Юрий Пивоваров - Архив Смагина
Иван не был профессиональным следователем и не мог им быть – не такой он человек. Возможно, поэтому – по причине отсутствия давления школы или в силу особенностей характера, которые не позволяли без наличия серьёзных оснований вешать ярлыки на невинных людей, он не очертил традиционный круг подозреваемых и не навязывал версию. Он выделил, как он выразился, ключевые моменты.
Мажордом Косолапов. Необходимо углублённое изучение связей. Цель – Третья сторона. Обстоятельства смерти Кололапова – явная нездоровая подстава, вызов, насмешка. Пусть поиграет, может, заиграется. Кто заиграется, не уточнил.
Директор Зайд – ключевая фигура, возможный организатор всей этой кровавой, граничащей с маниакальностью аферы. Копать всё и везде! Но не распыляться: при его деятельности можно такого накопать, что сам в яму попадёшь. Уточнил – в яму заблуждений. Линия «директор-реставратор», скорее всего, ложная. Но о ней забывать не стоит. Да, объяснения директора по поводу личности реставратора нелепы. Но в реальной жизни и не такое бывает. Никаких преждевременных выводов!
Утопленник. Личность пока не установлена. В его кармане обнаружены сигареты, пепел от которых найден возле сейфа X. И главное – он входил в подъезд гражданки Z, что зафиксировано теперь уже известной всем записью. Дьявольщина какая-то! Опять игра? Логичнее было бы стетоскоп – утопленнику, сигареты – Косолапову. Мозги пудрит, сволочь! Возможно. Ищем, не ждём – время против нас.
Сейфы… Иван откровенно предупредил коллег о щекотливости рассматриваемого дела, назвав собеседников «уже взрослыми и понимающими, что к чему и почём». Вряд ли Демьян и Ирина полностью осознали глубину намёка, но чувством принадлежности к делу исключительно важному и специфическому прониклись. Поэтому, когда он сообщил, что сейфы были изучены экспертами с некоторым опозданием – «после длительных уговоров пострадавших», ни Демьян, ни Ирина не удивились и не стали его просвещать в плане соблюдения процедуры при расследовании ограбления, неотъемлемой частью которой является экспертиза замков.
Так вот, проинформировал Иван, все замки не взламывались. Признаюсь, заявил Иван, что поначалу предположил: однотипные сейфы вскрыл серьёзный профи. А набрал на лицевой стороне хозяйский код с простой целью – переориентировать сыск на изучение окружения пострадавших, утечку информации, заговоры и так далее. Моё предположение оказалось неверным, подчеркнул Иван. Сейфы вскрыты при помощи хозяйских кодов. Во всяком случае – стопроцентно первые два и предположительно третий.
– Зачем преступнику вообще понадобилось демонстрировать знание кодов? – вставил свои пять копеек Демьян.
– Повторяю: поначалу я думал – чтобы отвлечь внимание от специфики взлома. Хотя цена этому отвлечению – день-два промедления в расследовании, скользко как-то, несерьёзно… Теперь полагаю – это бравада, вызов, – ответил Иван.
– Почему в третьем случае преступник не показал, какой он могущественный? Там на лицевой стороне хаотичный набор… Как-то нелогично… – вступила в разговор Ирина.
– Интересное наблюдение… Зачем? Надо чаще задавать себе такой вопрос! Надо… Может, причина проста, она здесь рядом, в этой комнате?.. – глубокомысленно высказался Иван и замолчал.
Демьян и Ирина замерли в ожидании логического прорыва. Ирина смотрела на Ивана. Демьян, видимо, сообразив, что два пронзительных взгляда на одного, хоть и временного, начальника слишком много, стал перебирать разложенные на столе фотографии.
– И причина эта заключается в том, чтобы мы, сидя здесь, в этой комнате, задавали себе этот мучительный вопрос и также мучительно искали ответ на него! – весомо заявил Иван и добавил, говоря о преступнике: – Игрок! Понимаете – игрок. Манечка.
Рукоплесканий не было. Явное разочарование молодые дарования дипломатично скрыли.
– У игры… У преступной, возможно, маниакальной игры тоже есть своя логика… – продолжил Иван.
Но в этот момент Демьян повёл себя неожиданно некорректно.
– Откуда это? – безадресно спросил он, держа в руке одну из фотографий, принесённых и выложенных на стол Ириной, чем прервал очередное ценное откровение начальника.
Ирина заглянула через руку Демьяна и ввела коллегу в курс дела:
– Это и есть утопленник, мы о нём уже говорили.
– Это и есть директор! – не без волнения выпалил Демьян.
– Какой, к чёрту, директор? – потребовал уточнения Иван, внезапно почувствовавший, что, если не земля, то рабочее кресло поплыло из—под него.
– Директор антикварного магазина Зайд Антон Маркович.
В немой сцене приняли участие Иван и Ирина. Демьян оказался в качестве зрителя.
– Стоп-стоп-стоп… – только и пробормотал Иван.
Сообразительная и внимательная Ирина встала, взяла на полке пепельницу и поставила на стол. Иван благодарно кивнул, пошарил по карманам – сигарет не было. К его удивлению, Демьян, в курении не замеченный, достал из кармана его любимые и протянул пачку шефу. Иван взял сигарету, кивнул, подумал: а этот Демьян не прост…
Он лихорадочно прикидывал. Так-так-так, директор Зайд, как его там… Антон Маркович зафиксирован – он ли? – камерой наблюдения в подъезде госпожи Z. Недано Демьян с ним мило беседовал и поражался его забывчивости и непрактичности. Непрактичный директор антикварного магазина – это хорошо, это интересно. Вчера нашего директора нашли в озере. Как он там оказался? Ну, да, понятно, как. И почему он там оказался вчера, а не сразу? Сразу – когда? Начатую мысль о логике преступной игры, которую хотел довести до ребят, он забыл напрочь. Вернее, не забыл – её вытеснила неожиданная информация. Иван закурил – было от чего.
– М-да, ребята – моя вина! – сказал Иван, понимая в душе, что вина здесь не только его – переборщил генерал, переборщил. – А что это меняет? – вопрос был скорее риторическим.
Молодые сотрудники молчали. Иван понимал, что у них более-менее зрелых версий, в отличие от него, нет. Поэтому чувство крушения, пусть не мчащегося, но уверенно ползущего локомотива они не испытали. Им проще. И не надо на них вешать свою проблему. И главное: ведь действительно, в постановке задач диаметрально ничего не меняется, за исключением пункта по директору.
– Не паникуем, – спокойно, рассчитывая хотя бы на моральную поддержку, сказал Иван и потушил недокуренную сигарету. – По Зайду… Анализ переписки, перезвонки – всего. Разобрать на байты, биты и прочие любые информационные единицы его рабочий и домашний компьютеры. По крупинкам вытащить и собрать в кучу всё. Жизнь человека, даже нелюдимого, замкнутого, не протекает без следов. А наш фигурант к таким не относится.
Ирина и Демьян согласно кивнули.
– Каким образом директор попал в подъезд? – раздражённо сказал Иван и далее его монолог был обращён более к себе самому: – Перед входом он говорил по мобильному… У покойника мобильного нет. Возможно, звонили ему, возможно, звонил он… Если он – уточнял? Так! Он курит? – Иван посмотрел на Демьяна.
– Думаю, нет. Не предлагал, принадлежностей на столе не было, запах в кабинете отсутствовал.
– На записи… – попыталась включиться в обсуждение Ирина.
– На записи, – продолжил её мысль Иван, – директор выходит из подъезда с сигаретой… И если он не курит, зачем ему в карман подкладывать сигареты? И почему не подложен окурок? Он издевается? Это уж слишком, перебор. Слишком – понимаете? Разрушена ключевая версия! Вы это понимаете?
Демьян и Ирина уже понимали.
12
Четвёртый элемент
В кабинете висела на стене одна учебная доска. Иван выпросил вторую. На первой он схематично изобразил состояние сейфов после взлома с указанием всех набранных кодов. Когда он заканчивал это весьма небрежное художество, зашёл Демьян. Иван указал ему на стул, закончил с первой доской и приступил ко второй.
Он размашисто выписывал крупные цифры, обводил их жирными кругами, соединял круги замысловатыми линиями, делал разноцветные пометки… При этом он довольно бодро разговаривал то ли сам с собой, то ли с некой воображаемой персоной. Демьян не очень-то смутился и вместо того, чтобы обижаться по причине лишения его должного внимания, представил себя на месте того самого воображаемого собеседника и тем самым легко стал, хотя и поначалу немым, участником этого своеобразного диалога.
«Наша Третья сторона… так и хочется назвать её троллем… решила развлечься, каверзу устроить, – почти напевал Иван, разрисовывая доску. – То, что манечка – это понятно, это, так сказать, база – мироощущение и миропонимание. Но этого не достаточно: психопатов много, но не все они стремятся войти в историю через преступления… А наш захотел и с какого-то момента начал действовать прямо, дерзко, жестоко и демонстративно… Вот этот момент нам и нужен… »
Иван посмотрел на Демьяна, показал рукой на изображённую и пока ещё незавершённую схему. В его глазах Демьян прочёл вопрос: «Ну как?» Демьян изобразил мимикой нечто вроде: «Ну, вы, шеф, даёте, как же вам это всё удаётся, за что не возьмётесь – везде прорыв и наступление по всем направлениям…» Думал он о другом. Не смотря на небогатый опыт оперативной работы, Демьян уже достаточно насмотрелся и нарисовался всевозможных схем и потому потерял к ним трепетный интерес, свойственный юному детективу. Они, эти схемы, нужны, безусловно, полагал он, но всё это сложное рисование может и помочь, а может и увести в такую даль, что выбраться из неё можно только через предупреждение о неполном служебном соответствии.
