Две метлы (СИ) - Ольга Владимировна Голотвина

Две метлы

Глава 1

Глава 1. Состязание

Всю ночь плясал над Чернолесьем буран. Злобствовал, заваливал деревни снегом почти до крыш, заметал дороги, ломал деревья. К утру стих. Черные тучи, прижимавшие небо к земле, кое-где разорвались, в прорехи потёк слабый свет.

На лесной поляне бревенчатая изба встрепенулась всем срубом, огляделась слюдяными оконцами, шумно сбросила с крыши снег. Затем осторожно выпростала из сугроба сперва одну, потом другую ногу. Гигантские, чешуйчатые, с птичьими когтями, ноги эти принялись мерно топтаться на месте, уминая снег.

Внутри, в избушке, с печки сползла растрепанная русая коса, закачалась, словно маятник, в такт движениям курьих ножек.

Девичий сонный голос спросил:

– Бабушка, мы куда-то идем?

– Не идем, Васёна, – откликнулся от окна голос пожилой женщины. – Избушку замело, она себе место расчищает.

Баба Яга глядела сквозь слюдяное оконце на опустившиеся под грузом снега лапы елей, обломанные вершинки.

– Не наш это буран, – мрачно сказала Яга.

За спиной старой колдуньи ее ученица Васёна спустилась с печи и спросила:

– Не наш? А чей?

– Не знаю еще. Карачун с кем-то воюет.

Яга, накинув старый теплый платок, вышла на крыльцо. Она по-звериному принюхалась, попробовала снег на язык, вслушалась в притихший, но все-таки не безмолвный лес. Всё четче, всё яснее она чувствовала чужое, враждебное присутствие. Злая сила не исчезла. Она отдыхала.

Зимой в Чернолесье властвовал Карачун – суровый повелитель морозов и метелей. Иногда вредный старик от скуки затевал войну с кем-нибудь из соседей.

Кто же на этот раз сцепился с Карачуном? Снежная королева? Северные тролли?.. Эх, да что за дело до этого Бабе Яге? Карачун ей не сват, не брат. Да и с заморскими чародеями ей делить нечего. Так что пусть дерутся, Яга в сторонке постоит. Всякая лиса свой хвост береги, а чужой пусть на воротник дерут...

Но все-таки любопытство точит...

Яга вернулась в избушку. Там Васёна, умывшаяся и с переплетенной косой, уже поставила самовар и сняла с полки коробочку – лаковую, черную, с извивающимся змеем. Змей был не похож на Горыныча – одноглавый, ярко-алый, длинноусый.

Васёна помнила, как в Чернолесье наведалась чужеземная лиса-оборотень Кицунэ – навестить свою дальнюю родню, Елисавету Патрикеевну. Зашла и к Яге, оказала уважение. И поклонилась вот этой самой коробочкой – вроде мала, а чай-трава в ней не переводится. Купцы давно уже завезли в Чернолесье это зелье, люди к нему пристрастились, но мешают с сушеным кипреем, чтоб дешевле выходило. А Яга с Васёной чистый чай пьют...

Яга с явным удовольствием выпила две чашки чаю с медом и только потом спросила Васёну:

– Ну как, получается? Объездила?

Ученица растерялась, замешкалась с ответом.

– Давай-давай, хвастайся, – подбодрила ее старуха. – Думаешь, Яга мозги растрясла и глаза потеряла, из старого ума выжила да нового не нажила?.. Ты в Поворотную ночь на ярмарке была? Была. Деньги на покупки я тебе давала? Давала. Без присмотра ты бегала? Бегала...

Взгляд Яги на мгновение стал тяжелым. Старуха вспомнила недавнюю Поворотную ночь, самую длинную в году. В такие ночи устраивались ярмарки, на которые собирались чародеи и волшебные твари из разных земель и даже из разных времен. В прошлый раз Яга, как всегда, посетила ярмарку, да вышла незадача: пропала Васёнка! Пятнадцатый годок девке, а всё как дитё малое! Ох, набегалась Яга, пока сыскала ученицу!..

Отогнав воспоминание, колдунья продолжила:

– Я помню, тебе нравилось летать на метле у меня за спиной. И деньги, что я тебе на покупки дала, ты вряд ли на карусели прокатала... А потом два дня подряд, пока буря не началась, ты из дома норовила улизнуть. Училась летать?

Ученица встала со скамьи, чинно поклонилась Яге в пояс. Не бабушкой назвала, а повеличала по имени-отчеству:

– Ты, Яга Велесовна, прости меня, глупую, за скрытность. Не хотела я показать свою неуклюжесть. Боялась, что не послушается метла, не выйдет у меня полет. Однако всё получилось с первого раза. – Глаза Васёны победно сверкнули.

– Вот как? С первого разу? – прищурилась Яга. – Чудно́ это! И не радуйся, девонька: что легко приходит – долго не задерживается...

Старуха не договорила: за печкой послышалась возня, а затем – пронзительное мяуканье. Громадный – не меньше рыси – черный кот, весь в пыли и паутине, вылетел из-за печи и по лестнице умчался на чердак.

И тут же раздался хриплый хохот, похожий на кашель.

На сундуке зашевелилось что-то вроде вороха старых тряпок. Расправились два огромных черных крыла. Меж ними поднялась голова с тяжелым железным клювом.

Ворон Воронович, старый друг и верный слуга Яги, давился смехом.

– Котяр-ра зар-работал! – сообщил он. Глянул на стол, досадливо каркнул (проспал чаепитие!), перелетел на скамью к Васёне и хрипло потребовал: – Бар-ранку!

Баранку он от девочки получил, но есть сразу не стал. Придерживая добычу лапой, он злорадно поведал хозяйке, что котяра Лиходей приладился точить когти о сапоги-скороходы, лежащие за печкой. Сапоги терпели-терпели, да и отпинали мерзкую тварь.

Закончив рассказ, ворон принялся за баранку. А Васёна сказала недовольно:

– Говорила же я, бабушка, что от Лиходея одни хлопоты! Сметану ворует, сама видела. А мышей ловить ему незачем. У нас только домашние мыши живут, которым ты позволила.

– Али плохо Лиходей по хозяйству управляется? – удивилась Яга.

Васёна промолчала.

Кот и в самом деле крепко помогал по хозяйству, но девочка не понимала – как? Ладно бы еще пол подмести, это и хвостом можно... Но нарубленные дрова, аккуратной поленницей сложенные под дощатым навесом... это как, а? У него же лапы!

Девочка не обрадовалась, когда недавно, поздней осенью, в избушке появился новый жилец. Поневоле появился, сам на свою голову беду навлек. Разбойник то ли сдуру, то ли спьяну похвастался перед другими ватажниками, что ничего не боится. Может даже в избушку Бабы Яги забраться – и без добычи не вернется. И в том, дескать, твердо ручается... А ватага сказала: «Докажи! Порука – мука, вперед наука!..»

И ведь не соврал разбойник. Без добычи он из избушки не вернулся. И с добычей тоже не вернулся. Оборотила его старая колдунья котом и положила зарок: служить ей десять лет. А там уж она, Яга, на службу его глядючи, может, и вернет ему человечий облик...

– Я же ему