Лики старых фотографий, или Ангельская любовь - Юлия Ник
— Смотрит, как рентгеном своим просвечивает. Не ужмёшься. Ну и фиг с ней, пусть смотрит, мне с ней не детей крестить, — беззаботно подумал Ларик и чуть не поперхнулся. — Черт, да меня же именно за этим и позвали сюда. И уж эта-то дама точно знает, почему это я тут их осетра ем. Нет, надо эту канитель как-то кончать. Леон прав: «Подальше, подальше, целее будешь».
Снова заиграла танцевальная музыка, на этот раз Жанна вдруг весело стала поднимать молодых людей, приглашенных видимо её мамашей, в качестве почетного показательного эскорта дочери, и вытаскивать их на середину.
Вытащили и поставили несколько стульев, затеяли какую-то игру, Жанна была арбитром и каждый проигравший приносил ей в зубах цветок из стоявших повсюду ваз с цветами и, встав на колено, вручал ей его… наконец, остался победитель, и он явно ждал особой награды от царицы бала. Она приказала составить четыре стула, на них взгромоздили пятый. И все парни подняли её на руки и усадили на импровизированный трон.
— Теперь, внимание. Вы же рыцари прекрасной дамы, — воскликнул вытащенный откуда-то ведущий, — произведём обряд посвящения в рыцари. Вашу ножку, прелестная? — Жанна подняла ногу, и ведущий снял с её ноги туфлю, изящную черную туфлю на гвоздике. — Шампанское сюда! — тут же появилась бутылка шампанского, которую с шумом открыли. В туфлю потекло пенящееся шампанское. Жанна взяла импровизированный «бокал» и поманила пальчиком победителя. Он подошел, принял из её рук туфлю и выпил, поцеловав край её платья. Всё то же самое проделали остальные. Гости хлопали, смеялись, мамаши смотрели, чьего сына она выделит чем-то, замечая мельчайшие нюансы.
Ларик смотрел на всё это с нескрываемым сарказмом: «И что бы я сделал в такой ситуации? Тоже бы выпил?» — ответа от себя он не дождался, зато поймал внимательный и серьёзный, на этот раз, взгляд матери виновницы торжества, и на этот раз он глаза не отвел, выдержав дуэль.
Гости посмеялись, поаплодировали Жанночке, которая с вызывающим видом села на своё место.
— Прелестно, прелестно. Есть ещё гусары в наших рядах. Ура! — возопил восторженно сосед слева от Ларика. — За прекрасных дам, господа!
— Какие господа? Тут все товарищи, — послышалось с разных сторон.
— Так я же номинально! Они же госпожи наших душ и тел, и Жанночка это продемонстрировала блестяще. Мы никогда не можем устоять против чар таких очаровательных дам! За дам, господа! И пьём по-гусарски, с локтя! — сосед, он был толстым и высоким дядькой, поставил рюмку на локоть поднятой руки и потянулся к ней губами, но не рассчитал и чуть не опрокинул её на Ларика, но вовремя схватил рюмку за ножку. Все захохотали.
— Волшебницы Вы наши! — продолжал витийствовать сосед.
— Ага… Из мухи слона легко можем сделать, из-за какой-нибудь…какашки скандал на всю Европу, а из полного говнюка — любимого главнюка! Волшебницы мы, мля! — Жанна с ухмылкой обвела притихший стол. — Разве нет? Дамы?
Кто-то заржал, но захлебнулся своим смехом, кто-то неуверенно захихикал.
— Что-то у тебя сегодня настрой не тот, детка, ты иногда трудно переносима. К чему такие крайности? — Зоя Григорьевна с укоризной смотрела на дочь
— Настрой у меня самый тот. И я легко переносима, просто у вас терпения на меня не хватает, — Жанна обвела взглядом стол, но гости все ели, или делали вид, что заняты своими тарелками. Только Ларик, весело прищурившись, смотрел на неё.
— Молодой человек, Илларион кажется? А Вы почему не поздравляете именинницу? — Зоя Григорьевна выжидательно смотрела на него.
— Он меня уже поздравил. Ни к чему повторяться. И вообще, когда у нас перекур? — Жанна нервно дернула плечом.
По жесту Зои Григорьевны ведущий тотчас объявил перерыв ко всеобщему облегчению. Жанна куда-то исчезла, за ней пошла и мать. Самгин поднялся, и вокруг него моментально образовался кружок, к которому на подносах тотчас принесли рюмки с коньяком. Всё-таки, коньяк тут был любимым напитком.
Ларик тоже обрадовался перерыву и хотя бы краткой свободе, он впервые был в этом заведении, тут всё было стильно нарочито-народно и круто, панели обитые деревом, нижние красные скатерти, как нижние юбки выглядывали из-под белых, над головами шумел второй открытый этаж. Там тоже были столики с посетителями. Музыканты тихо играли блюз.
Всё бы ничего, но как выбраться из этого душного месива живым и невредимым Ларик себе пока не представлял. Отошел к своим мужичкам, которые курили в сторонке, с ними было как-то спокойней.
— Живут же люди. И хавчик ничего себе. Сколько это всё стоит? А, Ларик?
— Понятия не имею. Наше дело отработать и до дома добраться сегодня без дураков.
— Так ты тут, вроде как, в почёте? С собой нагрузят, или как?
— Да не знаю я. Ешьте, кто мешает? Не просить же?
— А чего ты такой, как простуженный? Именинница эта только тебя и приглашала. Все оглядывались, когда вы танцевали, того и гляди, что в затылок пулю получишь, — мужики рассмеялись. — Одна надежда на Настю, оживит тебя своими ресницами-опахалами. Вишь, какая принцесса! — Тимоха кивнул головой на второй этаж.
Ларик обомлел. Там, в белом выпускном своём платьице, опершись спиной о поручень стояла девушка очень похожая на Настю, он её издали мельком видел и подумал ещё: «Какая! Ишь ты! Настька на неё чем-то похожа». Это и была она — Настя. К ней подошел из глубины верхней галереи Леон, улыбающийся, в шикарном светло сером костюме. Когда автобус готовился к отъезду, «Волга» Леона проехала мимо. Ларик и внимания на неё не обратил. Мало ли куда тот поехал? И Настю в машине не разглядел, она оставалась дома с бабулями. Только галстук ему завязала, когда он её попросил, и газету дала, чтобы букет обернуть.
— Когда же они успели? Черт! То-то она глаза от меня прятала. Тихушница. И этот! Козёл старый! — мысли молниеносно пронеслись и дали ему хорошего пендаля. — Ну ладно… — выбежав из зала, Ларик рванул наверх по широкой лестнице, перескакивая через несколько ступенек.
— Ты что здесь делаешь? — заранее отведя руку в сторону Леона, как бы отстраняя того, спросил Ларик, приблизившись к Насте почти вплотную.
— Ужинаю. Мы празднуем день рождения Глеба, друга Леона. Можешь познакомиться, — Глеб радушно сунул ему свою руку, Ларику пришлось в ответ кивнуть и торопливо пожать руку. — А что?
— Что?! А это что? — Ларик взял из рук Насти высокий фужер с пузырьками на стенках.
— Отдай. Это газировка. Что тебе тут надо? Иди, веселись…
— А ты меня
