Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»
– Вы платите?
Прежде чем ответить, Зацепин больно уколол Алену желтыми щучьими глазами,
лицо его заметно посерело, и на лбу заложилась глубокая морщина. Он сразу понял, о чем
речь, или был готов заранее.
– Да, – ему явно хотелось сказать «нет».
– Кому?
– Вы действительно хотите знать? – собеседник едва заметно покачал головой. – Имя
этого человека нельзя называть. Произнесенное всуе, оно таит в себе опасность.
Смертельную…
Поначалу ей показалось, что он шутит, но на лице не отразилось и тени улыбки.
Возникшее напряжение холодком прошло по спине и засосало где-то под ложечкой.
– Это же рэкет! Вы не обращались в органы?
Зацепин буквально сканировал ее глазами, стараясь понять: она и правда дура или
только прикидывается?
– Да, рэкет. Но на очень высоком уровне. У нашего банка сильная служба
безопасности, но мы приняли решение не конфликтовать и уйти под «крышу».
Единственно верное решение. Абонентская плата весьма умеренная, а выигрыш, если
разобраться, вполне ощутимый: нас не трогают, при необходимости помогают оперативно
улаживать возникающие проблемы, проходить согласования с чиновниками, не без
участия покровителей принято решение о размещении части бюджетных средств в нашем
учреждении. Так что скорее партнерство можно считать взаимовыгодным.
Кто обеспечивает «крышу», Зацепин так и не сказал, отметив, что общается со своим
куратором – представителем правоохранительных органов. Все возникающие вопросы
решает через него. При необходимости есть телефон для связи.
Отдельное внимание банкир акцентировал на том, что нынче в Южноморске никто
просто так работать не может. Мелкий бизнес – не в счет. То есть ларьки и палатки, а также
магазинчики с копеечным оборотом и ремесленники всех мастей в собственном соку
варятся и если и отстегивают кому, то лишь неорганизованным чиновникам на местах. О
них руки марать – себя не уважать, да и ненужный шум поднялся бы. Но те люди, кто
действительно бизнес делают и деньги зарабатывают – все данью обложены. У всех одна
«крыша». Потому и кажущийся порядок в регионе: споры и конфликты «по понятиям»
решаются, без наездов и угроз, не доводя дело до суда. Без широкой огласки.
– А если не платить?
– Туго придется. Как минимум, заставят уйти из края – здесь работать не дадут,
затравят. А может и того хуже – убьют.
Алена искренне удивилась:
– И вы так спокойно об этом говорите?
– Мы приняли условия игры, – постарался пояснить Зацепин. – Банк – слишком
крупный бизнес, чтобы его можно было свернуть и перенести деятельность в другое
место. Мы зависим от многих обстоятельств. Да и скажу вам по секрету, – он подался
вперед, собираясь открыть тайну, – такие же проблемы по всей России.
Ситуация медленно, но верно начала прорисовываться, обретая четкие контуры. Пока
за туманом не было видно деталей, лишь силуэт, но суть уже улавливалась: чиновничья
мафия на уровне губернатора опутала паутиной весь край. Бизнесмены чихнуть не смеют
без позволения неизвестного ей властителя. Кто он, серый кардинал, перед которым
склонили голову сильные и опытные руководители? Кто он, повелитель южноморской
жизни?
Имен пока не было. Есть эпизоды преступлений, но нет фигуранта. Нет
доказательств. Только слова.
Второй собеседник – Иосиф Бродник – седовласый, тощий мужчина
неопределенного возраста, но далеко за пятьдесят, с трехдневной щетиной на щеках и
дорогим маникюром, в мятом мешковатом костюме и с кожаным портфелем подмышкой.
Член южноморской коллегии адвокатов, руководитель адвокатской конторы «Бродник и
партнеры». До недавнего времени – преуспевающий юрист, но в последнее время дела
пошли неважнецки, и он проигрывал процесс за процессом.
Иосиф Бродник назначил ей встречу в горсуде, в перерыве между заседаниями.
– У меня не так много времени, Аленушка, – она физически ощущала, как он лапает
ее своими маслянистыми глазами, – так что буду краток. Ринат Халикович объяснил мне
цель вашего визита, слушайте и не перебивайте…
В советское время он работал следователем по особо важным делам в ростовской
прокуратуре. Затем, почуяв ветер перемен, перебрался в Южноморск и подался, как
водится, в адвокатуру. Поначалу занимался уголовными делами, но вскоре пришел к
выводу, что арбитражное законодательство сулит бОльшие прибыли. «Чего греха таить:
мы ж все за презренный металл сражаемся». На ниве разрешения споров хозяйствующих
субъектов заработал себе имя – со временем другие адвокаты почитали за честь
урегулировать все вопросы в досудебном порядке. Со своей скрупулезной дотошностью к
мелочам Бродник мог представить самое невыигрышное дело в таком свете, что бывалые
судьи только ахали и выносили соответствующий вердикт. Он всегда был на сто процентов
уверен в успехе, иначе даже не рассматривал возможность своего участия. Его сторона
всегда была правая.
При прошлом руководителе края Иосиф Бродник стал официальным представителем
губернатора в судах различных инстанций, посчитав, что достиг того уровня, когда может
приносить пользу не только толстосумам, но и простым гражданам.
Все изменилось чуть больше года назад, когда за защитой к нему обратился крупный
краснодарский бизнесмен, задержанный в Южноморске по обвинению в мошенничестве и
легализации имущества, приобретенного незаконным путем. Это как раз то сочетание,
которое теперь именовалось модным словом «рейдерство». Дело было уголовное, адвокат
подобными не занимался уже давно, но за задержанного просили уважаемые клиенты, так
что отказать ему – значило послать всех. Да и материалы были состряпаны столь топорно,
что от государственного обвинителя камня на камне не должно было остаться.
– Ни одна из статей не была подтверждена доказательствами, – резюмировал Бродник.
А дальше все пошло не так, как задумывалось. Суд избрал мерой пресечения
лишение свободы, изолировав обвиняемого от общества, не взирая на то, что он не
представляет социальной опасности. Броднику намекнули, что неплохо было бы сдать
подопечного и не сильно беспокоиться о его судьбе, на что адвокат ответил отказом. Пока
длилось следствие, Иосиф Соломонович испытывал на себе давление извне с разных
сторон: из администрации края, из Следственного управления, прокуратуры. Каждый
знакомый считал должным дать дельный совет – отказаться от защиты. Но в своей
борьбе он оставался непоколебим.
В конце концов, уголовное дело до суда не дошло: обвиняемый повесился в камере.
Под благовидным предлогом Бродника «попросили» из краевой администрации, и эпоха
успешного адвоката закончилась. Из более чем двадцати процессов ему удалось выиграть
только три, по остальным кассации рассматривались в судах высшей инстанции, но
результат был уже предопределен. Так что последнее время он скорее оказывал
консультационные услуги, чем являлся защитником в суде.
– Неделю назад ко мне обратился старый клиент – его обвиняют в неуплате налогов
на внушительную сумму со многими нулями. Не успел я ознакомиться с материалами, как
меня ненавязчиво пригласили на площадь Свердлова. Следователь ясно дал понять, что
мне не стоит браться за это дело. Все бы ничего, но он показал мне фотографию внуков…
У Алены все похолодело внутри. Шантажировать человека родственниками,
угрожать жизням близких людей – ни в какие рамки не лезет. И кто? Представитель
власти, блюститель закона!
– Вы готовы дать показания? Назвать имена?
Ни один мускул на лице адвоката не дрогнул.
– Девочка моя, я не верю в успех вашего безнадежного мероприятия. У меня есть
израильский паспорт, я продаю сейчас квартиру в городе и отправляюсь на Святую землю.
Как только окажусь в безопасности, передам вам все свидетельства: документы, записи
разговоров. Не только мой архив, но и кое-что от клиентов. Но исключительно после
отъезда. Воюйте здесь без меня. Я слишком стар чтобы участвовать в боевых действиях.
– Так вы скажете, кто стоит во главе этого спрута?
– Всему свое время, Аленушка.
Иосиф Бродник попрощался и, припадая на правую ногу, зашагал в
сторону зала заседаний. Странно, но на Соболеву он не произвел впечатления угнетенного
