Татьяна Нефедова - Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?
Однако следует различать социологические и географические методы исследования. Нисколько не оспаривая результаты социологов, мы лишь констатируем, что при переходе от отдельных хозяйств к их совокупности в селах, районах и т. п. на результаты их деятельности помимо человеческого капитала начинают оказывать влияние множество других факторов, включая и инфраструктурную обустроенность сельской местности.
Депопуляция и обустройство взаимосвязаны. Отсутствие дорог и распад сельской инфраструктуры (закрытие школ, клубов и т. п.) усиливало деградацию нежизнеспособных поселений и давало дополнительные стимулы оттока населения. В то же время уменьшение населения отбивало у властей всякие стимулы обустройства местности.
Наша необустроенность не есть результат какой-то особой бедности. Здесь сошлись, с одной стороны, бытовая непритязательность и терпение населения, а с другой – система приоритеров власти, для которой насущные нужды населения были на последнем месте.
Данные о плотности автодорог хорошо отражают степень включенности тех или иных территорий в экономическое пространство и во многом коррелируют с плотностью сельского населения. Первое место занимает Московская область, где плотность дорожной сети (325 км на на 1000 кв. км территории) сопоставима с некоторыми восточно-европейскими странами. Немногим уступает ей Калининградская область. Сравнительно неплохо (более 200 км на 1000 кв. км территории) обустроены области Центрального Черноземья и Чувашия. А в регионах Поволжья эти показатели опускаются до значений менее 100 км, на востоке и севере страны они менее 20 км. Все это означает почти полную изолированность огромных территорий, население которых, даже если бы и захотело, не может вести товарное хозяйство. Достаточно сказать, что треть всех населенных пунктов до сих пор не имеет связи по дорогам с твердым покрытием с сетью путей сообщения общего пользования (Сельскохозяйственная деятельность 2003:165).
Как и плотность населения, плотность автодорог зависит от степени удаленности от больших городов. В России с ее огромными пространствами и относительно редкой сетью крупных поселений близость города почти всегда означает и лучшую обеспеченность дорогами, и более высокий уровень газификации жилья, наличие водопровода, канализации, да и в целом лучшее состояние жилья (табл. 3.5.1), наличие самых элементарных товаров и услуг. Глубинку же отличают не только депопуляция, но и малодоступность, замкнутость связей, что во многом способствует социальной апатии.Таблица 3.5.1. Состояние жилых домов в селах Курской области, 2002, % от числа опрошенных
Источник: Клюев, Яковенко 2005: 378.
Различия в состоянии крупных и средних предприятий
Предприятия активнее адаптируются к новым условиям на юге и в пригородах. Половина Европейской России и две трети Нечерноземья – это пустоши или будущие пустоши, а немереные российские пространства оборачиваются узостью пространства обжитого.
Несмотря на универсальность разрабатываемых в Москве экономических реформ, одни и те же действия властей в разных районах приводят к совершенно разным последствиям для агропредприятий (см.: Нефедова 2000; Нефедова 2003а: Нефедова 2003В). И виноваты в этом не только руководители. Различия в состоянии предприятий, да и различия между их руководителями не случайны и имеют определенные географические закономерности. Лучше всего адаптируются к новым условиям предприятия южных равнинных регионов. В советское время центрально-черноземные и равнинные северо-кавказские колхозы, сохранившие трудовые ресурсы, положительно отзывались даже на небольшие вложения приростом продуктивности и общего производства, в то время как на большей части Нечерноземья (кроме пригородов) огромные средства «закапывались в землю» впустую. Сейчас на юге особенно прибыльно зерновое производство, которое активно расширяется, иногда за счет уменьшения доли убыточного животноводства, и все больше привлекает внимание инвесторов. Иное дело – горные районы. Во многих кавказских республиках колхозы в горах при дефиците пахотных земель могли существовать только на дотациях и дополнительно выделяемых для них землях на равнинах. Вся эта система рухнула в 1990-е годы, и сельские горные районы чаще всего представляют собой очаги тяжелой экономической депрессии, усиленной аграрным перенаселением.
Коллективные предприятия вблизи крупных городов также чувствуют себя лучше. Они и прежде резко отличались от хозяйств, находящихся на периферии регионов, а в современных кризисных условиях именно на них держится и снабжение городов, и пищевая промышленность. На другом полюсе – российская периферия. Долгие годы партийные органы заставляли колхозы распахивать огромные площади в маргинальных северных и засушливых районах или в глубинных районах Нечерноземья, откуда растущие города выкачали сельское население.
Как только принуждение исчезло, а поток дотаций ослаб, началось сжатие освоенного пространства. Периферийные сельские зоны, где сеть сельских поселений уже основательно прорядилась, являют собой образцы типичного экономического «опустынивания»: поля заброшены и зарастают лесом, остатки техники ржавеют на краю сел, фермы разрушены. Половина сегодняшней Европейской России и две трети Нечерноземья – это пустоши или будущие пустоши, а немереные российские пространства оборачиваются узостью пространства обжитого.
Зато сельские «острова» вокруг городов застраиваются и расширяются. Именно здесь концентрируются наиболее рентабельные агропредприятия, снабжающие города продовольствием. Таким образом, современный кризис общественного аграрного сектора привел российское сельское хозяйство в приблизительное соответствие с реальным расселением и его рыночным потенциалом. Проблема только в том, как устоять бывшим колхозам и совхозам под натиском российской субурбанизации и бесконтрольного захвата разными организациями дорогих пригородных земель (см. раздел 5.6). Ведь в экономической пустыне глубинки агропредприятия, особенно крупные, как правило, выжить не смогут.
О влиянии городов на результаты деятельности агропредприятий писалось неоднократно (Иоффе 1990; Нефедова, Иоффе 2001; Нефедова 20036). Дело здесь не только в формировании пригородной специализации сельского хозяйства. По мере удаления от крупных городов наблюдается резкое падение уровня концентрации массового, повсеместного производства (производства зерновых, молока), продуктивности земли и скота, эффективности хозяйствования. А это и невыплаты зарплат, и изменение отношений с индивидуальными хозяйствами. Крупные предприятия в Нечерноземье устойчивее не только вокруг региональных столиц, но и вблизи любого большого города. При этом влияние городов тем сильнее, чем крупнее центр. В южных районах такой зависимости результатов деятельности агропредприятий от городов нет. Почти сплошному аграрному освоению благодатного юга больше отвечают не столько крупные города, сколько равномерная сеть малых местных центров. Однако в засушливых районах влияние крупных городов более заметно.
Таким образом, географическое разнообразие товарности и специализации крупных предприятий задают следующие факторы: 1) широтные и локальные различия природных условий, 2) положение по отношению к крупным городам.
В результате еще до 1990-х годов произошло сильное расслоение общественного производства по результатам деятельности, которое в 1990-х только усилилось. На территории Европейской части России можно выделить ареалы наиболее устойчивого его развития и сильной, а порой безнадежной депрессии (см. подробнее: Нефедова 20036: 135–142: а также раздел 4.1). Различия в состоянии предприятий влияют на географические различия в уровне безработицы на селе. В ООН критическим уровнем сельской безработицы считают 10 %. У 9 из каждых 10 регионов России в 1999 году он был превышен, а в 19 регионах составлял 20 % и больше. Что это за регионы? Лидер по безработице – Ингушетия (59 %) в0 многом из-за чеченских беженцев. От Ингушетии не очень отстают и соседние республики Северного Кавказа: Кабардино-Балкария – 45 %, Дагестан – 42 %, Карачаево-Черкесия – 34 % (Состояние 2000:14). Это значит, что индивидуальное хозяйство там стало главным. Вторая группа регионов с высокой безработицей на селе – аграрные и аграрно-индустриальные, экономика которых особенно сильно пострадала от кризиса. Это Псковская и Пензенская области (до трети экономически активного сельского населения не имеет работы), Калининградская (36 % безработных). Из южных – Ростовская и Волгоградская – соответственно 28 % и 23 %. Третья группа – восточные районы, в том числе дотационные национальные республики: Тыва, Бурятия, Алтай, Якутия – там от четверти до трети безработных. Сюда же попадают и некоторые российские области – Сахалинская, Читинская, Омская. А на другом полюсе – Белгородская область, где уровень сельской безработицы не поднимался выше 5 %.
