнул, потирая переносицу. — Я слишком устал для твоих трюков.
— Я сделаю все сама! — оживилась она. — Вам даже шевелиться не придется!
— Разумеется, — сухо ответил я. — Но сейчас нам не до этого. Мы должны уничтожить армию Эрнгарда!
Ее лицо внезапно озарилось неподдельной, почти детской радостью.
— И выебать! — радостно прогремела она, сжимая кулачки.
Я невольно фыркнул. Не сговариваясь, мы оба синхронно подняли кулаки в боевом, решительном жесте — я с мрачной решимостью, она — с восторгом предвкушения очередного развратного побоища.
Мы стояли так секунду, прежде чем я опомнился и резко опустил руку.
— Они чем-то похожи, — прошептал один из кошколюдов своему товарищу, кивая в нашу сторону.
— Да, —
