Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 02
9 октября, среда. Утром взял «Литгазету». По почерку сразу определил Виктора Широкого, так виртуозно, только перелистав книгу, может писать лишь он.
«Сергей Есин. На рубеже веков. Дневник ректора. М.: ОЛМА — ПРЕСС, 2002. — 636 с: илл. — (Эпохи и судьбы)».
«Чуть ли не важнейшее книжное событие — наконец-то вышли „Дневники“ Сергея Есина, ранее напечатанные в периодике фрагментами, выборочно, многократно отрецензированные и цитируемые. Три года жизни известного писателя, драматурга, публициста, ректора Литинститута и — в немалой степени — Читателя, Гражданина являют некий „бульонный кубик“ Времени, концентрированно сообщая собеседнику-читателю правду об обществе и себе. Настоятельная потребность высказаться вызвала к жизни книгу, которая стала нравственным камертоном эпохи».
Вечером, под дождём, пошёл в Думу. Я определённо раб своего слова — обещал быть на «Парламентском часе», посвящённом теме семьи. Хотел было, чтобы наш шофер Паша подвёз меня, но Паша, оказывается, в силу того что я обещал ему поехать домой своим ходом, оказался уже зарезервированным родителями для перевозки картошки. О времена, о производственные нравы!
Улица Горького, как всегда, безмятежна и невероятно богата. Она уже отделилась от Москвы, от провинции, естественно — от нашего московского народа, она где-то парит… Тем не менее почему-то как своё личное достижение считаю почти до конца разобранное здание большого «Националя». Какое это счастье, что хоть раз был соблюден эстетический закон! И что же думали раньше, 30 лет тому назад, когда воздвигли это безобразие?
На самом «Парламентском часе» были поставлены совершенно безумные вопросы — о разводах, разводах «по-московски». В президиуме сидел некий депутат, у которого пять человек детей, и он очень гордится этим, да и все мы гордимся, — но мне всё время хотелось спросить о его заработках, о его дополнительных заработках, о том, кем он был при советской власти, и проч. и проч. Мне хотелось знать экономику его семьи. В президиуме сидел также Жириновский, который нёс всякие экстравагантности. Я наконец- то сделал его внутренний портрет: у него прекрасно работающая референтура, которая по каждому случаю снабжает его кучей сведений, и он, в соответствии с заказом, эти сведения выплёскивает. Перед началом ходил какой-то администратор и раздавал плакаты с надписью «ЛДПР» и дешёвые майки с той же надписью. Жириновский уверял, что семья и брак — пережитки, что все должны быть свободны, что 70 лет советской власти закабалили женщину; уверял также и в том, что 70 этих лет дали женщинам такие немыслимые права, с которыми они не справились, говорил, что молодые браки — только сексуальное начало, и проч. и проч. Я, пожалуй, единственный, кто конкретно говорил об экономической базе семьи, что всё остальное ложится на эту экономическую базу. Вспомнил также о том, что, когда Ульяновы после смерти отца переехали в Казань, мать первым делом купила «горелку Бауэра» — большую, дающую много света лампу, висящую над столом. За круглым столом хорошо делать уроки. Вот из такого «досуга» семьи и рождаются навыки.
Приводилась интересная статистика, что неудачные семьи возникают, как правило, у тех молодых людей, у которых собственная семья была разрушена, т. е. мать и отец были в разводе, или не было устоявшегося спокойного быта. Мне это показалось интересным. Жириновский связывает низкую рождаемость с уровнем культуры, что, конечно, имеет некоторое отношение к правде; он также говорил о том, что детей должно быть меньше, что мир не может прокормить всех, что даже пропаганда на Западе однополой любви — стремление как-то уйти от деторождения. В конце передачи ведущий почему-то поднял меня ещё раз, и тут, как иногда бывает, меня «понесло», здесь уже не было готовых тезисов. Я сказал: то, что мы обсуждаем — полная чушь, как можно ставить семью под сомнение, когда всем лучшим, что у нас есть, мы обязаны нашим семьям. Я возражал также против этого всеобщего стремления что-то сделать «по кусочкам», при помощи «кусочного» финансирования и «кусочного» законодательства: то прописать в законе, это прописать, там добавить, тут дать. Я сказал, что мне жаль наше правительство, потому что я отчётливо понимаю: ему негде взять. Если в стране 72 млрд долларов — так оценивается добыча естественных богатств — принадлежат двум десяткам человек и эти миллиарды настойчиво уходят за границу, где же здесь чего-то возьмешь?..
Пришел домой, съел пельмени, и опять Дума на экране телевидения. Там опытнейшие львицы Татьяна Толстая и Дуня Смирнова, тряся кудрями, догола, до нравственного позора раздевают вице-спикера Госдумы Любовь Константиновну Слиску. Телевидение охотно демонстрирует лишь хитрость и изворотливость нашего вице-спикера. Хороши были два эпизода, когда эта женщина рассказывала о своём отце-коммунисте и деде, председателе колхоза, и думала, что по-человечески все, и в том числе эти две культурные и элегантные дамы, поймут это двойственное её положение, и был ещё замечательный эпизод, когда к ней, только что избранной вице-спикером, по её словам, выстроилась целая очередь из разных мужиков на должность советников и помощников. Хорошо ещё вице-спикер поддакивала, когда рассказывали, как приходилось стоять в ГУМе за женскими сапогами. Все до редкости вульгарно и жалко, но как хочется поговорить по телевизору. Какова власть, каковы наши распорядители жизни…
10 октября, четверг. Во вчерашнем «Труде» на первой странице маленькая заметочка «Жизнь дорожает».
«Среднестатистический прожиточный минимум москвича вырос до 2642 рублей 63 копеек на одного человека.
Чтобы не умереть с голода, москвичу трудоспособного возраста требуется иметь не менее 2937 руб. 71 коп. в месяц, ребенку — 2576 руб. 22 коп., а пенсионеру — 1959 руб. 74 коп.».
Поездка на корабле. Из записной книжки. Всё на этот раз еще более необычно, но поймался я на фамилию «Касатонов». Это тот самый знаменитый начальник Черноморского флота, который в своё время противостоял Ельцину и всей московской демократической тусовке. Он пытался спасти флот, пытался спасти Крым, но отстоял лишь Севастополь.
Организатором всего мероприятия был президент Российского союза судовладельцев Романовский Михаил Александрович. Во время его доклада стало ясно — сколько и чего наш российский торговый флот потерял. Флота стало в пять раз меньше. Сейчас законы не позволяют развивать морской бизнес — за последнее время было построено 186 судов за границей, практически исчез пассажирский флот, единственное, что удалось сохранить и укоренить — учебные заведения. Трагедия в том, что одна тонна груза, переработанная в чужом порту, стоит 30 долларов. А своих причалов нет. Но это всё потом.
А сначала еще одно буржуазное чудо: всё заседание Клуба происходило на маленьком, точно таком, какие ходят по Москве-реке, пароходике. Но он точно такой лишь снаружи, внутри это что-то похожее на деревянную шкатулку, сделанную рукой мастера: резные стены, хрустальные люстры. В салоне внизу топится березовыми дровами настоящий камин. Во время второй половины заседания в верхнем салоне накормили так, как я давно не ел. С чувством некоего восторга попробовал даже икру, черную, расположенную не декоративно, по счету, на каком-нибудь вареном яичке, а в миске. Рядом с ней была и красная. А напитков не пью, да и все, практически, не пили. Об остальной еде не говорю, потому что она под стать закуске.
Возможно, какие-то данные о Касатонове, который произвёл на меня огромное впечатление, я приведу чуть ниже, но сейчас, чтобы не забыть, быстро рассказываю о Поливанове Владимире Павловиче. Здоровенный высокий мужик — председатель совета директоров консорциума «Золотой мост», доктор геолого-минералогических наук, и когда после первого перерыва мы входили в зал, где было попрохладнее, вдруг я краем уха услышал реплику о Госкомимуществе. Потом возник какой-то интересный эпизод, я прислушался и сразу понял, что это тот самый знаменитый Поливанов, который 70 дней управлял Госкомимуществом, которого потом сняли, потому что он не мог обслужить Ельцина, его семью, его камарилью. Сразу разговорились. Я сказал, что мы следим за его судьбой. Он сказал, что его, практически, сняли под нажимом американского посольства и экономического форума в Давосе, из США для этого прилетали даже специальные гонцы. Не помню деталей, но рассказывал об исчезновении чуть ли не сотен тонн золота при участии некоторых запятнавшихся приватизацией, про то, что некоторые американцы явно руководили операциями в Госкомимуществе и при этом каждый выбирал лакомые куски для приватизации и захвата. Это не мои мемуары, но просто ставлю веху для того, чтобы знали, где посмотреть и кого допросить. У этого человека удивительный кладезь подробностей. Разговор с Ельциным, перед его снятием, разговор с Чубайсом… Я упорно уговаривал его написать мемуары.
