Ник Лисицкий - Буратино. История стартапера

Поэтому сегодня на встрече с «Carlyle Group» мы продали 10 % акций за четыре миллиона долларов, тем самым оценив компанию в сорок миллионов.

Неплохое начало.

Америка – замечательная страна. И налоги в ней тоже замечательные. Заработав миллион, будь готов к тому, что пятьсот тысяч тебе придется отдать государству.

В отличие от России, уклоняться от уплаты налогов здесь не является общепринятой практикой. Платить их – святая обязанность каждого американца. Американцем при этом является не только тот, у кого есть гражданство или грин-карта, но и тот, кто получил какой-то доход на территории США.

Еще одна особенность – прогрессивная ставка: чем больше заработал, тем больше нужно отдать. Поэтому богатые люди и крупные компании меньше других заинтересованы делиться с «дядей Сэмом» и всегда ищут лазейки для минимизации.

Одной из основных лазеек является создание дочерних компаний на территориях с льготным налогообложением. Думаете, случайность, что европейские офисы Apple, Facebook, Google находятся в Ирландии? Совсем нет. Налог на прибыль в этой стране всего 12,5 % (в США – до 35 %). Но даже этот налог можно не платить, если дочерняя компания управляется «материнской» фирмой из другой страны. Для IT-гигантов это как раз тот случай. Прелесть ситуации в том, что и в США налог можно не платить, если не перечислять заработанные деньги на счета в Штатах. Таким образом, более $1 триллиона ежегодно, только от деятельности американских компаний, работающих в сфере интернет, оседают в офф-шорах.

– Четыре дочерних предприятия. Желательно в разных юрисдикциях. Так будет сложнее установить их связи с материнской компанией. Подумай сам! – говорил я Дэвиду. – Более того, если мы продадим свои доли этим компаниям, усложнится и структура собственности.

Убеждать моих новых партнеров в чем-либо можно только с позиций выгоды. Мэтт не очень разбирается в тонкостях финансовых операций и полностью доверяет Дэвиду. К моим предложениям он относится с подозрением. Для него приемлемо считать меня интернет-гением, но не бизнесменом. Дэвид и вовсе смотрит на меня, как на «русскую мафию», которая привыкла играть по совсем другим правилам. Но когда речь идет о деньгах, их деньгах, мои доводы могут звучать убедительно.

– Борис прав, – соглашается Дэвид, – нам ни к чему выплачивать сотню миллионов на налоги, если можно обойтись без этого. Покупая акции, инвесторы будут переводить средства на личные компании каждого из нас – сразу в оффшор. Чистая прибыль, которой мы сможем распоряжаться, как заблагорассудится.

Мэтт кивает – он давно хочет купить виллу на берегу озера Гарда.

– Тогда давайте определимся. Нам необходимо четыре компании в разных юрисдикциях. Одна для Мэтта, одна для тебя, одна для меня, и четвертая, которой мы будем владеть все вместе, на 40 % акций компании, оставшихся для продажи.

– Коста-Рика, Британские Виргинские острова, Острова Кука и остров Мэн, – предлагает Дэвид.

– Коста-Рика, – говорит Мэтт.

– Выбирай, – улыбаюсь я, глядя на Дэвида.

– Остров Мэн, – отвечает он.

– Тогда общую регистрируем на BVI, и мне остаются Острова Кука.

Острова… То, о чем я мечтал всю жизнь.

Маленький, затерявшийся в безбрежных водах участок суши. Который сложно найти, да и нет никакой надобности искать. Где небо, солнце и море в таком количестве, что кружится голова. Где круглый год лето, где птицы порхают среди пышной зелени и благоухающих цветов. Где можно кушать фрукты, просто снимая их с дерева. Где можно ходить в шортах и футболке и не беспокоиться об одежде вообще. Где рядом с тобой любимая женщина, и целый день, каждый день, вы посвящаете только друг другу…

– Как ты там? – Ева показывает мне животик. Он кажется огромным и даже странно, как эта миниатюрная девушка может носить такого большого ребенка.

– Все отлично. Мечтаю поскорее оказаться рядом.

– Скоро?

– Думаю, да, очень скоро. На следующей неделе мы занимаемся всякими юридическими вопросами. Дэвид продолжает искать инвесторов. У нас очень бурный рост. Сейчас по сорок тысяч человек регистрируются каждый день.

– Ого! Так много!

– Да, мы популярны. А инвесторы это любят. Как только капитализация достигнет 200 миллионов долларов, я заберу свою часть и увезу тебя в райские места.

– Но… – Ева грустнеет, – это же огромные деньги. Потребуется еще год, а может, и не один.

– Что ты! – смеюсь я. – Не больше месяца. Здесь все не так, как мы привыкли. Большие деньги можно делать быстро.

– Ты уверен? – она качает головой.

– Что?

– Именно из-за этого ты и уехал…

Я понимаю, что она имеет в виду историю с Бэзилом.

– Нет… Теперь все точно по-другому. Не волнуйся! Тебе сейчас нельзя волноваться. Все будет хорошо!

Почти полтора миллиона на налоги и около двух на расходы, в частности на рекламу. Четыре миллиона словно испарились всего за две недели.

– Теперь ты понимаешь, что такое большой бизнес? – иронически спросил Дэвид. – К счастью, я не сижу сложа руки. Послезавтра у нас встреча со стратегическим инвестором. Нами заинтересовались очень серьезные игроки. Твоя задача – так живописать наш рост и перспективы, чтобы они рисовали миллиард в своем воображении. А я подкреплю все финансовыми прогнозами. Нужно, чтобы они думали, что покупают очень дешево.

– За сколько ты хочешь продать?

– За сто миллионов.

– Неплохо.

– Более чем неплохо. Плюс этих денег должно хватить, чтобы компания действительно начала приносить прибыль.

– Она уже приносит…

– Прибыль – не доход.

– Ах, ну да… Где будет встреча?

– В Empire State Building.

Ночью я снова спал неспокойно. Снились волки, которые гнались за мной по заснеженному лесу. Я бежал изо всех сил, но они настигали. Я слышал их дыхание и рык совсем рядом. В конце концов я споткнулся и упал, приготовившись ощутить, как клыки вгрызаются в мою плоть. Но этого не произошло. Подняв голову, я увидел, что волки рвут кого-то другого. Человек лежал на спине, а вокруг, на белом снегу, разливалась горячая кровь. Присмотревшись, я узнал в нем Петю… Большой черный волк обернулся, посмотрел на меня желтыми глазами и зарычал. Я хотел бежать, но ноги больше не слушались, и я не мог сдвинуться с места. Меня охватил ужас. Я закричал… и проснулся.

Было около четырех часов утра. Я открыл ноутбук и позвонил Еве.

– Ты рано. Что-то случилось? – казалось, она чувствует, что со мной что-то не так. Или это мое лицо выдало переживания?!

– Плохой сон приснился.

– О чем?

– Уже не помню… – соврал я. – Сегодня у меня важная встреча. Если все пройдет удачно, то уже на следующей неделе мы будем вместе.

– Это же прекрасно!

– Да, – я кивнул, – очень ответственный момент. Нервы. Наверное, из-за этого и сны такие.

– Все будет хорошо, – она улыбнулась. – Я уже так хочу тебя увидеть и обнять.

– И я тебя.

– Удачи! Я тебя люблю!

Ее слова звучат так искренне, что хочется горы свернуть. Мне повезло с ней, незаслуженно повезло. И я просто обязан сделать ее счастливой. Чего бы мне это не стоило.

Empire State Building, одно из самых высоких зданий в мире, впечатляет своей грандиозностью. Оно словно воплощает в себе величие страны, в которой построено. Ни в одном другом месте на планете это здание не было бы возможным, как не было бы возможным и то, что наш стартап вызовет такой ажиотаж в первые же дни своего существования.

Восемьдесят девятый этаж.

– Это очень серьезные ребята, – рассказывал Дэвид, пока мы шли по коридору, – с очень большими деньгами. Я навел справки. Один из них твой соотечественник. Миллиардер.

– Соотечественник? – я насторожился. – Абрамович?

– Нет… Какая-то другая фамилия. Но у них огромные активы: нефть, золото, алюминий, энергетика. Сейчас они инвестируют в Силиконовую Долину. Уже купили несколько проектов, существенно переплатив. Загадочные русские, – он расхохотался. – Но нам это только на руку. К тому же ты лучше сможешь найти общий язык.

Дэвид распахнул большие двери и пропустил меня вперед. Я вошел в комнату, всматриваясь в присутствующих. Двое, сидевшие лицом ко входу, увидели нас и поднялись. Третий расположился спиной. Что-то в нем показалось мне знакомым, но я не успел потеряться в догадках. Он встал и обернулся. Передо мной стоял Александр.

«Бежать, – первая мысль. – Но куда?»

Сзади стоял Дэвид. Пять метров до окна. А там? Стекло и десять секунд свободного падения. Что тогда будет с Евой и ребенком?!

Александр сделал шаг вперед, не только не показывая враждебности, но и не подавая виду, что мы знакомы.

– Good morning, nice to meet you! – он протянул руку и я рефлекторно пожал ее.

После рукопожатий все уселись за стол и Дэвид принялся рассказывать о неповторимости и умопомрачительных финансовых перспективах нашего проекта.

Я же не сводил взгляд с Александра. Игра обрела совершенно иной смысл. Не было необходимости убеждать инвесторов – они уже приняли решение. Но чего будут стоить мне эти новые инвестиции от старых партнеров?