Татьяна Нефедова - Неизвестное сельское хозяйство, или Зачем нужна корова?
В лесных районах и натуроплата агропредприятий может осуществляться лесоматериалом – часть леса, которую предприятия получают от лесхозов, идет населению. Также частично лесом расплачиваются со своими работниками и леспромхозы. Но главное – сплошь и рядом наблюдается превышение выделенных норм рубок.
Для рубки леса частное лицо должно купить лесной билет, который ему продает лесхоз или леспромхоз на срок до одного года. Согласно этому билету человеку выделяется место и, исходя из расчетной лесосеки, определяется примерный объем вырубаемой древесины. Он может рубить лес сам или договариваться о рубке за плату с лесхозом или леспромхозом. Так это должно быть. В действительности же за определенную мзду лесники просто закрывают глаза на то, сколько рубят люди.
Поэтому воровство леса стало весьма распространенным явлением. Существуют специальные бригады, которые по договору с лесхозом занимаются рубкой леса для продажи жителям своего поселка и на сторону. Такие бригады часто возникают на осколках развалившегося леспромхоза.Таблица 3.4.1. Вырубки лесов разными пользователями Каргопольского района, 2003
Источник: данные Каргопольского сельского лесхоза.
Опросы в ряде районов показали, что люди используют разные каналы получения леса. В наиболее лесном Горнозаводском районе в пермском Предуралье в селах очень много пенсионеров, тем не менее 40 % опрошенных сказали, что покупают лесной билет и рубят сами или с чьей-нибудь помощью; 20 % покупают там уже спиленный лес в лесхозе и еще 40 % покупают пиломатериалы у частников. В Бардымском районе на юге той же Пермской области – более молодое население. Половина опрошенных там покупает билет и рубит лес для своего хозяйства на делянке самостоятельно, примерно четверть договаривается с лесхозом и каждый пятый покупает у частников. При этом татаробашкирское население Бардымского района специализируется на рубках и продаже леса в соседнюю Башкирию, имея от этого немалые доходы. Поскольку размеры делянок в лесных билетах ограничены, то очевидно, что подобного размаха эта деятельность могла достигнуть только благодаря воровству леса.
Кроме использования необработанной древесины в собственном хозяйстве и ее продажи, часто люди из полученного на делянке леса строят дома – тоже на продажу. Едешь по дороге из Перми на север области, и то тут, то там у обочины стоят срубы бань или маленьких домиков. Это значит, что здесь есть строительные бригады из местных жителей, которые предлагают свои услуги.
Впрочем, из всего этого не следует, что в лесных и прочих поселениях на севере нет приусадебного хозяйства. Без огорода все равно не обойтись, как зачастую и без скотины. Только товарная реализация сельскохозяйственной продукции в лесных районах часто затруднена, и тогда выручает лес, с помощью которого зарабатываются «живые» деньги. Очень часто в семьях существует своеобразное разделение труда: муж охотится, подрабатывает продажей леса, а жена ведет необходимое для выживания сельское хозяйство.
Рыбные промыслы
В рыбных местах лов и переработка рыбы вытесняют сельское хозяйство.Лов рыбы не столь популярен у сельских жителей, как сбор грибов и ягод, продают ее обычно реже. Тем не менее в селениях, расположенных на реках, лов рыбы играет большую роль.
Это прежде всего касается районов, расположенных на крупных реках. Приведем пример Астраханской области, где не только население, но и колхозы занимаются ловлей рыбы.
Астраханская область наиболее известна незаконным выловом осетровых. И хотя их разведение, как и производство черной икры, находятся в федеральном ведении, и работники предприятий, и местная милиция давно куплены браконьерами. Налажено масштабное нелегальное производство, продукция которого идет даже на экспорт. Впрочем, к разрозненным хозяйствам населения этот мафиозный бизнес имеет мало отношения. Помимо него в области существует еще четыре вида рыбных промыслов. Первый – вылов морской рыбы с помощью специального рыболовецкого флота. Второй – ловля так называемыми тонями в многочисленных протоках дельты Волги. Третий тип – ловля рыбы в ильменях – озерах, которые в изобилии разбросаны по всей дельте и наполняются водой во время разлива Волги, а потом поддерживаются искусственной перекачкой воды. И наконец, четвертый – разведение рыбы в искусственных прудах. Второй и третий типы наиболее активно осваиваются населением, которое сплошь занимается браконьерством и продажей рыбы. Например, в Икрянинском районе в дельте Волги доходы от рыбного промысла значительно превышают и официальные зарплаты, и доходы от сельского хозяйства, которое в последние годы стало заметно свертываться. Причем не только у населения, но и в колхозах, которые также около 2/3 доходов имеют от ловли рыбы. Таким образом, Астраханская область демонстрирует явный уход от сельского хозяйства к использованию природных ресурсов. То же самое наблюдается на севере.
Например, в Каргопольском районе рыбу ловят сетями в озере Лаче и других озерах. Лицензия на отлов для каргопольцев стоит всего 150 руб., для приезжих – 600 руб. Вылавливают за раз от 50 до 500 кг (судак, лещ, окунь, иногда семга) и сдают по 25–30 руб. за 1 кг в магазины или на Каргопольский рыбокомбинат. Многие села, расположенные у воды, живут только ловом рыбы.
На крупных реках есть целые районы (кластеры товарного хозяйства), жители которых зарабатывают в основном на рыбе. Проезжая на машине по шоссе Москва-Петербург любой человек заметит, что все села в районе Иваньковского водохранилища, т. е. там, где трасса пересекает Волгу, продают копченую рыбу. Мы не раз покупали эту рыбу и пытались заговорить с продавцами, пока не поняли, что этот феномен требует специального изучения. Осенью 2003 года мы специально поехали на Иваньковское водохранилище изучать рыболовецкие хозяйства населения.
Продавцы рыбы развешивают свой товар прямо у дороги (рис. 3.4.2). Копченого леща и судака можно было купить за 50–70 руб., сом и терпуг стоили дороже – 200–250 руб., а деликатесный угорь шел за 400–500 руб. Концентрируются продавцы все-таки у поселений: Завидово, Безбородово, Мелковский, Радченко. Рядом с рыбой уже другие продавцы стоят с грибами и ягодами. В общем, в самый обычный будний день товара было достаточно. Спрос несколько хуже. Хотя интенсивность движения по одному из главных шоссе России велика, машины останавливаются редко. Поэтому наш интерес и вопросы были сразу замечены и наделали немало переполоха среди продавцов.
Рисунок 3.4.2. Продавцы рыбы на шоссе Москва-Петербург
Большинство продавцов реализуют не свой товар, а работают по найму – «на хозяина». Есть и одиночные продавцы, обычно это жена, чей муж ловит рыбу. Но это крайне редко. Хозяин необходим для «крыши», иначе рэкет (бандитский и милицейский) замучает. Продавцу идет 10 % выручки. На каждого хозяина помимо 5–6 продавцов работает несколько рыбаков. Но главное – у него есть коптильня. Именно с коптилен и начался это своеобразный местный бизнес.
В волжских селах издавна коптили рыбу. Технологии копчения две: горячее и холодное. Рыбу предварительно сутки просаливают, потом коптят в специальном чане без дна, раскладывая внутри на решетках и закрывая чан крышкой. Под чаном разводят огонь, используя специальные породы деревьев. Коптят рыбу около часа. Холодное копчение более длительное. На углях без огня в дыму рыба томится около 8-10 часов. Все оборудование – крайне примитивное и доступное практически любому человеку. Но совсем недоступной в российских условиях оказалась сама организация производства и сбыта товара. Поэтому и произошло разделение труда.
Интересно, что, возникнув на местной волжской рыбе, это производство быстро расширялось. Теперь половину его сырья составляет рыба, привезенная с баз в Москве, Твери. Есть даже морская рыба. Но лещи и щуки – местные. Хозяевам даже выгодна такая неясность сырьевой базы. Дело в том, что в этих местах зона Завидовского заповедника и массовый лов рыбы запрещен, ловить можно только на удочку. Это для любителей. А профессионалы орудуют на лодках и сетями. Поэтому сети – самый ходовой и дефицитный товар, несмотря на все запреты. На вопрос: «Откуда рыба?» – продавец может ответить по-разному, все они – хорошие психологи. Если это случайный проезжающий, желающий полакомиться волжской рыбкой, он ответит, что, конечно, местная, и… подсунет морскую рыбу. Если видит, что человек разбирается, порекомендует действительно волжскую. А если человек покажется подозрительным, обязательно скажет, что рыба с базы. И документы о покупке рыбы на базе у него есть, так что не придерешься. Как не придерешься и к рыбакам – многие из них покупают для прикрытия лицензию, а уж сколько они вылавливают рыбы, не знает никто.
Большинство хозяев – армяне. Они приехали сюда еще 10–15 лет назад, когда было достаточно пустых домов, которые уезжающие жители продавали за бесценок. До них тоже коптили и продавали рыбу, но делали это, как правило, сами рыбаки и не в таких масштабах. Начиная с середины 1980-х годов, а особенно в 1990-х, рыбный промысел стал превращаться в товарный.
